Коллекция. Караван историйЗнаменитости
Виктор Логинов: «После премьеры «Счастливы вместе» многие говорили: это же я, это про меня, у меня жена такая же»
«Театр пустой, никого нет. Ходил-ходил, нашел кабинет, открываю дверь, сидят Ольга Владимировна Волкова и Игорь Петрович Владимиров. А я в мокрой шапке, секретарша бежит за мной. Я сразу выпалил про себя всю информацию: сам родом из Кемерова, учусь в Екатеринбурге, хочу учиться у вас. Владимиров белый как лунь, ему уже за семьдесят было тогда, сидел, смотрел на меня. А Ольга Владимировна вдруг говорит: «Ну возьми парня».
— Виктор, спектакль «Ночь нежна» идет в Театре на Малой Ордынке 27 лет. И в этом флагманском проекте вы недавно получили роль Дика Дайвера. Как поступило это предложение, почему вы на него откликнулись?
— Во-первых, для меня это огромная ответственность. Я ровно 19 лет не служил в репертуарном театре. Снимался в кино, вел несколько передач на телевидении, работал в разных антрепризных спектаклях. Судьба не приводила меня, хотя я очень люблю репертуарный театр, прежде всего ценю особую атмосферу, которая там царит. Антреприза у меня всегда была, есть и останется, но работа в репертуарном театре для актера нечто особенное, она необходима, потому что дисциплинирует.
Когда поступило предложение от художественного руководителя Театра на Малой Ордынке Евгения Владимировича Герасимова, я, честно говоря, растерялся. Во-первых, спектакль идет 27 лет, во-вторых, это визитная карточка театра, в-третьих, материал довольно сложный. Когда мы первый раз встретились с Евгением Владимировичем, я сомневался, высказал опасение: наверное, у меня не получится, я боюсь брать на себя такую ответственность. Герасимов ответил коротко и ясно: «Я в тебя верю». После таких слов оставалось только согласиться.
— Ученик Игоря Владимирова говорит, что у него не получится сыграть роль?
— Ученик Владимирова все-таки остался в далеком прошлом. Сейчас за мной тянется огромный шлейф киноролей в ситкомах. Тем не менее, когда я все-таки углубился в материал, когда понял, что участия в спектакле не избежать, погрузился с головой во всю эту историю, и мы сыграли премьеру. Премьера для меня не является показательной работой, потому что в моем довольно плотном графике не нашлось, к сожалению, большого количества времени, которое хотелось бы потратить и на танцевальные репетиции, и с актерами. Даже на премьере не все было ладно с моим костюмом. Но с конца октября я играю «Ночь нежна» довольно часто, верю, что встану на ноги, расправлю плечи, как тот самый атлант, и все у меня получится. Я очень на это на деюсь, потому что, повторюсь, здесь самая главная для меня задача — не подвести партнеров по сцене, не подвести театр и, конечно, художественного руководителя, который оказал мне такое доверие.
— Вы влились в труппу Театра на Малой Ордынке или играете как приглашенный артист?
— Пока я пришел как приглашенный артист. Для меня это не первый спектакль на этой сцене, за последние 19 лет я играю здесь третий, первые два были все-таки антрепризными. «Хорошо, что выжил... Жаль, что из ума» был полностью антрепризной постановкой, мы играли ее на арендованной площадке. В качестве режиссера «Альтер Эго» выступил мой однокурсник Дмитрий Новицкий, в спектакле принимали участие актеры тогда еще Театра Луны. И на него приходил особенный зритель, желавший не только отдохнуть и развлечься. То есть для меня это тоже было гиперответственное появление на сцене.
Дима Новицкий сегодня ставит спектакли в Театре на Малой Ордынке. Видите, все пути ведут меня сюда. Вообще, этот театр оказался первым московским театром, который я посетил. Все опять-таки произошло неслучайно. В 2005 году, когда продюсеры ситкома «Счастливы вместе», где я был утвержден на главную роль, перевезли меня в Москву, один из моих партнеров по съемочной площадке Леша Секирин работал в этом театре. Они тогда выпустили «Ромео и Джульетту», и он позвал меня на премьеру.
Помню, как искал Театр Луны в какой-то холодный ноябрьский вечер, потому что еще не очень хорошо ориентировался в столице. Завернул за поворот и увидел светящиеся афиши. Я к тому моменту уже имел театральный опыт, служил в Екатеринбургском государственном академическом драматическом театре, но то, что увидел тогда на сцене, произвело яркое впечатление. Кто бы мог подумать, что приду сюда работать в качестве приглашенного артиста. Но случилось, в спектакле «Ночь нежна» играю в составе с Ваней Стебуновым, уже поступило еще несколько предложений, которые я тоже рассматриваю. Ответ будет зависеть от моей занятости в кино, если получится, если случится, с удовольствием приму участие и в других постановках.
— Как вам кажется, почему «Ночь нежна» живет 27 лет? Что такого в Скотте Фицджеральде, что делает его интересным для современных зрителей, многие из которых, будем откровенны, не читали его прозу и не слышали этого имени, не говоря уж об «Оде соловью» Китса, давшей название роману?
— То же самое, что есть в Гоголе, Островском, Шекспире — прежде всего великолепная драматургия. Мастерски оформленные писателем диалоги и увлекательная история. Конечно, зрители идут на актеров, им интересно посмотреть, как артист воплощает тот или иной образ. Но не стоит забывать, что на первом месте всегда стоит, что именно мы играем. Мы, конечно, можем сыграть и сказку «Волк и семеро козлят» и можем сделать это интересно. Но если есть история, берущая зрителей за душу, их интерес возрастает втройне.
