“Мне пришлось доказывать, что я жива”
Однажды 36-летнюю Кристину Бальчеву признали умершей. Чтобы опровергнуть это, потребовался суд. Наркозависимая в прошлом, сегодня Кристина продолжает бороться не только за свои права, но и за жизнь.
В тринадцать лет я впервые сбежала из дома – после того, как дед надел на меня ошейник и тащил на цепи по улицам: наказывал за то, что я поздно вернулась и забыла у друзей куртку. Я рыдала, умоляла отпустить, но он не слушал. На следующий день я сбежала. А когда вернулась, меня отправили в психоневрологический диспансер. До сих пор не понимаю, почему мама так поступила. Я была обычным подростком. Как и многие, росла без отца. Неплохо училась. Да, часто опаздывала домой и общалась с ребятами из неблагополучных семей, что с того? Вообще все общение с мамой строилось на запретах и криках. Не та компания, не те увлечения, не та музыка, не те фильмы. А друзья принимали и любили меня такой, какая я есть. Наверное, для мамы упрятать меня в диспансер было проще, чем поговорить и попытаться понять.
Я расценила произошедшее как предательство. Когда вышла, меня захлестывала обида. От мамы я нередко слышала, что это из-за меня она снова не вышла замуж. Я начала бунтовать, кричала, мы ссорились. И меня снова отправляли в лечебницу. После школы я поступила в художественный колледж. Встретила будущего мужа. Он был на пять лет старше, и это была любовь. Я забеременела и родила сына, но семейная жизнь не заладилась. Мама предложила оформить опекунство на себя, чтобы получать социальные выплаты. И я не стала возражать. До сих пор не понимаю, что мной руководило, но однажды в компании друзей я согласилась уколоться. С того момента я употребляла практически ежедневно, не задумываясь о последствиях. Жила где придется.
Пыталась вернуться домой, но мать отказывалась меня впускать. Жаловаться на нее в милицию я не стала: все-таки она растила моего сына. Дома я была не нужна. Перебралась в Москву, там жила и работала. В 2009 году мама подала заявление о моем исчезновении и добилась, чтобы меня выписали из квартиры. Когда я потеряла паспорт, восстанавливать его не стала: казалось, проживу и без него. Но у меня образовался тромб в ноге, пришлось оперироваться. В другой раз попала иглой мимо вены. Воспаление, еще одна операция. После нее у меня перестала разгибаться нога.