Коллекция. Караван историйЗнаменитости
Тайны цирковой династии Кио
«Единственный человек, который не нашел в моем разводе с одним Кио и замужестве за другим ничего удивительного, был внук моей подруги, которого та привела в цирк вскоре после моей второй свадьбы. Он сказал: «В цирке почти ничего не изменилось. Раньше тетю Иолу пилил дядя Игорь, а теперь — дядя Эмиль», — вспоминала Иоланта Кио.
Стоим мы с Эмилем во Дворце бракосочетания, ждем регистрации. К нам подходят: «У вас в документах какая-то путаница. Фамилия жениха — Ренард-Кио. И невесты — тоже Ренард-Кио. Что это значит?» Действительно, разобраться в хитросплетениях семейных связей династии Кио очень нелегко. Сейчас-то уже люди привыкли, но поначалу всех безмерно удивляло, как это так: я побывала замужем за обоими братьями Кио! Единственный человек, который не нашел в этом ничего удивительного, был внук моей подруги, которого та привела в цирк вскоре после моей второй свадьбы. Он сказал: «В цирке почти ничего не изменилось. Просто раньше тетю Иолу пилил дядя Игорь, а теперь — дядя Эмиль». Знаменитый аттракцион Кио почти весь был построен на трюках с ассистентками: «Сжигание женщины», «Превращение женщины во льва», «Подвешивание женщины в воздухе», «Протыкание женщины металлическим острием» и, конечно, «Распиливание женщины». У всех Кио было множество ассистенток. Среди них существовала бешеная конкуренция, иногда с потасовками, с расцарапыванием лиц. Все стремились занять позицию позаметнее в номере повыигрышнее. Вот только за трюк с распиливанием конкурировать смысла не было, потому что пилили Кио, как правило, собственных жен.
Кио выбрал себе невестку за розовые пятки
Моя собственная цирковая династия — Ольховиковы — несколько раз пересекалась с Кио. У моего дяди-наездника в молодости был роман с Евгенией Васильевной — будущей мамой Игоря. А мой отчим ухаживал за Кошей Александровной — мамой Эмиля. Мы ведь тоже все цирковые — вот уже шесть поколений. Моя прапрабабушка была итальянка, Розария Беланоти. Она вышла замуж за русского — Ивана Митрофановича Бескаравайного, циркового наездника и владельца цирка в Керчи (это у моего прапрадедушки дебютировал в свое время Иван Поддубный). Прапрабабушка была волевой женщиной и, когда один укротитель поставил ультиматум: либо повышайте гонорар, либо сами работайте со львами, сказала ему: «Убирайся!» — а через несколько дней вышла на арену с этими львами. Причем дети ее в это время за кулисами со свечами в руках молились, чтобы она осталась жива.
Как и все цирковые, мои родственники начинали работать очень рано. Мама выходила с номером «каучук» с шести лет. А меня в первый раз вывели на арену, когда мне не было и четырех. Мой дядя был наездником и в своем номере ставил меня себе на плечи. А в финале я делала комплимент, то есть кланялась. Но однажды клоун Борис Вяткин (в те времена — любимец ленинградской публики) что-то перепутал, схватил меня раньше времени под мышку и утащил, не дав закончить номер как следует. Мне было ужасно обидно. А поскольку у артистов цирка такая манера — чуть что, страшно материться, я, выросшая, как говорится, на опилках, знала много всяких таких слов замечательных. Вот и выдала за кулисами Вяткину весь свой словарный запас: «Ах ты, дядя Боря, такой-разэтакий...» Все, кто эту сцену наблюдал, были страшно довольны. И подначивали потом: «Елочка, скажи еще про дядю Борю!»
