«Щелкунчик»: путешествие во времени. Часть 1
Долгая история самого новогоднего балета
Уже больше 125 лет балет «Щелкунчик» живет на театральной сцене — и все это время балетмейстеры продолжают искать новые подходы к музыке Петра Чайковского, а сказка Эрнста Гофмана раз за разом получает новые оригинальные воплощения.
В специальном проекте портала «Культура.РФ» вы узнаете, как рождался самый новогодний русский балет и что скрывал Чайковский от коллег-композиторов, а также услышите легендарную музыку из «Щелкунчика» в редких записях фирмы «Мелодия» и увидите старинные фотографии первых постановок балета, которые сохранились в ГЦТМ им. А.А. Бахрушина.
Идея сказочного балета
В 1890 году Петр Чайковский получил от дирекции Императорских театров заказ на одноактную оперу и двухактный балет. Композитор, находившийся тогда на пике популярности после успешных премьер балета «Спящая красавица» и оперы «Пиковая дама», должен был написать музыку для так называемого сборного спектакля: оперу и балет планировали представить в один вечер в декабре 1891 года.
Для оперы Чайковский сам выбрал полюбившийся ему сюжет драмы датского писателя Генрика Герца — «Дочь короля Рене». А создать балет по сказке Гофмана «Щелкунчик и Мышиный король» ему предложили директор Императорских театров Иван Всеволожский и знаменитый балетмейстер Мариус Петипа. У последнего уже был примерный сценарий постановки, который, правда, сильно изменился в процессе работы.
Чайковский согласился, поскольку со сказкой Гофмана был уже знаком. Сохранилось письмо, в котором композитор благодарил музыкального критика Сергея Флёрова, приславшего ему издание «Щелкунчика и Мышиного короля» на русском языке, и отзывался о книге как о «превосходнейшем переводе превосходной сказки».
«Щелкунчик» и мотивы со всего света
По задумке Мариуса Петипа, новогодняя «пряничная» сказка про волшебный город Конфитюренбург должна была стать совершенно не такой, какой мы ее знаем. На создание либретто балетмейстера вдохновила тема Великой французской революции, столетие которой отмечали в 1889 году. Судя по записям Петипа, во втором акте балета должны были звучать популярные французские революционные песни — «Карманьола» и «Добрый путь, милый дю Молле!». Однако балет на революционную тематику в царской России конца XIX века поставить было невозможно, и многие идеи Петипа остались только на бумаге. Хотя мотив из песни «Добрый путь, милый дю Молле!» Чайковский по просьбе балетмейстера в партитуре сохранил.
Музыка к «Щелкунчику» в целом богата на цитаты. Например, арабский танец «Кофе» из второго акта балета основан на традиционной грузинской колыбельной песне. Ее мелодию Чайковский лично слышал в Грузии: его брат Анатолий был вице-губернатором Тбилиси, и композитор несколько раз бывал у него в гостях.
В танце родителей и гостей звучит немецкая мелодия «Grossvater Tanz» («Танец дедушки»), которую до этого использовал в одном из своих произведений Роберт Шуман — один из любимых композиторов Чайковского. Мелодия «Grossvater Tanz» появилась в XVII веке, однако до сих пор доподлинно неизвестно, был ли этот танец народным или принадлежал авторству Карла Готлиба Геринга. На протяжении несколько веков лирический «Grossvater Tanz» исполняли в конце свадебной церемонии.
Приключения челесты в России
В партитуре «Щелкунчика» Чайковский использовал новые для русской музыки второй половины XIX века инструменты. Внимание композитора привлекла французская челеста — клавишный металлофон. Ее Чайковский услышал на премьере драмы «Буря» Эрнеста Шоссона и остался очарован сказочным звучанием инструмента. О неожиданной находке он написал в 1891 году музыкальному издателю Петру Юргенсону:
«Я открыл в Париже новый оркестровый инструмент, нечто среднее между маленьким фортепиано и глокеншпилем, с божественно чудным звуком… Называется он Celesta Mustel и стоит тысячу двести франков. Купить его можно только в Париже у господина Мюстэля… Так как инструмент этот нужен будет в Петербурге раньше, чем в Москве, то желательно, чтобы его послали из Парижа к Осипу Ивановичу. Но при этом я желал бы, чтобы его никому не показывали, ибо боюсь, что Римский-Корсаков и Глазунов пронюхают и раньше меня воспользуются его необыкновенными эффектами».
Челеста звучит в знаменитом «Танце феи Драже». Она, как было указано в либретто Мариуса Петипа, подражает «звуку падающих капель».
«Главное — отделаться от балета»
Вскоре после начала работы над постановкой «Щелкунчика» от нее отказался Мариус Петипа, и балет передали второму балетмейстеру Мариинского театра Льву Иванову, который ранее ставил «Половецкие пляски» в «Князе Игоре» Александра Бородина и танцы в опере-балете Николая Римского-Корсакова «Млада».
Чайковскому работа над «Щелкунчиком» тоже давалась непросто: он долгое время не понимал, как соединить сложную симфоническую музыку и балет, второй акт которого представлял собой довольно наивный дивертисмент — набор танцев без сквозного сюжета и драматургии. По просьбе композитора премьеру постановки перенесли на год, а директор Императорских театров Всеволожский даже несколько раз извинялся перед Чайковским за то, что привлек его к столь «несерьезному» проекту. В 1891 году композитор писал: «Я работаю изо всей мочи, начинаю примиряться с сюжетом балета». Он мечтал: «Главное — отделаться от балета».
Партитуру балета Чайковский завершил в 1892 году. В премьерной постановке «Щелкунчика» было два акта и три картины. Первая показывала праздник в доме родителей Мари, вторая — сон девочки, в котором Щелкунчик воевал с крысиным войском и в финале превращался в прекрасного принца, а третья — сказочный город, куда попадали Мари и Щелкунчик.
Почему в балете в качестве антагонистов выступали крысы, а не мыши, как в сказке Гофмана, до сих пор остается загадкой. В рабочих материалах Петипа сохранилась лишь запись «Появляются крысы с мышиным царем» без каких-либо пояснений.
«Иногда мы безобидно и незаметно для зрителя шутим. Во втором акте есть проходка восьми мышей по заднику. Бывало, если в последней кулисе сидела девочка в роли Снежинки и переодевала пуанты, мыши хватали эту Снежинку на руки и, закрывая ее от зрителя спинами, перебегали по сцене в противоположную кулису. Зритель никогда такого озорства не замечал, ведь артисты работали опытные». Артем Овчаренко, премьер Большого театра
Портал «Культура.РФ» благодарит за помощь в подготовке материала: Александра Комарова, кандидата искусствоведения, ведущего научного сотрудника Российского национального музея музыки, старшего научного сотрудника Государственного института искусствознания; Государственный академический Большой театр России; Государственный центральный театральный музей им. А.А. Бахрушина; АО «Фирма Мелодия»
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl