Руфь Гринько «Комната утешения». Сказка как терапия
Очень необычный текст, примечательный как своей структурой, так и языком. Запершись в квартире, две сестры пытаются справиться с депрессией одной из них, придумывая сказки, которые становятся для них утешением и связью с прошлым. «Сноб» публикует фрагмент из повести, вышедшей в январе в издательстве No Age
Сказка о Принцессе и Дракон
Мир вырос куда-то, а ты остался таким
же маленьким, как и был.
Ханан Харитонова
Я тыщу планов отнесу
На завтра. Ничего не поздно.
Мой гроб еще шумит в лесу.
Он — дерево,
Он нянчит гнезда.
Франтишек Грубин
Прошлое надо оттолкнуть от себя, чтобы
набрать необходимую скорость.
Без этого будущее не начнется.
Мария Степанова. Памяти памяти
Незачем целовать каждую встречную лягушку, даже если толком ничего не смыслишь в любви — диктует самой себе Принцесса, сидя в высокой одиночной башне. Ссутулилась на табуретке так, что видна проходящая по спине линия пуговиц-позвонков. У Принцессы тонкая слабая кожа, храбрая зубастая улыбка, хрупкая рваная память. К Принцессе приходит много историй-снов по ночам, почти все — кошмары. Приходится записывать наутро хоть что-то — самую крошечную мысль, — чтобы снова и снова пытаться сложить пазл: о чем они хотят сказать? Так из аксиом выводится Правило хотя бы одной строчки. Строчки, правда, чаще всего выходят кривыми и бессмысленными: так бывает, если писать не головой, а позволить сонной руке самой выцарапывать неуклюжие пузатые буквы с наклоном влево. В книгах пишут, что именно из таких кусочков раньше и составлялись пророчества. Принцесса не уверена, что это правда, но думать об этом некогда: у принцесс очень много дел.
Главное дело — ждать спасения.
Скучное, конечно, занятие — и бесконечно одинокое.
Особенно в последнее время.
Охранявший ее Дракон остыл, уснул и окаменел: птицы теперь вьют гнезда в скалистых углублениях, еще недавно бывших складками его чешуи. Принцесса сильно грустит по другу, хотя на всю его долгую службу не выпало ни одного случая для огненно-пламенного защитного огня — не нашлось ни одного рыцаря-принца-солдата, который бы хотел навредить Принцессе.
В сиротливом ожидании нудно, пресно и голодно: Принцесса нагружает сумку необходимым и спускается по холодным каменным ступеням. Выходит в лес, делает сколько-то шагов (чуть больше семисот четырнадцати, но чуть меньше семисот сорока) и, когда замечает рыжее крупное пятно в просвете между деревьев, бесшумно поднимает лук, прицеливается, отводит руку и выпускает стрелу. Тетива звенит и вибрирует. В тридцати метрах тяжело падает зверь.
жизнь — это побег от двух вопросов:
откуда мы пришли и куда уходим
Принцесса находит огромные елочные лапы и укладывает тушу на носилки. Тащит обратно к башне. Вместе с исчезновением близких приходит еще одна несправедливость — необходимость перестраивать быт под новоприобретенное одиночество. Без Дракона столько мяса Принцессе не осилить — приходится изучать книги по процессу вяления:
просолить,
разделать на тонкие полосы,
нанизать на веревки и поднять над головой как
можно выше,
вывесить на открытый воздух,
довериться ветру
и — снова — ждать.
В ожидании принцесса набирает несколько ведер воды из ручья. Идет на реку проверить рыболовные сети. Колет дрова. Возвращается в башню. Шаги неслышные и легкие. Ноги тугие и сильные. Башмаки кожаные и самодельные (когда пара изнашивается, Принцесса оставляет обувь тут и там — ходит слух, кому-то удалось так встретить своего Принца). Излишки мяса и рыбы Принцесса относит в город. Меняет добычу на фрукты и овощи, на хлеб и молоко, на овечью шерсть. Шерсть нужно очистить от жира и промыть, прочесать неторопливо и разделить на волокна, составить однородное полотно. После необходимо разделить его на тонкие полосы, скрутить их в тонкие нити и сучить, чтобы стали прочными и выносливыми. Такими нитями получится обвить веретено. Когда придет время оставить дела и приняться уговаривать бессонницу уступить ей ночь, Принцесса займет руки пряжей.
Ниточка бежит-длится-тянется, крутится, истончается, рвется.
Принцесса делает узелок.
деревьям неизвестно, зачем волноваться
о будущем:
их корни упираются в прошлое, а они растут,
не задавая вопросов
Другие задачи всплывают и растворяются в звеньях временной цепочки, которая не может не напоминать удаляющийся — неторопливо и неизбежно — птичий клин, но кое-что Принцесса делает каждый день: достает тяжелый прямоугольный ящик из махагони, которому чудом удалось сохранить глубокий красноватый оттенок;