Освободившиеся просторы ЦДХ станут обитаемой вселенной нового «Соляриса»

СНОБКультура

Полеты в кино и наяву

Освободившиеся просторы ЦДХ станут обитаемой вселенной нового «Соляриса», куда Музей AZ отправляет экипаж художников «советского Ренессанса»

 Сергей Николаевич

0:00 /
1642.423
Андрей Тарковский на съемках фильма «Солярис», 1972.

Их называют по-разному, кому как больше нравится: второй русский авангард, нонконформисты, неофициальное искусство… Термин, разом затмивший все предыдущие, – «советский Ренессанс». «Человек – это звучит гордо!» На самом деле только так и надо, чтобы тебя услышали, обратили внимание. Просвещенные искусствоведы напряглись и замерли в недоумении. Как возможно? «Ренессанс» – это одно, а «советское» – совсем другое. Не по правилам это, не по науке!

Но дело в том, что само существование Музея AZ, созданного на основе коллекции Наталии Опалевой, как, впрочем, и выставочные проекты, курируемые Полиной Лобачевской, – это всегда игра не по правилам. Поверх барьеров, воздвигнутых между публикой и художниками. Поверх всех типологий и строгих предписаний, как кого называть, по какой шкале оценивать и как вообще следует относиться к феномену оттепельного искусства конца 1950-х – 1960-х годов. Логика у создателей AZ железная, и с ней не поспоришь: искусство, возникшее вне закона и существовавшее многие годы практически подпольно, катакомбно, искусство, которое государство никогда не поощряло и не поддерживало, имеет право жить так, как хочет, творя собственную легенду без обязательной оглядки на иерархию репутаций и положений.

Да, все эти художники имели несчастье родиться при советской власти и лучшую часть своей жизни провести в ее душных объятиях. Да, все они, по меткому выражению Василия Аксенова, вышли из одного сталинского «детского дома». Тем отчаяннее им хотелось вырваться на свободу, тем яростнее рвали они все путы, связывающие их с коллективной кабалой «социалистического реализма», тем последовательнее отстаивали свою непохожесть, индивидуальность, экзистенциальную сущность. И в этом смысле они были абсолютно ренессансными личностями, сумевшими опередить свое время на несколько десятилетий, переосмыслить и преобразить существующий канон.

Экспозиция проекта «Новый полет на Солярис», Флоренция, Фонд Франко Дзеффирелли, 2018

Имена собственные

Их трудно объединить в одну школу, подчинить какому-то одному направлению, вписать в несколько строчек для пущего удобства коллекционеров и исследователей. Каждый сам по себе, каждый в своем углу, на своей подведомственной территории, выгороженной с тем же колючим и самолюбивым тщанием, с которым отделяются могилы на православных кладбищах. По большей части они уже все там. Но и оттуда, похоже, зорко следят, чтобы никто не посмел потревожить границы, ими самими установленные, чтобы никому и в голову не пришла мысль собрать из них какую-нибудь «могучую кучку». Никаких кучек и стай! Одинокие кресты страстотерпцев, разбросанные на бескрайнем русском поле, – вот чем по сути является их искусство, вот чем была по большей части их жизнь.

Не нравится им быть «вторым авангардом». Второй всегда хуже, чем первый. И красивое слово с английской приставкой non – нонконформист – они примеряли на себя с кривой усмешкой, как плохо сидящий пиджак, купленный в валютной «Березке».

Нет, «Ренессанс» звучит куда круче. В этом слове слышится гулкое эхо шагов под идеальным куполом Брунеллески во Флоренции, свежий плеск фонтанов на Навоне в Риме, радостный шум толпы на Сан-Марко в Венеции. Как мечтали они увидеть все это своими еще молодыми глазами! Как хотели добавить чужой небесной лазури и нежного света своим полотнам, написанным в натопленной влажной полутьме советских котельных и жэковских подвалов! Какой несбыточной казалась им вся эта красота, которую они пристально изучали по плохим черно-белым репродукциям, выпущенным в издательстве «Советский художник»!

«Советский Ренессанс» – это, конечно, не научный термин. Скорее жест признания и восхищения, на который способны только любящие женщины, знающие, как следует обращаться с талантливыми, нервными и обидчивыми мужчинами: их надо поддерживать, ими надо восторгаться, им надо внушать, какие они гениальные, неповторимые и единственные. Этим даром владели великие музы прошлого. Поэтому их имена и остались в веках: Лиля, Гала, Жаклин… Этим даром обладают и Наталия Опалева с Полиной Лобачевской. Искусство время от времени выдвигает на авансцену фигуры, способные своим магнетизмом, волей и энергией преобразить привычный ландшафт, нарушить мерное, спокойное течение жизни, переиначить давно сложившуюся картину художественного мироздания.

Кадр из фильма А. Тарковского «Андрей Рублев», новелла «Набег».

