Однажды во время репетиции открылась дверь и в зал вошел Евгений Миронов

Коллекция. Караван историйЗнаменитости

Елена Николаева. Несколько жизней

Однажды во время репетиции открылась дверь и в зал вошел Евгений Миронов: «Ребята, а что это вы тут делаете?» — «Репетируем». — «Ну покажите, что у вас там. — Мы показываем. — Хорошо. Беру!» Так получилось, что в это время Евгений Витальевич стал художественным руководителем Театра Наций и первый сезон открыл нашей постановкой.

Записала Елена Редреева

Фото: Risha Kir; визаж: @kristi_demina; стиль: @laskovayastyle/из архива Е. Николаевой

Во втором сезоне «Знахаря» снимали такую сцену: мне надо было лечь в гроб. «Ты не переживай, мы стенку одну уберем», — пообещали реквизиторы. И вот приезжаю я на съемочную площадку, а это оказывается действующий крематорий. У меня паника: я не просто буду лежать в гробу, но еще и в крематории — это очень страшно. Кто-то из ребят дает мне успокоительное, но оно меня не спасает.

«Николаева, на площадку!» — командует Ярослав Мочалов, наш режиссер. Собрала всю волю в кулак, подхожу к дверям, вижу этот гроб на подставке, и ноги сами начинают идти в другую сторону. Сбежать не получилось, меня догнал Ярослав: «Слушай, вот когда я был в армии, то очень боялся собак...» И начинает какой-то совершенно дикой историей мне зубы заговаривать. Мы ходим кругами и так постепенно оказываемся уже на пороге крематория. Он продолжает что-то рассказывать, а я сама не замечаю, как ложусь в гроб. Меня обкладывают цветами, и тут я понимаю: сейчас умру.

«Только крышку не закрывайте, пожалуйста!» — умоляю реквизиторов, а они ржут — от нервов я забыла, что во рту жвачка. Лежала в гробу, вцепившись в свой мобильник, и выдувала огромные пузыри, которые лопались со страшным треском.

«С другой стороны, я ведь такое никогда в жизни-то и не увижу больше», — успокаивала себя, рассматривая высокий потолок ритуального зала. А сквозивший ветерок разносил по полу чей-то пепел... В такие моменты вся жизнь перед глазами проносится обрывочными воспоминаниями.

Вот мне шесть лет. Стою на сцене в гостинице «Салют» с двумя красивыми парнями-акробатами из маминого коллектива «Масленица». Я была влюблена сразу в обоих. Оркестр начинает играть «Ламбаду». Мы танцуем, все аплодируют, а один иностранец протягивает мне купюру — сто баксов: «Заработала!» И я беру — чего не взять-то? Прибегаю к маме. «Ты только посмотри, за один выход получила больше, чем я за неделю!» — улыбается она. Вообще, артистические таланты в нашей семье от бабушки Зины — по маминой линии. Сколько ее помню, она всегда выступала в самодеятельности и много с кем дружила. Лещенко, Кобзон — в ее записной книжке были, кажется, все московские знаменитости. Своей она была и для артистов театра «Ромэн». Мы тогда жили неподалеку — в хрущевке на «Динамо». Помню, однажды бабушка пришла из театра с подарком — двумя цыганскими платьями. Одно, желтое, досталось мне, другое, голубое, — младшей сестре. Когда у нас дома собирались гости, «цыганочка с выходом» была нашим коронным номером.

Мамина съемка для журнала Olympic Panorama, 1980 год

Бабушка работала на фабрике «Свобода» директором и заведовала всей культурной деятельностью — организовывала выступления больших артистов. А летом была заведующей клубом в лагере «Сатурн». Там я, понятное дело, участвовала во всех концертах — и с младшими, и со старшими. И была, как мне казалось, настоящей звездой.

В четыре года родители отдали меня на художественную гимнастику в ЦСКА. Эти два года я до сих пор вспоминаю с ужасом — боль, слезы, первое сотрясение мозга. И очень жесткий тренер Дина Борисовна. На одну из тренировок я пришла после елки с бабушкой — каждую зиму она доставала билеты на самые крутые представления. На этот раз мне подарили огромную коробку с конфетами. Я была на седьмом небе от счастья, хотя дома у нас всегда были сладости из «Рот Фронта» — у бабушки и там были друзья. «Лена, вот это немедленно бабушке отдала! Жопу себе растить не нужно!» — отрезала тренер. Хорошо хоть конфеты сразу в мусорку не выбросила. Как же мне хотелось их попробовать!

