Солистка группы «Моя Мишель» Таня Ткачук — о консервативных слушателях, творческом пике и темной стороне филологии
Группа «Моя Мишель» — редкий для российской сцены пример неисписывающихся и трудолюбивых артистов. Они не просто не теряют форму, но набирают обороты и уверенно удерживают первые позиции стриминговых чартов. В прошлом году ребята взбудоражили публику клипом «Зима в сердце», выбрав для него ох какой непростой сюжет и сеттинг — любовная драма на фоне драг-шоу. В копилке недавних побед: совместный трек с фрешменом Dose «Пташка», все лето гнездившийся в наших плейлистах, трибьют группе «Тату» «Зачем я?» и свежий фит с ЛСП «Курточка», который, чувствуем, еще долго не даст вам покоя. Все это (и не только) можно будет услышать живьём 15 октября в клубе «1930». По просьбе «Правил жизни» Владимир Завьялов пообщался с солисткой группы «Моя Мишель» Таней Ткачук о том, как оставаться на коне больше десяти лет, об отношении к чужим и своим текстам, и, не поверите, о «Гарри Поттере».
Я тут наткнулся на твой старый пост в инстаграме (компания Meta, владеющая соцсетью, признана экстремистской и запрещена в России): ты написала, что впервые прочитала «Гарри Поттера» только два года назад. Как это вообще получилось?
Я была на темной филологической стороне и долго не хотела его читать — считала это чем-то попсовым. Но очень ошибалась. Книга оказалась хороша не только как захватывающая история, но и художественно — аллегориями, отсылками к куче классических произведений, старых сказок разных народов и даже к Библии. Это не ширпотреб.
А в чем заключается темная филологическая сторона?
В том, что ты ко всему придираешься: все анализируешь, не можешь песню нормально послушать — только через какое-то время доходит смысл текста и вайб. Не можешь сразу получить удовольствие.
В собственном творчестве так же работает?
Да, у меня довольно суровая цензура, иногда это зарезает песню. Может быть, время от времени стоило бы легче к этому относиться. Это то, к чему я стремлюсь в поп-музыке — к простоте, ясности, точности. Чтобы было понятно каждому. И сделало больно каждому. (Смеется.)
То есть ты хочешь задеть слушателя за живое?
Да, в этом смысле я как татуировщики. (Все смеются.) Выбрала профессию, которая причиняет боль!
Но в то же время эта боль помогает. Есть даже исследования о том, что грустная музыка дарит людям больше положительных эмоций, чем веселая. Как ты к этому относишься?
Прежде всего ты пытаешься решить какие-то свои проблемы через музыку: есть опция сходить к психологу, а есть опция написать песню. И я для начала разделываюсь со своей болью, но мне хочется верить, что через прослушивание человек тоже освобождается от своей. Как через крик: вышел в поле поорал — вроде стало полегче.
В твоих песнях так много сердечной боли и грусти. Из чего они собраны: больше из новых переживаний или, может, фантомных болей от прошлых переживаний?
И то и другое. Песни как лирические герои. В них есть часть тебя, есть часть наблюдений. Есть старая боль, есть новая. Это не значит, что все ненастоящее: моя задача — все это объединить.
И как, получается?
Не всегда. Иногда получается, как мне кажется. (Смеется.)
Ты говорила, что хочешь найти формулу простоты и при этом не скатиться в примитивность. Где грань между одним и другим?
Мне бы не хотелось негативно оценивать ничей труд, поэтому лучше приведу положительный пример: Ева Польна и большинство песен «Гостей из будущего». Они точные, пронзительные, образные, но филологически несложные.
Получается, ты суровый критик?
Не то чтобы: просто мне мало что нравится, если быть совсем честной.
Если говорить о поп-музыке сейчас, мне нравится, как пишет Наташа Гришковец. Она автор нескольких песен для DJ Smash типа «Беги, дорогая, беги…» и, если не ошибаюсь, для новых Artik & Asti — CO2. Сразу видно, что у нее рифмы не в духе «тебя — меня». Мне это очень интересно. Я не знаю, насколько это усиливает или отрезает прежнюю аудиторию дуэта, но это правда тексты уже другого уровня.
Давай так: можешь назвать безоговорочный топ-3 сонграйтеров на русском?
Конечно! ЛСП, Хаски, Скриптонит — сразу почему-то не поп-музыка приходит в голову. Интересно: почему? (Смеется.) Если говорить о 1990-х, вот Павел Есенин писал для Hi-Fi и Шуры — очень крутые песни. Ева Польна.
Можешь объяснить вкратце, чем крут сонграйтинг Хаски, ЛСП и Скриптонита?
«Выйду ночью в поле с вином под огромной луной… Мы пойдем по полю втроем» (ЛСП — «Вспоминай». — Прим. ред.)…
Великая строчка!
Очень люблю эту песню тоже. Мне нравится и в ЛСП, и в Скриптоните, и в Хаски (это, получается, бывшая новая школа), что, в отличие от нынешнего рэпа, у них не только хвастливые панчи и биты. Это большие поэтические фигуры. Каждая по-своему маяк.
Например, ЛСП — интеллектуал. Вернее, балансирующий между интеллектуалом и простым парнем. Между цинизмом и ранимостью. Он меня очень сильно ранит своими текстами, конечно. Знаешь, есть строчка «в сердце бахнули стрелы» — это про ЛСП, хотя и не его строчка.
Как вы познакомились и записали совместную песню с ЛСП? Она очень крутая!
Спасибо, мне тоже очень нравится. С ЛСП в 2020 году познакомился сперва Паша Шевчук, мой соавтор и саундпродюсер. Тогда же я впервые для себя открыла творчество ЛСП — прикинь, какой я отсталый человек, вообще ужас! (Смеется.)
Они решили попробовать записать друг с другом несколько песен. Это переросло в запись альбома. Естественно, Олег начал часто появляться у нас на студии, мы стали пересекаться — и что-то слово за слово… Начали ходить вместе есть, Олег учил нас играть в карточки и открыл для меня Dose. Разболтались, подружились. Это не просто фит, не просто деловое знакомство. Олег стал частью нашей жизни, мы дружим.
А что за карточки?
Magic the Gathering (смеется) — большая любовь Олега. Меня, правда, хватило на пару раз, а пацаны еще играли.
Ты говорила, что после «Зимы в сердце» у тебя что-то вроде «синдрома второго альбома». Его удалось преодолеть?