Ну а с 11 лет я стала помогать маме в номере с собачками — у нее был замечательный большой номер: собаки-наездники на пони, собачий комический футбол. Но моя мудрая бабушка Капитолина сказала: «Номеров с собачками много. А вот с попугаями нет». И повезла меня в Казань — знакомить со своей подругой Надеждой Кадыр-Гулям. Та работала с попугаями и как раз уходила на пенсию. Она сказала: «Подождем, когда женится мой племянник. Если мне понравится его жена, я передам свой аттракцион ей. А если не понравится — тебе, девочка». Видимо, выбор племянника ей в итоге не понравился, потому что попугаи все-таки достались мне. За них моя мама уплатила Надежде Александровне немалую по тем временам сумму — 1000 рублей, но десяток говорящих, отрепетированных птиц того стоил! Степень таланта у них была разная. Один умел только говорить «Катя» и лаять, как собачка. Другой здоровался с публикой. В начале моего номера я подходила с ним то к одному сектору, то к другому, и он говорил: «Здравствуй, дорогой». Но когда попугаю хотелось похулиганить, он говорил: «Здравствуй, дурак». Публика хохотала, и он хохотал вместе с ней. Все соображал! Ну а в финале шесть какаду (на самом деле специальное невидимое устройство) поднимали меня под купол цирка. И в зале всегда звучало: «А-а-ах!»
И вот с этим номером меня как-то раз увидел Эмиль Теодорович. Кио-старший, основатель великой династии иллюзионистов. Мне было уже 17 лет. «А ну, покажись!» — велел он, отыскав меня за кулисами. Я покрутилась перед ним. Эмиль Теодорович кивнул на мои модные босоножки без пятки, которые мама привезла с заграничных гастролей. «Как ты в таких по арене бегаешь, по опилкам? — удивился Кио. — Но зато я увидел, какие у тебя розовые пяточки. Это хорошо». Эмиль Теодорович вообще был большой эстет, любитель женщин. Но меня он заприметил не для себя, а как свою будущую невестку. Ему пришла идея женить на мне своего сына Игоря. У него еще присказка такая была: «Мне рано умирать, я еще должен развести Эмиля (Эмиля Кио-младшего, впоследствии мужа Иоланты. — Прим. ред.) и женить Игоря». Ему не нравилась первая жена Эмиля. Так же, как и возлюбленная Игоря — Галина Леонидовна Брежнева.
Штамп о браке с Галиной Брежневой исчез бесследно
Дело в том, что Галина была старше Игоря на 15 лет. Но любовь их связывала пылкая. Галина же была очень красивая, эффектная. А еще веселая, компанейская, простая. В цирке ее считали своей, любили. Сначала она была замужем за акробатом и силачом Евгением Милаевым. Вышла за него совсем юной, практически девочкой — я и сама ее такой видела: мои родители встречались с ней на гастролях, и Галина играла в карты с моей бабушкой. Помню, она жаловалась, что Милаев ей денег не дает. Говорила: «Поеду в Москву, продам там пару кофточек». Милаев вообще обращался с ней странно. А ведь Галина была намного моложе его. При этом сумела стать очень хорошей матерью для его детей от прежнего брака — Саши и Наташи. Жалела их и защищала перед отцом, который, чуть что, заставлял Сашку стоять на голове три минуты, а если тот срывался, мог и побить. Ну а бросить Милаева Галину заставила его измена. Именно он первый изменил ей, не она. Галина просто этого уже не снесла...
Игорь влюбился в нее, когда ему было шестнадцать, а ей тридцать один. Дело было в Японии, куда Галина поехала в качестве жены и костюмера Милаева, а Игорь — ассистента отца. Какое-то время влюбленные встречались тайно. А через два года, когда Игорь достиг совершеннолетия, поженились. Официальный брак продлился десять дней. Дело было так: во Дворец бракосочетания явился легендарный цирковой администратор Леонид Фрадкис, человек весьма предприимчивый, не признававший никаких преград. Он любил говорить о себе: «Я бриллиант-администратор». И вот он назвался представителем семьи Брежневых и потребовал, чтобы Игоря с Галиной расписали — сегодня же! Им назначили время — через три часа, за которые Игорь с Галиной спешно съездили домой переодеться. За это время неугомонный Фрадкис смотался в ресторан «Прага» и объявил, что Галина Брежнева желает сыграть там свою свадьбу. Едва из банкетного зала успели выпроводить всех посетителей, как в ресторан приехала целая толпа цирковых — всех оповестил все тот же Фрадкис. Свадьбу гуляли широко! Вот только ни Леонид Ильич Брежнев, ни всеведущий КГБ об этом и слыхом не слыхивали. Никому не пришло в голову доложить: все считали, что «наверху» в курсе.