Главные показательные выступления были всегда дома перед гостями. Одно такое едва не стоило мне головы. «Давай, Леночка, покажи, что ты там на своей гимнастике выучила!» — я надеваю чешки, делаю раз, два — па, перекид... Ноги разъезжаются, и я ударяюсь головой о пол. «Сотрясение. Вам еще повезло, что там ковер был», — говорят врачи. На первой тренировке после того падения у нас была замена тренера.

— А ты чего отсиживаешься? Марш работать!

— Так мне прыгать нельзя — сотрясение, — объясняю.

— Тогда садись на лавочку на шпагат! —Я разогнала с лавочки девчонок и села. — Ты дура, что ли? — посмотрела на меня тренер.

Оказывается, надо было сесть на шпагат так, чтобы одна нога была на полу, другая — на лавочке, и получался обратный угол. Однако последней каплей терпения стала... манная каша. Хоть я и была совсем дрыщом, соблюдать диету нужно было как всем прочим, то есть почти ничего не есть. И вот когда я отодвинула тарелку с любимой кашей, бабушка психанула: «Все, хватит. Нечего ребенка мучить!» На этом в моей спортивной карьере была поставлена жирная точка.

Бабушка всегда была гиперзаботливой. Она, как орлица, накрывала нас — маму, меня и сестру — своими крыльями, чтобы, не дай бог, никто не оступился. Иногда от этой заботы становилось душновато. Но тогда мне с ней было хорошо, уютно и не страшно. Считай, все детство мы провели с бабушкой вместе — мама постоянно пропадала на гастролях. Тогда она выступала в балетной группе хора имени Пятницкого. Это было очень круто и престижно — по тем временам. Однако карьера ее могла сложиться совсем по-другому...

Когда мама только училась в студии хора Пятницкого, ее пригласили сняться в кино. Это была мелодрама «Фотографии на стене» — по мотивам повести Анатолия Алексина «А тем временем где-то...», вторая картина в фильмографии Дмитрия Харатьяна. Мама там сыграла очень круто, потому что она у меня талант и настоящая красавица. Посыпались новые предложения, но балетмейстер Татьяна Устинова сказала: «Хочешь идти — уходи навсегда!» Сейчас мама о своем решении жалеет, ведь могла стать именитой актрисой. В то время кино казалось призрачным будущим, а хор Пятницкого — стабильным настоящим. Кто же знал, что вся эта стабильность рухнет, что придется торговать на рынке и считать каждый рубль... Но тогда, в год московской Олимпиады, фотографии моей мамы — той самой девушки с хлебом-солью — были повсюду. А вот главную историю, случившуюся тем олимпийским летом, я узнаю только в свои одиннадцать лет...

В молодости мама выступала в балетной группе хора имени Пятницкого. Фото: из архива Е. Николаевой

Но пока мне семь. На улице — зима. Мы с мамой идем на мой первый балетный просмотр. Это был какой-то ДК на «Павелецкой» с огромным и очень холодным залом. Все прошло хорошо, меня посмотрели и оставили на занятии. Когда мы вышли, мама протянула банан: «Поздравляю с поступлением». Оказывается, все время, пока мы занимались, она стояла в огромной очереди у вокзала. Бананы тогда продавали зелеными, в картонных коробках. Женщины-торговки были укутаны с ног до головы — морозы стояли трескучие. Тот зеленый банан был самым вкусным в моей жизни.

Потом мы ходили на просмотр в Большой театр. Меня и других девочек выставили к станку делать плие. Ко мне подходит педагог и своими острыми ногтями проводит по моим голым ногам снизу доверху — чтобы подтянулась. Получить указкой по заднице тоже было в порядке нормы. Не помню причины, но в Большой меня не взяли. В девять лет я поступила в школу классического балета Алексея Борзова на «Войковской», три года там отучилась, а после пошла по маминым стопам — на просмотр в школу-студию при ансамбле Моисеева. Конкурс был огромным — несколько туров. Сначала смотрели на выворотность, на растяжку, в целом на данные. На последнем туре Игорь Александрович сидел лично. Не помню, какие были номера, но я вышла с «Ламбадой». Выбор был правильным: Моисеев заерзал на стуле попой — это отметили экзаменаторы и меня приняли в школу, я была легкой и улыбчивой. Поступление пришлось на очень тяжелое время. Девяностые по многим сильно ударили, и по нам тоже. Бывало даже так, что открываешь холодильник, а там ни фига. Мама с папой тогда держали контейнер на рынке ЦСКА — торговали одеждой, как и многие заслуженные деятели того времени. На ЦСКА, куда ни пойдешь, везде артисты балета, оперы — вся интеллигенция стояла на рынке.

