Интервью с Орханом Памуком.

СНОБРепортаж

Писатель

Пейзаж с чашкой кофе, или из чего состоит Орхан Памук

Он говорит как пишет. Это исчерпывающая характеристика, любое дополнение будет смотреться лишним украшательством. Торопливый, немного задыхающийся голос, как будто человек идет всю дорогу в гору. Ждешь, когда он уже поднимется, чтобы перевести дух, а он все идет и идет, говорит и говорит. Так ведут себя городские экскурсоводы, которым надо внедрить в головы туристов как можно больше самой разнообразной информации.

Текст — Сергей Николаевич, фотографии — Борис Захаров

Собственно, и книги Памука — это всегда экскурсии по памятным местам. От этого формата он не в состоянии уйти, как и расстаться с черно-белым Стамбулом своего детства. Он туда все время возвращается, как приговоренный. В этой зацикленности есть что-то трогательное и даже инфантильное. Памук — старый мальчик, мамин сын, который не устает рыться в свалках старушечьего мусора, то и дело с радостным криком извлекая оттуда то виниловые сорокапятки, то древние туфли на шпильках, то треснутые бутылки из-под лимонада, каких уже давно не производят. Стоит ли удивляться, что делом его жизни стало создание «Музея невинности», названного по имени его романа. На музей целиком пошла его Нобелевская премия. Сам того не понимая, он придумал себе занятие на всю жизнь. Новые книжки в конце концов могут быть, а могут и не быть, а вот художественная инсталляция во всю стену, собранная из множества сигаретных окурков с отпечатками помады главной героини его романа, останется. На нее уже сейчас записываются посмотреть туристы, приезжающие в Стамбул со всего мира.

Вообще сочетание некоторой странноватости, легкого абсурда и вполне себе здравого прагматизма поражает в Памуке больше всего. На сегодня он — главный писатель Турции, чьи книги переведены на шестьдесят три языка. Про переводы на русский меня попросили его не спрашивать. У Памука сейчас затяжной конфликт с его постоянной переводчицей Аполлинарией Аврутиной. Что-то она там не поняла или исказила, но лучше в их отношения не лезть. Также организаторы интервью мне отсоветовали задавать вопросы на политические темы. Курды, геноцид армян, введение цензуры — обязательный набор вопросов, который входит в меню каждого интервью Памука. Раньше он с удовольствием и подолгу на них отвечал. Сейчас отделывается общими фразами.

Некоторый усталый автоматизм от беспрерывного общения с прессой и автограф-сессий чувствуется у него и в голосе, и в том, как он надписывает книги. Для него это рутина, хоть, может, и не лишенная некоторой приятности, но отвлекающая от основного дела жизни - от писательства. И если бы не обязательства перед издательством, стал бы он сидеть с раннего утра в холле «Марриотт Аврора» как какой-нибудь агент по продаже недвижимости в ожидании клиентов, то есть журналистов обоего пола с их одинаковыми вопросами и диктофонами.

Для нынешнего приезда в Москву у Памука было как минимум два повода: премия «Ясная Поляна», организованная музеем-усадьбой Л. Н. Толстого и компанией Samsung, и выход очередного его романа «Рыжеволосая женщина» на русском языке. Впрочем, до последней минуты было решительно непонятно, пожалует он во владения графа Толстого в Ясной Поляне или ограничится разговором с его праправнучкой Феклой во Всероссийской государственной библиотеке. Планы и настроения менялись практически ежечасно.

Премия «Ясная Поляна» была присуждена Орхану Памуку еще в прошлом году, но приехать за наградой он смог только в феврале 2017-го.

На мой вопрос о том, как он относится к литературным премиям, которых получил за свою жизнь немало, отреагировал вполне однозначно: «Хорошо!». Глаза за линзами очков затуманились и немного подобрели.

— Не понимаю писателей, которые говорят, что им все равно, награждают их или нет. Раньше в моем окружении было принято цинично относиться к премиям. А по мне, премия — всегда важный стимул для писателя, а главное - дополнительное внимание к книге. Нет, я радуюсь своим премиям и очень благодарен тем людям, которые их мне присуждают. Они ведь даже придумывают какие-то интересные формулировки.

Я знаю, что ваши отношения с отцом сильно изменились после того, как вы получили Нобелевскую премию...

Да, папа был на седьмом небе от счастья. На самом деле он единственный в нашей семье, кто поддерживал меня с самого начала. Все остальные были настроены довольно скептически. Зачем становиться писателем, если в Турции никто не покупает книжек? Но когда отец прочитал рукопись моего первого романа, он подозвал меня к себе и сказал: «Когда-нибудь тебе дадут Нобелевскую премию по литературе». Это были его слова. Так что жизнь показала: папа был прав.

Будучи очень состоятельным человеком, он не оставил вам наследства. Почему?

Он промотал свои деньги. Женщины, карты, красивая жизнь... По характеру он был такой веселый жуир, обаятельный прожигатель жизни. Ну и немного поэт. У него была прекрасная библиотека. Он никогда не приучал меня читать книги. Просто он сам их читал. Я постоянно видел его склоненным над книгой. Это была какая-то очень важная часть его жизни. Перед смертью он завещал мне старинный портфель, плотно набитый тетрадками с его юношескими стихами и разными литературными опытами. Три года назад я попытался их разобрать. Там были довольно откровенные вещи, связанные с его эротическими переживаниями и сексуальными приключениями. Если честно, у меня не хватило мужества в них погрузиться. Я закрыл портфель и отложил это дело на потом.

