Курс на (де)карбонизацию: экономика углерода в России и мире
В конце 2020 года на сайте «Гринпис» появился калькулятор, позволяющий посчитать углеродный след или объем выброса парниковых газов из-за деятельности каждого отдельно взятого человека. Он учитывает выбросы СО2 от коммунальных услуг, транспорта, путешествий, а также продуктов питания, без учета их хранения и транспортировки. Например, у меня получилось 3,56 тонн СО2 за 2021 год: по оценке «Гринпис», это в среднем на 10% меньше, чем у тех, кто прошел опрос. У замглавреда Inc. Russia Никиты Щуренкова за тот же период — 7,56 тонн СО2, что на 92% больше, чем у тех, кто воспользовался калькулятором.
Углеродный след — это совокупность всех выбросов парниковых газов, произведенных прямо и косвенно отдельным человеком, компанией или даже страной. Причиной выбросов CO2 могут быть поездки на автомобиле, производство или потребление энергии, воды, еды или цифрового контента. Этот след в условных единицах, так называемых СО2 эквивалентах (чтобы приравнять различные типы парниковых газов к углекислому), измеряется в тоннах.
Согласно данным Global Carbon Project, углеродный след ЕС составляет 6,8 тонны на человека в год, США — 16,4, а Китая — 7,4. Средний показатель для мира — 5 тонн на человека. При этом, чтобы остановить глобальное потепление, углеродный след жителя планеты Земля не должен превышать две-три тонны СО2 в год, в противном случае средняя температура повысится на критические 1,5 градуса Цельсия.
Но, разумеется, углеродный след каждого отдельного человека не сопоставим с объемами парниковых газов, которые генерируют компании по всему миру.
Что мотивирует их снижать объемы выбросов? Существуют ли эффективные инструменты для того, чтобы регулировать этот процесс? Возможно ли компенсировать углеродную нагрузку на экологию и достичь абсолютной нейтральности? И может ли каждый из нас внести свой вклад в то, чтобы сократить ущерб, нанесенный планете?
Глобальная проблема
Согласно исследованию McKinsey, глобальный энергопереход к углеродной нейтральности (то есть сведение к нулю негативной нагрузки на экологию за счет перехода на альтернативные источники энергии, отказ от пластика и компенсации оставшейся нагрузки за счет очистки вод, высадки деревьев и т. п.) к 2050 году обойдется мировой экономике в $275 трлн, или 7,5% мирового ВВП. Россия оказалась в списке стран, которым он будет стоить дороже, — 21% ВВП.
Первой попыткой регулировать выброс парниковых газов стал Киотский протокол — соглашение, подписанное странами-участницами ООН в 1992 году и вступившее в силу в 2005 году. Соглашение было ратифицировано 191 государством и Евросоюзом и действовало до 2012 года, а затем — с поправками и изменением состава — до 2020 года. Договор предполагал распределение квот на эмиссию парниковых газов между странами, при этом если какой-либо стране удавалось снизить объем эмиссии, то эту квоту можно было перепродать другому государству.
В 2015 году члены ООН подписали новый документ — так называемое Парижское соглашение, которое вступило в силу в 2020 году взамен Киотского протокола. Договор должен был стать «историческим поворотным пунктом» на пути снижения темпов глобального потепления, однако уже в 2017 году президент США Дональд Трамп объявил о выходе страны из соглашения. Эта мера была призвана помочь американским компаниям и работникам, особенно в области добычи полезных ископаемых. Согласно положению соглашения, США не могли выйти из договора раньше 4 ноября 2020 года. В январе 2021 года новый президент Байден в первый же день своего пребывания в должности объявил о возвращении США в список участников.
Какие типы выбросов углерода существуют?
Первая сфера охвата (Scope 1) — это прямые выбросы предприятия при производстве. Этим проще всего заниматься, так как у компании есть все данные по ее деятельности. Компании могут собирать образовавшийся углерод и, например, закачивать его в скважины для усиления нефтеотдачи или же поглощать его с помощью водорослей, которые активнее всего перерабатывают СО2 в кислород.
Ко второй сфере охвата (Scope 2) относится потребление энергии. Важно понимать, из каких источников компания получает энергию: угольные станции, АЭС, ГЭС и другое. Влиять на это никак нельзя, только если заключить договор напрямую с каким-то «зеленым» производителем энергии.
