«Пусть лучше буду битый, нежели мятый внутри»
Природа щедро одарила актера Александра Горбатова физическими данными. Двухметровый богатырь стремительно ворвался в мир кино. Он запомнился уже первой своей ролью — Степана в многосерийном телефильме «Тихий Дон». Режиссер Сергей Урсуляк сразу понял, что начинающий актер (а в то время он был еще студентом) может не только грамотно кольт в руках держать, но и раскрыть человеческую судьбу. Яростный, бескомпромиссный и очень чувствительный — таков был герой Горбатова в «Тихом Доне». В недавней картине режиссера Урсуляка «Ненастье» Горбатов играет бывшего солдата-афганца, который пытается обрести себя в новой реальности, и эта роль — его большая актерская удача.
Вадима Верника
Саша, у тебя счастливая судьба. Ты рано обрел своего режиссера, Сергея Урсуляка, и карьеру начал с главных и очень серьезных ролей.
Дай бог вот теперь это удержать, не расплескать.
Это верно. Ты, конечно, абсолютный герой.
Спасибо маме с папой.
А кто у нас мама с папой?
Ничего значительного. Отец — военный, а мама — мама.
И никакой, даже отдаленной связи с театром.
Абсолютно. Смешная история со мной произошла, когда я поступал в Щукинский институт. Я попал на коллоквиум, и вот сидят педагогимэтры. Первый вопрос был связан с «Бесприданницей» Островского, я рассказал о своем видении образа Паратова.
Кстати, ты мог бы отлично его сыграть...
А потом мне говорят: расскажите о театрах вашего города. Думаю, ну всё, попался. Сначала хотел что-нибудь выдумать. А потом решил честно сказать: «Ну знаете, в театре я никогда не был. Я был один раз в филармонии имени Глинки в моем родном городе Запорожье в 5-м классе, и то я там заснул». Педагог Михаил Георгиевич Малиновский так удивленно на меня смотрит, а Нина Игоревна Дворжецкая, будущий мастер моего курса, ему говорит с улыбкой: «Миша, так бывает». Ну всё, думаю, барышню-то я «взял». А Малиновский не унимается: «Ну почему вы поступаете сюда, если никогда не были в театре? Почему сюда, а не во ВГИК?» Не знаю, откуда у меня это вырвалось, но я так ляпнул: «Не хочу играть на машину, хочу играть на людей». И тут Павел Евгеньевич Любимцев сразу: «Хороший ответ». Вот так я проскочил. (Улыбается.)
А как же ты пошел «играть на машину»? Ты ведь много снимаешься в кино. Что изменилось?
Однажды Михаил Петрович Семаков, педагог «Щуки», задал мне и моим однокурсникам вопрос: «Ну почему вы все пришли в театральный?» Каждый высказал свои соображения. Семаков внимательно нас выслушал, а потом так затянулся сигаретой и произнес: «Вы хотите быть лучше тех, кто лучше вас. А всё остальное напишете в мемуарах». Любой артист хочет какого-то признания. Но театр — это путь, а кино — это миг. И хотелось, конечно, попробовать себя там, в кино, потому что это кардинально другой мир.
«Театр — это путь, а кино — это миг». Ты так уверенно об этом сказал, как будто у тебя за плечами уже большой опыт. И все-таки, как к этому «мигу» ты шел? Ведь после школы у тебя была принципиально другая, совсем не творческая жизнь.
Я рос в лихие 90-е. Мы с родителями переехали в город Запорожье из Череповца, до этого часто переезжали с места на место, потому что отец — военный. В какой-то момент родители поняли, что не могут дальше жить вместе. И случилось так, что мне, еще подростку, пришлось самому начать работать.
Где были твои первые университеты?
На рынке. Я продавал чеснок, продавал куриц. В 13 лет. А после школы пошел в ПТУ. Я вообще по первому образованию газоэлектросварщик, контролер ОТК, наладчик электродуговых печей, «неоконченный» инженер черной металлургии. На заводе песни пел. Там не оценили. Думаю, приеду в Москву — здесь оценят. Кстати, с моим желанием учиться в театральном связана одна забавная история. Я поступал в Школу-студию МХАТ к Дмитрию Брусникину. Среди абитуриентов, которых прослушивали одновременно, были девять барышень и я. «Что у вас?» — спрашивает Брусникин. «Хармс», — говорю. «Подождите с Хармсом. Что у вас было до 23 лет? Армия?» «Нет, — отвечаю, — я газоэлектросварщик, контролер ОТК...», и дальше скороговоркой.