Тотальное воздействие

Мы привыкли, что музей – это экспонаты с этикетками, служительницы с недовольными лицами, гладкая речь гидов, журчащая как вода из крана, который забыли закрыть. Ничего этого в AZ нет. Там на каждый квадратный сантиметр площади приходится такая концентрация мысли, фантазии, любви, что не заскучаешь. В этом смысле AZ – бесстрашный первопроходец, рискнувший использовать тотальное воздействие на зрителя: цветом, светом, музыкой, видео, звуком.

Конечно, тут много идет от личности художника Анатолия Зверева, чьи инициалы дали название музею и чье незримое присутствие ощущаешь на каждом шагу. Это он, бездомный и гонимый маргинал, гениальный отщепенец, бескорыстный воспеватель всяческой красоты, в том числе женской, самый радостный и самый отверженный из художников своего поколения, свел однажды двух женщин. Правда, их знакомство произойдет спустя почти двадцать лет после его смерти, тем не менее именно женский портрет Зверева, выставленный на «Арт-Манеже», станет той точкой отсчета, с которой начнется и коллекция вице-президента Ланта-банка Наталии Опалевой, и история Музея AZ, и судьба «советского Ренессанса». Ищите женщину, советуют опытные французы. И они правы. Символично, что на портрете была изображена Полина Лобачевская в расцвете своей прославленной красоты, о которой в московских кинематографических кругах слагались легенды. Обе дамы сразу нашли общий язык и понравились друг другу. Портрет был куплен, а потом в течение десяти лет Опалева приобрела в общей сложности полторы тысячи зверевских работ. Постепенно к ним прибавились другие: задумчивые натюрморты Дмитрия Краснопевцева, экспрессивные полотна Владимира Немухина, фигуративные абстракции Владимира Яковлева, космические прозрения Юло Соостера, яростная бронза Эрнста Неизвестного, тайный шифр из подземных глубин Владимира Янкилевского… Частная коллекция постепенно разрослась до серьезного музейного собрания. И вот уже Музей AZ засветился уютными окнами, выходящими на ТверскуюЯмскую. В Москве появилось еще одно место силы. Но, как известно, закон жизни – экспансия. Камерные интерьеры частного музея в какой-то момент показались тесноватыми для Наталии Опалевой и Полины Лобачевской. И вот одна выставка AZ открывается в Электротеатре «Станиславский», вторая – в Новом пространстве Театра наций, а третья – вообще в далекой Флоренции, в Центре Франко Дзеффирелли. Все три объединены одной темой – «советского Ренессанса», и одной эпохальной фигурой – Андрея Тарковского.

«Распятие», офорт, Дмитрий Плавинский, 1960-е.

«Ученик дьявола»

«При чем тут Тарковский?» – испуганно вопрошали искусствоведы, вконец запутавшиеся в концептуальном лабиринте, искусно выстроенном Полиной Лобачевской. Связать художников из коллекции AZ с творчеством великого режиссера – целиком ее идея. Никому это в голову раньше не приходило. Тем более что сам Тарковский ни с кем из них никогда напрямую не сотрудничал, да и едва ли знал их по именам. Но для Лобачевской это неважно. Важно, что они жили в одно время, дышали одним воздухом советской несвободы, что все были из одной плеяды неудобных, неуживчивых, очень независимых, очень ранимых, тех, кто имел дерзость предъявлять миру слишком большие запросы, но и с себя требовал по высшему счету. Она знала Тарковского еще угловатым, нервным юношей, вихрастым вгиковским второкурсником, студентом мастерской Михаила Ромма. Вместе с Василием Шукшиным он разыгрывал сценку из «Ученика дьявола» Бернарда Шоу. Запомним это название, оно неслучайно, как и все в его последующей судьбе. Тогда Тарковский показался Полине Ивановне весьма посредственным артистом – на его курсе были ребята и ярче, и зажигательнее. Но было в нем что-то особенное, заставлявшее смотреть только на него: гордая осанка, взгляд как бритва, породистые скулы, аристократическая худоба…

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Вспышечная: Фотографии, изменившие мир Вспышечная: Фотографии, изменившие мир

От первого селфи до выхода в космос – 10 фотографий, изменивших мир

Esquire
Мамины глаза Мамины глаза

Совместная история Юлии Хлыниной и ее мамы Светланы

OK!
Анна Седокова Анна Седокова

Наверное, она уже привыкла к эпитетам «горячая», «аппетитная», «сочная»

Playboy
Используем телефон как модем для компьютера или ноутбука Используем телефон как модем для компьютера или ноутбука

Как раздать со смартфона Wi-Fi и подключить телефон как USB-модем?

