«Свидетельницы века»: о чем писали эмигрантки первой волны в своих мемуарах
После революции 1917 года в Париже поселилось так много прозаиков и поэтов бывшей Российской империи, что город в шутку называли «столицей русской литературы». Многие из переехавших писали мемуары, стремясь сохранить память о той жизни, которую им пришлось оставить. Рассказываем о трех писательницах-эмигрантках, оставивших воспоминания — очень разные, но объединенные историческим фоном.
Зинаида Шаховская: от революции — в Сопротивление
Дочь князя Зинаида Шаховская провела детство под Тулой, в родительском поместье Матово. На зиму семья обычно приезжала в Москву. В 1916 году в возрасте 10 лет поступила в 7 класс Екатерининского института в Петрограде. Позже вспоминала: «Хотя и успела провести в Петербурге-Петрограде несколько зим, все же жила во мне больше крепкая, черноземная, деревенская жилка».
Когда случилась революция, в Матово убили брата и сестру отца, бабушку отправили в тюрьму в Москве, собак отравили. В феврале 1920 года семья бежала в Константинополь. Там Зинаида продолжила образование в Американском женском колледже. Она вспоминала: «1920-й. Сначала сотнями, потом тысячами, а затем десятками и сотнями тысяч, русские рассеиваются по всему свету. Для многих из нас судьба Данте и Овидия начинается в Константинополе. Мне тринадцать лет. У меня после тифа коротко подстрижены волосы, вечно пустой желудок и привычка к беспорядку».
В 1923 семья перебралась в Бельгию, затем в Париж. Шаховская сблизилась с эмигрантскими кругами, стала бывать у Ремизовых, увлеклась поэзией, пробовала писать сама. Об этом времени рассказывала: «Русские эмигранты много танцуют. В арендованных залах разные организации устраивают благотворительные балы: бал императорских пажей, бал донских казаков, бал Красного Креста, бал инвалидов, балы, балы, балы, а перед ними — концерты».
В 1926 году вышла замуж за Святослава Малевского-Малевича, будущего бельгийского дипломата. Решение было почти спонтанным: «Накануне моего отъезда в Шато-Тьерри, через три недели после нашей первой встречи, Святослав сделал мне предложение. Я была так удивлена его решением, что он и сам удивился. Мы не были влюблены друг в друга, я даже больше скажу — мы не были и друзьями, однако после нескольких часов раздумья я сказала «да». Серьезные, взволнованные и, короче говоря, счастливые, мы, словно помимо нашей воли, взяли на себя обязательство связать наши жизни». Молодых венчал в Сергиевском подворье в Париже отец Сергей Булгаков. Писатель Алексей Ремизов на свадьбе дурачился — протянул две сушки и объявил: «Это вам кольца».
В Брюсселе Зинаида опубликовала три сборника стихотворений: «Двадцать одно» (1927 год, под псевдонимом Зинаида Сарана — по названию бывшего имения в Пермской губернии), «Уход» (1934) и «Дорога» (1935). Литераторы и критики дебют хвалили. В конце 1920-х Шаховская присоединилась к работе Парижского союза молодых писателей и поэтов. Георгий Адамович отмечал в ее стихах черты «общепарижского поэтического стиля»: «Немного иронии, немного грусти, остановки именно там, где ждешь развития темы: рецепт знаком. Но пользуется им Шаховская с чутьем, находчивостью и вкусом». Зинаида сблизилась с Набоковым, Цветаевой; ее ценили Бунин, Шмелев и Зайцев. Про себя она, однако, писала: «Несмотря на то, что мои стихи, особенно первые, носят отпечаток «парижской ноты», я никогда целиком эту ноту не приняла и была в поэтической жизни молодого Парижа скорее наблюдателем, чем участником ее мистерий». Шаховская занималась и журналистской работой — писала статьи, эссе, переводила.
С началом Второй мировой войны Малевские-Малевичи включились в антифашистскую деятельность. Святослав пошел добровольцем в бельгийскую армию, затем служил в дипломатическом ведомстве бельгийского правительства в изгнании. Зинаида Алексеевна стала сестрой милосердия во французском военном госпитале. После капитуляции Франции участвовала в Движении Сопротивления. В начале 1942 году она перебралась к мужу в Лондон, где работала редактором во Французском информационном агентстве.
В послевоенные годы она корреспондентом ездила по Германии и Греции — писала репортажи с Нюрнбергского процесса, рассказывала об ужасах концлагеря Дахау. Художественную прозу Зинаида писала теперь на французском языке. В 1949 году вышел ее первый «французский» роман (под псевдонимом Жак Круазе) «Европа и Валерий». За ним последовали и другие произведения — «От слова — к крови» и «Смертельные игры». Известность получили исторические произведения: за исследования «Повседневная жизнь Москвы в XVII веке» и «Повседневная жизнь Петербурга в эпоху романтизма» Шаховская получила премии Французской академии.
В 1956–1957 годах Зинаида Алексеевна вместе с мужем-дипломатом жила в Москве. Она оставила книги мемуаров, объединенные общим названием «Таков мой век». Мемуары охватили период с 1910 по 1950 год. Задачу книги Зинаида Алексеевна видела так: «Итак, родившись в России на заре XX века, я тем самым оказалась сонаследницей определенного достояния, принадлежащего моему народу. Это богатство обратилось для меня в дым, в мираж. Совсем ребенком мне придется с пустыми руками выйти в дальний путь и, странствуя, лишь подбирать колосья в чужих полях. Это странствие позволит мне стать свидетелем многих потрясений, от которых вот уже полвека содрогается наша планета. Нет, нет: я ни о чем не жалею и нисколько не жалуюсь! Я просто собираюсь рассказать историю одной жизни, вплетенную в большую Историю».
В 1975 году Шаховская выпустила в Париже книгу очерков «Отражения», куда включила газетные заметки, портреты и собственные воспоминания о Бунине, Зайцеве, Ходасевиче, Замятине, Цветаевой. В 1979 году вышла еще одна ее мемуарная книга — «В поисках Набокова». Она начинается словами: «Я тороплюсь написать эту книгу, пока годы не заслонили от меня живого Набокова, пока шествует еще «путем своим железным» век, который был и его, и моим веком, пока Россия его и моего детства кое-как еще мерцает в моей памяти через все уродливые наслоения, засыпающие ее уже шестьдесят лет». Эмигранты стремились сохранить в своих воспоминаниях ту Россию, которую потеряли. Даже исчезнув с политической карты мира, она еще долго хранилась в сердцах и чемоданах уехавших — в Париже, Берлине и там, где они выбирали строить новый дом и где находили новых друзей, и черпали вдохновение для стихотворений и романов.
Ирина Одоевцева: ученица Гумилева
Ираида Густавовна Гейнике — так Одоевцеву, взявшую потом псевдоним по фамилии матери, звали на самом деле — родилась 4 августа 1895 года в семье адвоката в Риге. Год своего рождения она потом скрывала, называя то один, то другой, — точную дату установила исследовательница Анна Слащева по метрике рижской Свято-Алексеевской церкви. В 1914 году, с началом Первой Мировой войны, семья Гейнике перебралась в Петроград. Ираида уже закончила к тому времени Ломоносовскую женскую гимназию и юридические курсы при Латвийской Высшей школе. Успела даже выйти замуж. Правда, всего этого в ее воспоминаниях как будто нет. Муж словно испарился, оставив только фамилию — Попова.