Зимой там было особенно весело — всегда песни, пляски. И вдруг мама ведет меня в какой-то контейнер и покупает мне шубу из стриженого темно-зеленого кролика — будущая артистка балета должна прилично выглядеть. Вот это шик! Но как? Откуда деньги? И в этой обновке мы с ней куда-то едем. «Слушай, мне к одному знакомому надо. Ты только папе ничего не говори», — попросила мама.

Приезжаем, и вдруг слышу, как она кого-то окликивает: «Сереж!» У меня прям стукнуло в груди. Поворачивается мужчина очень высокого роста, совсем как мой папа, и мама ему говорит:

— Ну вот, смотри, как тебе?

— Ну да, ну да... — отвечает он.

Поговорили ни о чем и разошлись. Но этот Сережа никак не выходил у меня из головы, а потом как молнией пронзило — я же Сергеевна по документам!

В детстве меня всегда смущала эта часть моей биографии — все в семье были Николаевы, только у меня была фамилия Желанова. И отчество Сергеевна, хотя папу звали Андреем. У мамы было объяснение: «Это просто в роддоме все перепутали и записали неправильно. А менять потом как-то времени не было». Все вскрылось, когда мне было одиннадцать. Наш класс выиграл поездку в Париж, нужно было заграничный паспорт делать. Тут-то путаницу с документами и пришлось развязывать. Эта история для меня оказалась очень трагичной. Приезжаем в ЗАГС вместе с мамой и папой, приезжает этот Сережа, которому меня в шубе показывали. Я не понимаю, что происходит, а мама говорит: «Ты такая счастливая — у тебя два отца!»

История знакомства моей мамы и моего отца по крови, спортсмена и бронзового призера Олимпийских игр Сергея Желанова, началась как раз в 1980-м. Как она развивалась — никто никогда не рассказывал. У нас в доме не было ни одной его фотографии: бабушка отрезала Желанова со всех снимков, чтобы я ничего не узнала. Почему они расстались — тоже темная история. Видимо, отец и вправду был хорошим бегуном. Почти с рождения меня воспитывал другой человек, я до сих пор называю Андрея папой. За одиннадцать лет ни разу не почувствовала, что я для него неродная.

Папа у меня очень клевый. Во-первых, статный и красивый. Маме всегда говорили: «Удивительно, как девочка похожа на отца и совсем непохожа на маму». Во-вторых, у него совершенно золотые руки. Он круто шьет. Пальто, платья, даже сапоги — мы с сестрой всегда ходили модными. Его Вячеслав Зайцев звал к себе работать, но он почему-то не пошел. Папа учил меня играть на гитаре, устраивал фотосессии, а один раз даже повез кутить в бар — мне было лет десять, наверное.

Отец, Сергей Желанов, тоже про меня не забывал и время от времени появлялся в моей жизни. Я не помню, но мама рассказывала, как однажды он пришел ко мне в детский садик. Подарил шоколадку «Аленка» — все же дети шоколад любят. Я взяла эту «Аленку», кинула в лужу, развернулась и ушла.

Когда на встрече в ЗАГСе все наконец встало на свои места, отец подписал бумагу, что не возражает, если я буду носить чужие фамилию и отчество, но удочерить не разрешил. Так в одиннадцать лет я стала Еленой Андреевной Николаевой. Помню, в тот момент мне было очень обидно. Я не понимала, почему папа меня не удочерил, а отец — хотя чувств к нему я никаких не испытывала — так легко согласился взять обратно свою фамилию. Сейчас мы все прекрасно общаемся, несмотря на то что у обоих моих отцов другие семьи.

«Так бывает — люди расстаются!» — сказала мне мама, когда они с папой разошлись. Забавно, но то же самое я потом сказала и своим детям, когда мы с мужем подали на развод.

