Они мне не нравятся. О крушении родительских надежд
Поздние и любимые дети вдруг перестают радовать отца, который воспитывал и «строил» их, как строитель строит дома
Мужчина. Уже не очень молодой, аккуратный, сосредоточенный. Один, без жены и ребенка.
— Доктор, у меня проблема.
— Я не доктор, — улыбаюсь я.
Он на мою улыбку не отвечает, и я понимаю, что его вступление — это не цитата из расхожих анекдотов, а просто констатация факта.
— Хорошо. Тогда госпожа психолог, или как вам будет угодно.
— Екатерина Вадимовна. Мне угодно, чтобы вы рассказали, в чем заключается ваша проблема.
— Да. Меня зовут Вячеслав. Мне 48 лет. У меня два сына — Стас и Влад.
— Станислав и Владислав?
— Точно.
— Три Славы?
— Да. Когда-то нас с женой это забавляло. И моих друзей тоже. Но поскольку сокращения разные, то это никому не мешало и не мешает.
Он по-прежнему оставался убийственно серьезным. Я начала думать, что с одним из мальчиков (или даже с обоими?) произошло или происходит что-то реально нехорошее.
— Сколько лет вашим сыновьям?
— Шестнадцать и тринадцать. Они родились во втором моем браке. Первый брак был студенческий, мы с женой были влюблены, но совершенно друг другу не подходили. Ругались все время, поссорились прямо на самой свадьбе, и нас мирили собравшиеся друзья и даже сотрудники ЗАГСа. Сейчас смешно вспоминать (говорит по-прежнему без улыбки). Ругались еще год непрерывно и развелись практически в годовщину свадьбы. Детей, по счастью, не случилось. Кстати, сейчас, когда мы с моей бывшей женой иногда пересекаемся по работе — мы же учились в одном институте и сейчас работаем в одной области, — мы очень хорошо общаемся, иногда даже заходим в кафе поболтать, вспомнить старых друзей, молодость, прекрасно понимаем друг друга, с годами у нас с ней образовались на удивление похожие взгляды на многое.
— У нее есть семья?
— Да, у нее взрослая дочь, которая уже живет отдельно, в Москве, и сын от последнего ее брака, кажется, он в этом году пошел в школу.
— Вернемся к вам.
— Да. Я не люблю ругаться (инициатором ссор в нашем недолгом молодежном браке всегда выступала моя жена) и после развода долго приходил в себя и потом просто боялся серьезных отношений, мне казалось, что все они будут точно такими же.
— В какой семье выросли вы сами?
— Меня растили мама и бабушка с дедушкой. Дедушка был прекрасным по сути человеком, но крепко выпивал, и бабушка постоянно его пилила.
— Понятно. У вас были проблемы с алкоголем?
— Никогда. Я выпиваю пару бокалов в компании, исключительно, чтобы не выделяться, когда поднимают тосты. В одиночку не выпил ни рюмки, кажется, за всю жизнь.
— Понятно. Продолжайте.
— В какой-то момент я понял, что легкие бесперспективные связи мне просто надоели, я от них устал. Что я хочу семью. Именно семью, с детьми и со всеми ее атрибутами — ну вот все эти пошловатые банальности из плохих романов и рекламных роликов. Мне этого хотелось.
— Вы тогда понимали, что рекламный ролик и реальная жизнь — это две совершенно разных вещи?
— Конечно понимал. У меня же уже был опыт. Но мне все равно хотелось. И я рассуждал так: если найти женщину, которая хочет того же, что и я, то можно попытаться. Я все честно и подробно про себя написал (в том числе и о своих желаниях и ожиданиях) и подал объявление в брачное агентство.
— Что-то мне подсказывает, что у вас не было недостатка в предложениях.