CHIP
Вера, которая пьет тушь Вера, которая пьет тушь

Вера Мартынов рассказала, как она выращивает новый театр и нового зрителя

СНОБ
Под семью замками: взломать смартфон на Android становится сложнее, чем iPhone Под семью замками: взломать смартфон на Android становится сложнее, чем iPhone

Некоторые устройства с Android могут оказаться более безопасными, чем iPhone

Forbes
Ирина Апексимова. Стены и углы Таганки Ирина Апексимова. Стены и углы Таганки

Интервью с руководителем Театра на Таганке Ириной Апексимовой

СНОБ
Столкновение с загадочным объектом навсегда изменило Луну Столкновение с загадочным объектом навсегда изменило Луну

В далеком прошлом Луна могла столкнуться с гигантским космическим телом

Популярная механика
«Все мы умираем детьми». Памяти Владимира Шарова «Все мы умираем детьми». Памяти Владимира Шарова

Режиссер Владимир Мирзоев посвятил своему другу Владимиру Шарову мемуарный очерк

СНОБ
Дом оторвался от корней: как переносят здания Дом оторвался от корней: как переносят здания

Нам, жителям России, тема переноса зданий весьма близка

Популярная механика
В понедельники больше никогда В понедельники больше никогда

Музею изобразительных искусств им. Пушкина становится тесно в столице

СНОБ
История одной фотографии: рабочие на тросах Бруклинского моста, октябрь 1914 года История одной фотографии: рабочие на тросах Бруклинского моста, октябрь 1914 года

Бруклинский мост — первый, в конструкции которого использовались стальные тросы

Maxim
Пожиратели бюджетов Пожиратели бюджетов

Почему иногда строить дороги не нужно

Forbes
9 книг, чтобы лучше узнать себя 9 книг, чтобы лучше узнать себя

Девять книг, которые помогут найти ответы на вопросы, которые вас волнуют

Psychologies
Поющая в темноте Поющая в темноте

Му­за Лар­са фон Три­е­ра Шар­лот­та Генс­бур встре­ти­лась с GQ в Нью-Йор­ке

GQ
Каннский фестиваль открылся фильмом Джима Джармуша “Мертвые не умирают” — пронзительной историей о том, что и мы, и наши кумиры  разлагаемся на протяжении всей жизни — но это не повод стрелять нам в мозг. Корреспондент Esquire на фестивале Егор Москвитин Каннский фестиваль открылся фильмом Джима Джармуша “Мертвые не умирают” — пронзительной историей о том, что и мы, и наши кумиры  разлагаемся на протяжении всей жизни — но это не повод стрелять нам в мозг. Корреспондент Esquire на фестивале Егор Москвитин

«Мертвые не умирают» — фильм о том, что мы разлагаемся на протяжении всей жизни

Esquire
Пятерка с плюсами Пятерка с плюсами

Наталья Якимчик отмечает пятилетие бренда и делится своей формулой успеха

Vogue
Певец Сил и режиссер Александр Сурин: звезды, женившиеся на беременных от других Певец Сил и режиссер Александр Сурин: звезды, женившиеся на беременных от других

«Отец не тот, кто зачал, а тот, кто воспитал», — говорят люди

Cosmopolitan
Жатва Гиппократа Жатва Гиппократа

Что нового в медицине в последние 20 лет начавшегося века

Maxim

Отрывок из цикла "Моя борьба"» Уве Кнаусгора

Esquire
Опасная связь Опасная связь

23 мая выходит фильм «Красивый, плохой, злой» с Лили Коллинз в главной роли

Grazia
В направлении неизбежного В направлении неизбежного

Инновационное купе — самое совершенное творение с V8 из Маранелло

Quattroruote
Путь к сердцу Путь к сердцу

Дизайнер Маша Ларина переехала в Турцию три года назад

Seasons of life
Переходи на темную сторону: 5 модных окрашиваний для брюнеток Переходи на темную сторону: 5 модных окрашиваний для брюнеток

Гид по окрашиванию для брюнеток

Cosmopolitan
Мужская консультация: остеохондроз Мужская консультация: остеохондроз

Разговор о тяжелом и трудноизлечимом заболевании

Maxim
Зависть: почему мы испытываем это чувство и как с ним справиться Зависть: почему мы испытываем это чувство и как с ним справиться

Сама мысль, что мы кому-то завидуем, нам неприятна

Psychologies
Ведущий UX-дизайнер Google — о московском метро, будущем и панке Ведущий UX-дизайнер Google — о московском метро, будущем и панке

«РБК Стиль» поговорил с Бертоном Растом

РБК
Химия через алхимию Химия через алхимию

В Средние века колоссальный вклад в изучение элементов и веществ внесли алхимики

Дилетант
Как российский бизнес и рубль пострадают от торговой войны США и Китая Как российский бизнес и рубль пострадают от торговой войны США и Китая

От торговой войны между Китаем и США могут пострадать сырьевые компании

Forbes
6 славных фактов о фильме «Бесславные ублюдки» 6 славных фактов о фильме «Бесславные ублюдки»

Самый провокационный фильм Квентина Тарантино изучать и полезно, и весело

Maxim
Открыть в приложении