Татьяна Затравина
Десять лет назад невозможно было представить, что кардиган или платье из премиального бленда шелка и кашемира были бы от и до «сделаны в Петербурге»: а у Татьяны Затравиной получилось! Ее бренд free age выпускает по две сезонные коллекции в год. И это полноценный конкурент зарубежному люксу!
Кардиганы Free Age могли бы участвовать в Олимпиаде трикотажа наравне с джемперами Brunello Cucinelli и платьями Alaia: кажется, я еще не встречала русского кашемира такого качества. Как вы вообще решились на такой амбициозный проект: люксовый локальный бренд трикотажа?
К этой идее меня подтолкнул экономический кризис 2014 года, когда я в очередной раз поняла: работа с импортом — это большие риски, а одно из самых слабых мест нашей модной индустрии — отсутствие локальных предложений по тканям и полотнам. Тогда я поставила себе задачу: создать свой уникальный продукт и бренд, что означало запустить собственное вязальное производство с большими возможностями. И открыть его именно в Петербурге, чтобы больше не ездить в бесконечные командировки в поисках сырья, фурнитуры, фабрик.
Мы, конечно, помним ленинградский Комбинат тонких и технических сукон имени Тельмана или, там, текстильную фабрику «Красный маяк», но как это — запустить фабрику вязаного трикотажа в Петербурге в ХХI веке с нуля?
Не совсем с нуля. У меня большой опыт в легкой промышленности и ретейле. Я изучала рынки и сотрудничала с контрактными производствами в Эстонии, Турции, Италии, Китае, Германии, Узбекистане более двадцати лет, причем всегда относилась с большим интересом именно к вязаному трикотажу. Вообще все началось в 1990-х: хотя я и закончила факультет культурологии, по специальности не работала ни дня, а занялась дистрибуцией трикотажа из Эстонии. Я стояла у истоков российского модного бизнеса, но кризис 1998 года оставил меня без денег и в долгах. Тогда я стала наемным сотрудником: руководила закупкой отдела «Гардероб» в первом в России гипермаркете. Присоединилась к команде на этапе написания бизнес-плана, еще даже котлована не было. (Смеется.) В 2006 году я решила снова начать собственный бизнес: в компании «Эколайф» мы создавали собственные торговые марки для федеральных сетей, а также купили лицензии на производство детской одежды из кроеного трикотажа под брендами Disney, Universal, «Маша и Медведь» — ее по контракту изготавливали на фабриках в Узбекистане. Но дистрибьютор не может влиять ни на качество, ни на ассортимент, а мне хотелось разрабатывать коллекции под ключ. Так в 2016 году появились наша фабрика и бренд Free Age. Поначалу это был семейный бизнес, мне помогали муж и дочь. Супруг Николай и сейчас отвечает за финансы и IT. Мы заказали самое современное японское оборудование Shima Seiki. На нем можно делать практически неограниченные дизайны: интарсию, ажуры, кулирную гладь, жаккарды. Но с комплектацией фабрики все только начинается. Самые сложные этапы — собрать профессионалов, выбрать технологии и сырье. В вязальном производстве все раза в два сложнее и затратнее, чем на швейном.
Допустим, вы выступаете на ПМЭФ — как вы представите Free Age?
Прозвучит нескромно, но наш бренд — не ситуативное импортозамещение, а полноценный локальный конкурент зарубежному люксу. Думаю, так, как мы, в России не работает больше никто. Мне интересен только люкс, и мы умеем этот люкс делать! И пусть мы будем делать мало, зато идеально. Да, в стране есть хорошие вязальные фабрики, но у них другая стратегия — большие партии за малую цену. Пока что мощность производства Free Age — максимум двадцать тысяч единиц в год. Но мы единственные из русских трикотажников работаем в расписании мировых байерских сессий, показываем две сезонные коллекции в год, в каждой 70–90 моделей в двух-трех цветовых опциях, а производим только по предзаказам наших партнеров — лучших мультибрендовых бутиков России, Белоруссии и Казахстана. Важно, что Free Age — это собственный дизайн, а не копии трендовых или базовых моделей. Мы сами вяжем полотна путем подбора переплетений, плотностей, цветовых сочетаний, фирменных жаккардов. Наш фирменный состав — бленды шелка и кашемира.