Эту очень личную историю режиссер посвятил врачу Антонине Николаевне Петровой

СНОБКультура

Андрей Смирнов: Заяц должен быть серым

Эту очень личную историю режиссер посвятил врачу Антонине Николаевне Петровой, которая не раз спасала детей Смирнова, а самого его заставила поверить в медицину.

Фото ~ Борис Захаров

I

Так уж получилось, что мои младшие дети – дочь и сын – появились на свет в режиме катастрофы.

Сначала была дочь. Август 1980 года, жена – на девятом месяце, того и гляди разродится, а я с утра до вечера сижу у телевизора и прошу ее по возможности дождаться конца Олимпиады. Но вот третьего Мишка улетел в небо, Лена, как человек дисциплинированный, ждет еще три дня, а седьмого вскакивает спозаранку: «Что со мной?» Она пугается, ей рожать в первый раз, а я – папаша опытный, у меня две девочки от другого брака, Дуне – одиннадцать, Сане – восемь. Я понимаю, что у роженицы отходят воды и надо торопиться в роддом.

Около семи утра мы расстаемся на Маломосковской улице на пороге роддома № 12. Стоит чудесный солнечный день, лето в полном разгаре. Лена храбрится, в последний раз оглядывается – глаза потерянные, и дверь за ней закрывается.

Каждые два часа я звоню в ординаторскую и прошу к телефону врачиху. Она меня успокаивает, сообщает, что схватки начались, но слабенькие, приходится стимулировать.

«А операцию вы не думаете делать?» «Все будет хорошо, – я слышу, как врачиха улыбается, – не волнуйтесь».

Все равно тревожно. Лена в юности имела первый разряд по спортивной гимнастике и выступала за команду Ростова-на-Дону (Ростов в те поры был крупнейшим центром советской гимнастики). А рожают гимнастки, как и балерины, с большими проблемами, в основном с помощью хирургического вмешательства – кесарева сечения.

В четвертом часу дня ординаторская перестает отвечать, врача не зовут, меня обрывают с раздражением. Что-то не так, надо ехать в роддом. Мне осталось зайти на почту за денежным переводом. С деньгами в кармане я невольно замедляю шаг у гастронома – дома нет никакой выпивки, ребенок появится на свет, как отметить? Какая-то неясная тревога останавливает меня – не дай Бог, что-нибудь случится. Пусть она родит, за водкой сбегаем потом. Дома разрывается телефон. В трубке дрожащий голос Лены: «Они требуют мое письменное согласие на операцию…». У меня мутится в глазах. Воды отошли одиннадцать часов назад. Ребенок, скорее всего, задохнулся.

Телефон берет врачиха. Голос у нее теперь совсем другой – угрюмый и враждебный.

– О спасении ребенка думать уже не приходится, нужно спасать мать…

– А почему операцию не сделали до сих пор? Я вас спрашивал еще утром!

– Мы надеялись, что она сможет родить…

– Знаю я ваши ублюдочные порядки. Вы не делали операцию, потому что боитесь забыть ножницы у нее в брюхе!

– Как вы смеете так по-хамски разговаривать с врачом?! – она орет.

– Я сейчас приеду. Если что-нибудь случится с моей женой и ребенком, я зарежу тебя собственными руками и спалю твой гребаный роддом!.. – я тоже ору.

Она бьется в истерике, я бросаю трубку. Прежде чем выйти из дому, набираю номер Владимира Ивановича Кулакова, в то время главного акушера-гинеколога Московской области, с которым я, по счастью, знаком. Он постарается помочь. Следом звоню отцу нашей близкой подруги Нины дерматологу Анатолию Рабену, он тоже обещает что-нибудь предпринять.

Через пятнадцать минут стою у окна на служебной лестнице роддома. Время позднее, тянется тягостное ожидание. Появляются какие-то люди, поднимаются по ступенькам, один с портфелем, другой с чемоданчиком. По тому, как неодобрительно они меня оглядывают на ходу, я понимаю, что им известно, что я тут делаю. Вид мой, кажется, доверия не вызывает: патлы до плеч, борода, потертые джинсы. Наконец сестра сообщает, что операция идет. Значит, скорее всего, те, кто прошел мимо, – хирург и анестезиолог, срочно вызванные в роддом. Значит, Кулаков и Рабен дозвонились, спасибо обоим.

С собой у меня повести Конрада и купленный для роженицы шоколад «Гвардейский». Все такое мужское, что, конечно, будет девочка. Через полтора часа сестра сообщает, что я угадал.