Недавно мы с женой Машей случайно проходили в Питере мимо Театра Ленсовета, у легендарного руководителя которого, Игоря Петровича Владимирова, я когда-то учился, и обратили внимание на афишу — «Пиковая дама». Я предложил: а давай сходим. Ну что там могло быть нам неизвестного? Слышали, читали, смотрели, знаем: старая графиня, Германн, тройка, семерка, туз — все понятно. Мы испытали культурный шок. Это была новая интересная постановка режиссера Евгении Сафоновой. Многим зрителям не понравилось, они уходили из зала, но в течение года возвращались к обсуждению этого спектакля в соцсетях. Режиссер нашла неожиданные формы, это было феерично. Но в основе лежал классический материал. Как делать Пушкина — вариантов много, этот оказался безумно интересен.
Если сегодня театр берется за опытных, матерых классиков драматургии, будь то Фицджеральд или Островский, основа спектакля есть, на нее можно надстраивать что угодно. Сегодняшняя версия спектакля «Ночь нежна» попадает в зрителей, которые, как вы совершенно верно отметили, не читали этого произведения, но непременно к нему обратятся, задумаются об ответственности за свои поступки. Все произведения так или иначе говорят о любви, о чувствах мужчины и женщины, любви к Отечеству, детям, самому себе, в конце концов.
Фицджеральд пишет о том, как человек первый раз встречается с этим раздирающим душу чувством, как пытается с ним справиться и не справляется, он ставит многие важные вопросы перед молодым поколением. Потому что чувства определяются мыслями, а мысли формируются не только бытом, но и мировоззрением, и, прежде чем нырять куда-то с головой, нужно посмотреть спектакль и понять, надо тебе это или нет. Я думаю, что у «Ночь нежна» будет еще очень большое прокатное будущее.
— Как складывается ваше партнерство с Еленой Захаровой, Яниной Студилиной, играющими жену Дика Николь и влюбленную в него девушку Розмэри Хойт?
— С Леной Захаровой мы работали в различных проектах, и в кино снимались, и в антрепризе пересекались, мы знакомы и знаем друг друга очень хорошо. Я надеюсь, что все сложится и здесь. С Яниной и остальными коллегами контакт произошел на раз-два-три. Тут же очень важно уважительно относиться к актерской профессии. Я, например, никогда не позволяю себе прийти на репетицию неподготовленным, не зная текста. Конечно, читал Фицджеральда, когда был студентом, но мне скоро исполнится пятьдесят, поэтому, включившись в работу над «Ночь нежна», начал вспоминать: там что-то про любовь, про любовный треугольник. И первым делом перечитал роман. На первую репетицию пришел практически полностью подготовленным, с выученным текстом, что, конечно, подкупило коллег, они сразу начали со мной взаимодействовать, близко вошли в контакт и отработали спектакль.
— Поскольку у вас огромный опыт участия в коммерческом антрепризном театре и одновременно в театре концептуальном, как вам кажется, у кого сегодня больший шанс выжить: у концептуального театра или театра, рассчитанного на зрителя?
— Мне кажется, антреприза очень жизнеспособна. Она, если угодно, вышла из райка, площадного театра, который идет в массы, в народ. С разными спектаклями я и мои коллеги объехали всю страну вдоль и поперек, по пятому разу начинаем катать некоторые названия, и зритель к нам идет. Люди фотографируются с нами и говорят: а мы уже второй или третий раз приходим на ваш спектакль. Тут есть что посмотреть, есть потребность в эмоции. Возможно, не каждый сможет доехать до Театра на Малой Ордынке из, к примеру, Благовещенска или Петропавловска-Камчатского. Антреприза восполняет эту потребность. Репертуарные театры, которые существуют по всей стране, невозможны без концепции. Концепция, определенная художественным руководителем, как маяк указывает путь, тот фарватер, которым кораблю под названием «большой репертуарный театр» нужно следовать. Поэтому я считаю, что обе модели жизнеспособны. Это разные, но одинаково необходимые направления, как есть хорошее драматическое глубокое кино, так есть и развлекательное, которое посмотрел и забыл. Театр без концепции, на мой взгляд, обречен.
— В вашей фильмографии 45 проектов. Давайте поговорим про последний — «Царевна-лягушка». Как проходили съемки, что у вас за роль?
— Недавно я закончил в нем сниматься. Вообще, то, что сегодня выходят подобные фильмы, что встало на рельсы детское, юношеское кино, свидетельствует об огромном культурном подъеме в нашей стране. Воспитание начинается и с нас самих, и с того, что мы показываем нашим детям. Наша российская анимация движется семимильными шагами, уже обогнала игровое кино, и это великолепно. Ее ценят на Западе, это так здорово, что весь мир знает наших «Машу и Медведя», «Трех котов» и многое другое.
В 90-х годах казалось, что российский кинематограф закончился, а уж детское кино точно никому не нужно, на смену Морозко и Василисе Прекрасной пришли сплошные русалочки и гномы. Но сегодня наше детское кино возрождается, зрители идут и на «Летучий корабль», и на «Бременских музыкантов», и на «Чебурашку». Значит, рано еще жить воспоминаниями о советских экранизациях русских сказок, о картинах по произведениям великолепных писателей Бажова, Островского, Михалкова, Драгунского.