Третья сфера охвата (Scope 3) включает всю цепочку жизненного цикла товара: закупку сырья, доставку, продажу, использование, утилизацию и прочее, то есть напрямую не относящиеся к производителю или компании выбросы. Она включает до 15 источников эмиссии: выбросы при транспортировке сырья до производства, выбросы при транспортировке до вашего клиента, выбросы для утилизации, и т. д.
На сегодняшний день действующее регулирование выбросов СО2 существует только в Евросоюзе. Однако многие компании по всему миру уже начали реализовывать программы по снижению негативной нагрузки на экологию. Для кого-то это маркетинг и возможность сохранить лояльность инвесторов и потребителей, для кого-то — полная переориентация бизнеса на более экологичные инструменты.
Например, генеральный директор Amazon Джефф Безос пообещал, что к 2040 году компания станет углеродно-нейтральной; Microsoft взяла на себя обязательство стать углеродно-отрицательной к 2030 году; в Starbucks планируют стать «полезным с точки зрения ресурсов» в течение десяти лет, сократив выбросы углерода, забор воды и захоронение отходов на 50%; Unilever, выпускающая 70 тыс. видов продукции, объявила о своей цели стать к 2039 году углеродно-нейтральной и о том, что будет указывать объем углерода, образовавшегося при производстве товаров, на этикетках.
В марте 2021 года Netflix объявил план «Углеродная нейтральность + защита окружающей среды». В нем компания определила для себя цель — к концу 2022 года достичь нулевых нетто-показателей по выбросам. Это значит, что компания будет полностью компенсировать ту эмиссию парниковых газов, которая связана с производством и дистрибуцией контента. В частности, Netflix пообещал сократить потребление электричества как во время съемок, так и в своих офисах, постепенно отказаться от дизельного и бензинового топлива в пользу электричества, подключиться к возобновляемым источникам энергии, а где это пока невозможно — использовать топливо с низкими или нулевыми выбросами углерода.
В странах Евросоюза для регулирования негативной нагрузки уже существует рынок обязательных и добровольных углеродных единиц. То есть компании обязаны покупать такие обязательные единицы, по сути, дающие им право заниматься своей деятельностью и производить СО2 в допустимом объеме.
«Весь рынок в Европе основан на распределении квот, — объясняет директор по операционной работе Кластера энергоэффективных технологий Фонда „Сколково“ Олег Перцовский. — Те компании, которые не вписываются в выделенные квоты, вынуждены их докупать. При этом сейчас далеко не все сектора рынка в Европе покрыты этими квотами — система вводится постепенно. Например, в ближайшее время планируется ввести такие льготы для авиатранспорта».
1 квота = 1 тонне СО2-эквивалента. Квоту можно приобрести на централизованной бирже EU ETS (European Union Emissions Trading System). По состоянию на 1 февраля 2022 года одна квота стоила €88,93. За четыре года стоимость квот выросла в 10 раз — в феврале 2018 года одну единицу можно было купить за €9,27. По оценке Taskforce on Scaling Voluntary Carbon Markets (инициативу поддерживает объединяющий крупнейшие финансовые организации Institute of International Finance), спрос на углеродные кредиты вырастет в 15 раз уже к 2030 году, а к 2050-му — более чем в 100 раз. Объем рынка через 10 лет может составить $50 млрд.
Помимо того, в Европе готовится к введению трансграничное углеродное регулирование, говорит Олег Перцовский: «Оно будет актуально для тех, кто поставляет свою продукцию в Европу, в частности алюминий, сталь, цемент, удобрения или электроэнергетику. Нефтяники и газовики понимают, что они следующие в очереди. Это может изменить расстановку сил на рынке, так как не все компании смогут компенсировать стоимость углеродного следа от трансграничной торговли и при этом сохранить конкурентоспособность».
А что в России?
В России пока что нет никакого рынка и никакого регулирования выбросов углерода. В августе 2021 года Минэкономики приняло проект стратегии низкоуглеродного развития РФ до 2050 года. В базовом сценарии, принятом за основу, объем парниковых газов в стране не только не уменьшится, но и немного вырастет и достигнет 2,29 млрд тонн CO2 к 2050 году.
Этот сценарий не предусматривает введения обязательной платы за выбросы, а система учета останется добровольной. В министерстве ожидают, что при таком варианте развития событий в стране возникнет рынок обращения и стоимости углеродных единиц, выпускаемых по результатам реализации добровольных климатических проектов.