Так получается, что вы, став писателем, осуществили мечту отца?

Ну да, наверное. Я никогда об этом не задумывался. В моей жизни папа не был тотемной фигурой в духе фрейдистских теорий. Для этого он был слишком легким человеком, излучавшим одну только радость. Он старался никого не грузить своими проблемами и печалями. Полагаю, их тоже хватало. Но мы почти ничего об этом не знали. В отличие от других отцов семейств папа ни меня, ни брата пальцем не тронул. Я не припомню, чтобы кого-то из нас он наказывал. Папа - всегда праздник, богатый стол, полный разных вкусностей, и обязательно в какой-то момент лукавое приглашение: «Ты бы нам почитал, сынок».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Подвиг папарацци Подвиг папарацци

Впервые в журнале настоящая папарацци-съемка Алены Водонаевой

Maxim
Дорога на Уолл-Стрит: как маркетолог из Москвы построила карьеру в Нью-Йорке Дорога на Уолл-Стрит: как маркетолог из Москвы построила карьеру в Нью-Йорке

Путь от консультанта с туристической визой до владелицы собственного бизнеса

Forbes
Вам срочно нужно пройти курс массажа Вам срочно нужно пройти курс массажа

Лучшее, что может случиться с вами зимой

GQ
Физи­ка тела Физи­ка тела

Хореограф Владимир Варнава смело пишет новые главы в истории русского балета.

Vogue
100 самых сексуальных женщин страны 100 самых сексуальных женщин страны

Сто самых красивых женщин страны заждались тебя

Maxim
Разогнать мозг Разогнать мозг

Мозг всегда работает на сто процентов

Maxim
Последний шанс Наполеона Последний шанс Наполеона

Возвращение Наполеона к власти получило название «Сто дней»

Дилетант
Платформа «Отель» Платформа «Отель»

Андрей Якунин инвестирует в гостиницы сотни миллионов евро

Forbes
Зачем им раннее развитие? Зачем им раннее развитие?

Что думают психологи о модных методиках раннего развития детей?

Psychologies
Пенн-клуб Пенн-клуб

Молодой актер Хоппер Пенн мечтает стать звездой комедий.

Vogue
Протест на обочине Протест на обочине

Стачка против «Платона»: других людей у нас для вас нет

Русский репортер
Владислав Наставшев. Один на льдине Владислав Наставшев. Один на льдине

Интервью с Владиславом Наставшевым.

СНОБ
Косплей для науки Косплей для науки

Студентка МГУ разработала костюм-нейроинтерфейс для медицины и виртуальных игр

РБК
Доходное зерно Доходное зерно

«Лаборатория кофе» перевыполнила план обжарки кофе в шесть раз

Forbes
На поле он!.. и на столе На поле он!.. и на столе

Запутанная история пирожного или торта «Наполеон»

Дилетант
«Я адепт времени невеликой режиссуры» «Я адепт времени невеликой режиссуры»

Режиссер Борис Павлович — о том, как не преодолевать, а стирать границы

Русский репортер
Один вечер в аду Один вечер в аду

Алексей Яблоков прогуливается по аду.

GQ
Тело в дело Тело в дело

Топ-модель Марина Линчук спасает Мальдивы и свою карьеру.

Tatler
Ирина Долганова: Главная роль Ирина Долганова: Главная роль

Иногда думаю: могла ли эта роль не случиться в моей судьбе?

Караван историй
Обогатительный процесс Обогатительный процесс

Как Алексей Мордашов стал олигархом

Forbes
Дар Лизы Дар Лизы

Очерк Ксении Соколовой о Елизавете Глинке.

СНОБ
Как российский биотех-стартап нашел зарубежных инвесторов, но не нашел понимания в «Сколково» Как российский биотех-стартап нашел зарубежных инвесторов, но не нашел понимания в «Сколково»

Государство тратит деньги на уничтожение компаний, которое само же и создало

Forbes
Солнце без спроса Солнце без спроса

Почему солнечная энергетика в России не нужна никому, кроме государства

РБК
MINI Countryman MINI Countryman

Теперь он стал больше похож на настоящий кроссовер

Quattroruote
Ирина Хонда: Мы с Витей опытные гонщики Ирина Хонда: Мы с Витей опытные гонщики

Ирина Хонда — о том, как стала пятой женой Проскурина

Караван историй
Убийство по жребию Убийство по жребию

Мореплавание всегда требовало от людей мужества, решительности и находчивости

Дилетант
Скарлетт Йоханссон. По ту сторону счастья Скарлетт Йоханссон. По ту сторону счастья

Непростая личная жизнь Скарлетт Йоханссон

Караван историй
Плохой Олли Плохой Олли

Повеса и хулиган Оливер Рид не терял лицо разве что в присутствии любимой собаки

The Rake
Русская Швейцария Русская Швейцария

«Лукойл» занял заметное место на рынке торговли нефтью

Forbes
Не только кино Не только кино

Какие плоды приносит французскому городку «Золотая пальмовая ветвь»

Forbes
Открыть в приложении