Так пришла в этот мир дочь Аглая. Конечно, оттого, что операция так запоздала, ей досталось высокое черепное давление, повышенный тонус и излишняя возбудимость. Но это участь многих детей после кесарева сечения. С этим можно жить и лечиться. Главное – жить.

Теперь на этом месте Маломосковской стоит жилой дом с дорогими квартирами. Роддом закрыли в конце 1990-х, потом снесли.

II

Когда девочке было полгода, она опасно заболела. Конечно, к нам ходила детский врач из районной поликлиники, но высокую температуру не удавалось сбить, подозрение было на воспаление легких, и мы попросили того же Рабена помочь нам найти хорошего диагноста. Так наша подруга Нина Рабен привела к нам Антонину Николаевну Петрову, педиатра из Первого меда.

Появилась среднего роста пожилая сухонькая женщина, сдержанная, несколько закрытая, со стеснительной улыбкой. Ей было под шестьдесят, но она продолжала работать. С виду нормальный советский врач. Вот уже десять лет она покоится на Донском кладбище, а некоторые ее невольные уроки не забываются…

– …Почему она плачет?

– Да просто капризничает, – предположил я.

Врач посмотрела на меня как на больного.

– Младенец не знает, что такое капризничать, – сказала она спокойно. – Плач – это сигнал о том, что ребенок испытывает дискомфорт. А наше с вами дело – найти причину этого дискомфорта и устранить…

Для меня это была новость. Скоро наши дети плакать перестали.

У матери не хватает молока. Девочку надо подкармливать кефиром с молочной кухни.

– А еще лучше – попросить на кухне закваску и делать кефир дома. Постепенно довести до двухсот грамм. Бутылочку утром, бутылочку на ночь…

– И как долго?

Во взгляде Антонины Николаевны недоумение:

– Всю жизнь…

Среди детских игрушек Антонина Николаевна обнаружила синего зайца и настоятельно попросила его убрать.

– Нельзя дезинформировать ребенка. Заяц должен быть серым...

Может быть, тут – самая суть. Ее взгляд на мир, ее тяга к истине, инстинктивная и неутолимая. Заяц должен быть серым!

Когда мы узнали друг друга поближе и дети стали воспринимать ее как члена семьи, мы поинтересовались, как она начинала. Антонина сказала с некоторой даже надменностью: «Первый мед. Школа Домбровской».

III

Когда у тебя растут маленькие дети, определяют твою жизнь их болезни. Ты живешь в промежутках от одной болячки до другой. Чего только не делаешь, чтобы они были здоровыми, а они, окаянные, болеют. «Это их работа», – сказал мне немолодой детский врач. «Болеть?» – поразился я. «Именно, – подтвердил он даже с каким-то странным энтузиазмом, – ну, нету другого способа вырасти…» Ладно, простуда, грипп, ангина, даже скарлатина – страшно, но не безнадежно. Но ведь есть еще куча самых разнообразных хворей, которые с трудом поддаются определению. Самое тяжкое в жизни родителей – ребенок страдает, а врач не понимает, что с ним. Диагноз! Мечта родителей – врач, умеющий определить, что с ребенком. Какие только мерзкие инфекции не подхватывали наши дети! Но с той поры, как порог нашей квартиры переступила Антонина Петрова, стало легче дышать.

Рабен рассказывал, как нашел ее. Но сначала придется рассказать о нем самом.

Анатолий Соломонович Рабен был блестящий врач-дерматолог, к которому пациенты, в особенности московские дамы, пробивались толпами. Это был обаятельный мужик с чарующей улыбкой, остроумный, жизнелюбивый, энергия из него била ключом.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Психологический глянец, или путь познания Психологический глянец, или путь познания

В модной фотографии ей удалось сделать имя в рекордно короткие сроки

СНОБ
На что будут способны ДНК-компьютеры будущего? На что будут способны ДНК-компьютеры будущего?

Перспектива развития ДНК-компьютеров

Популярная механика
Модель, ведьма, королева: кто такая Аня Тейлор-Джой Модель, ведьма, королева: кто такая Аня Тейлор-Джой

Рассказываем об актрисе, которая заполняет кинопрокат, стриминги и умы зрителей

РБК
Чем опасна «черная» зависть и зачем нам «белая»? Чем опасна «черная» зависть и зачем нам «белая»?

Нет человека, который хотя бы иногда не завидовал другим

Psychologies
Сытная горячая закуска: горячее лобио из красной фасоли с бараниной Сытная горячая закуска: горячее лобио из красной фасоли с бараниной

Лобио — простой старинный рецепт грузинской кухни

Вокруг света
Выгода патриота: пять причин отдыхать в России Выгода патриота: пять причин отдыхать в России

Где можно зарядиться силами на год вперед

Forbes
Голубая мечта Софьи Донианц Голубая мечта Софьи Донианц

Актриса разделила экранное время с Антонио Бандерасом в сериале о Пабло Пикассо

Vogue
Хорошие жены. Самые богатые женщины России в списке Forbes Хорошие жены. Самые богатые женщины России в списке Forbes

6 женщин оказались в этом году в рейтинге 200 богатейших предпринимателей России

Forbes
Происхождение золота и грязи Происхождение золота и грязи

На вечный вопрос «откуда что берется» на этот раз ответили астрофизики и геологи

СНОБ
Исчезнувшие Исчезнувшие

Первые признаки беспокойства о судьбе Франклина появились к концу 1846 года

Караван историй
Гравитационная могила: почему обитатели иных миров не могут улететь в космос Гравитационная могила: почему обитатели иных миров не могут улететь в космос

Астрономы уделяют пристальное внимание супер-Землям

Популярная механика
Черная кошка, розовая пантера Черная кошка, розовая пантера

В истории «Розовых пантер» интересно и необычно все

Maxim
Танки против крепостей Танки против крепостей

Миф об уничтоженных танковых армиях на улицах Берлина

Популярная механика
Роли в семье: как найти свою Роли в семье: как найти свою

Можно ли понять, какая роль в семье подходит человеку и как ее поменять?

9 месяцев
Гонка героев: как ресторатору и отельеру подготовиться к чемпионату мира по футболу Гонка героев: как ресторатору и отельеру подготовиться к чемпионату мира по футболу

Способы подготовиться к Чемпионату мира по футболу за 50 дней

Forbes
Как устроена жизнь в самой знаменитой высотке Лондона Как устроена жизнь в самой знаменитой высотке Лондона

Истории жильцов Треллик-тауэр — образца бруталистской архитектуры 1970-х годов

Esquire
Михалина Ольшанская — самая смелая актриса своего поколения Михалина Ольшанская — самая смелая актриса своего поколения

Польская актриса возвращается на наши экраны в военной драме «Собибор»

Vogue
Каково это — попасть в сексуальное рабство Каково это — попасть в сексуальное рабство

История Синтии из Нигерии, попавшей в рабство в России

Esquire
Три мифа об изменах Три мифа об изменах

Измены приносят боль, унижение, разочарование и потерю доверия

Psychologies
Дым сигарет с метанолом: новички в рейтинге Forbes Дым сигарет с метанолом: новички в рейтинге Forbes

Рейтинг богатейших людей России пополнился

Forbes
Весь этот рок-н-ролл Весь этот рок-н-ролл

Джаред Лето рассказал, почему они ждали своего возвращения в Россию

OK!
Тренд сезона: гавайские рубашки Тренд сезона: гавайские рубашки

Гавайские рубашки легализованы в мире стиля каждым дизайнером и модным Домом

GQ
Божественные острова Божественные острова

Испанский архипелаг, Канарские острова, это осколок рая в Атлантике

Quattroruote
Сильный Пол Сильный Пол

Знаменитый на весь мир дизайнер мужской одежды Пол Смит

Esquire
Самые скандальные случаи, когда фирмы отзывали свою продукцию Самые скандальные случаи, когда фирмы отзывали свою продукцию

В погоне за выручкой корпорации теряют миллионы долларов, а покупатели — жизнь!

Maxim
Что носили мужчины на этой неделе Что носили мужчины на этой неделе

Наконец-то баланс стритстайла и классики

GQ
Дмитрий Орешкин: Не так плохи Тулеевы, как то, что будет после них Дмитрий Орешкин: Не так плохи Тулеевы, как то, что будет после них

Аман Гумирович Тулеев — политик очень жесткий, авторитарный

СНОБ
Поймать на взлете: как инвестору распознать в стартапе будущий Facebook или Google Поймать на взлете: как инвестору распознать в стартапе будущий Facebook или Google

Когда-то интернет-гиганты были стартапами

Forbes
Кто такая доула: зачем нужна помощница в родах и что она делает Кто такая доула: зачем нужна помощница в родах и что она делает

Давай будем честными: рожать - страшно

Cosmopolitan
Внимание, перегрев! Внимание, перегрев!

Мы живем в постоянном напряжении и устаем… Неужели этому не будет конца?

Psychologies
Открыть в приложении