Любовные треволнения всегда отвлекают от важного. Первая влюбленность у меня случилась еще в школе. Саша Шаповалов носил мой портфель и каждый день провожал до студии, но когда мы с классом поехали в Париж, он быстро переметнулся к девчонкам, которые были крутыми. Я не была крутой — так мы и расстались. Переживала страшно, и это отражалось на танцах — за первый курс в студии Игоря Моисеева я никак себя не проявила. Так себе старт, ведь после студии я мечтала попасть в ансамбль народного танца Моисеева и выступать как мама. Но туда брали только лучших.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Алан Милн. Винни-Пух и прочие неприятности Алан Милн. Винни-Пух и прочие неприятности

Кристофер Робин часто задавался вопросом: что привело его отца к катастрофе?

Караван историй
Как обычная паутина может быть прочнее стали? Как обычная паутина может быть прочнее стали?

Паутина может выдержать реактивный лайнер

ТехИнсайдер
Сергей Степин. Без обид Сергей Степин. Без обид

Чтобы не потерять веру, убеждал себя: это опыт. Пусть неудачный, но опыт

Коллекция. Караван историй
Всё, что нужно знать о Скорпионах: черты характера, совместимость и их секреты Всё, что нужно знать о Скорпионах: черты характера, совместимость и их секреты

Скорпионы часто оказываются в списках самых неприятных и сложных знаков зодиака

Cosmopolitan
Жанна Бадоева: «Раздражать могут только мои манеры» Жанна Бадоева: «Раздражать могут только мои манеры»

На третий раз Нагиев подходит и тихонечко говорит: «Я тебя сейчас убью»

Коллекция. Караван историй
Она кончает, что делать: 5 лайфхаков, как не обломать ей оргазм Она кончает, что делать: 5 лайфхаков, как не обломать ей оргазм

Как вычислить "тот самый" момент и продлить ей удовольствие

Playboy
Марина Зудина: Марина Зудина:

Большое интервью с Мариной Зудиной

Караван историй
День матери: история и традиции празднования на Западе и в России День матери: история и традиции празднования на Западе и в России

День матери — праздник, который в том или ином формате отмечается во всем мире

Cosmopolitan
Марина Доможирова: «Я для всех стала Раей из «Скорой помощи» Марина Доможирова: «Я для всех стала Раей из «Скорой помощи»

«Вы с Гошей вместе живете? У вас правда есть сын?»

Коллекция. Караван историй
И волосы твои летают: как определить свой тип кудрей, подобрать уход и укладку И волосы твои летают: как определить свой тип кудрей, подобрать уход и укладку

Составили гид по разным типам завитков

Cosmopolitan
Наталия Аринбасарова: «Не знаю, кого больше любила — Кончаловского или его маму» Наталия Аринбасарова: «Не знаю, кого больше любила — Кончаловского или его маму»

«Дома родители нас наставляли, что надо быть честным, трудолюбивым и скромным»

Караван историй
«Косточка на ноге» «Косточка на ноге»

Как избавиться от выпирающей шишки на стопе

Лиза
Николь Кидман: небесная звезда Николь Кидман: небесная звезда

Даже муж никогда не знает, что она вновь выкинет, какую вытянет карту из колоды

Караван историй
Первая феминистка Афганистана: как королева Сорайя боролась за права женщин Первая феминистка Афганистана: как королева Сорайя боролась за права женщин

Сорайя Тарзи открыла школы для девочек и издала женский журнал в Афганистане

Forbes
Косметический ремонт Косметический ремонт

Почему рынок уходовой косметики растет сейчас быстрее, чем декоративной

Forbes Woman
Как устроена метавселенная и почему за ней будущее: другая реальность уже близко Как устроена метавселенная и почему за ней будущее: другая реальность уже близко

Об устройстве метавселенных, главных трендах и перспективах

ТехИнсайдер
Ты это точно забыла! Чем закончились любимые сериалы нашей юности Ты это точно забыла! Чем закончились любимые сериалы нашей юности

Помнишь концовки сериалов нашей юности? Нет? А мы помним

VOICE
Моника навсегда Моника навсегда

Актриса Моника Беллуччи — ее победительная женственность поражает в самое сердце

Harper's Bazaar
5 способов сэкономить на онлайн-играх 5 способов сэкономить на онлайн-играх

Игры - отличное хобби, но не самое дешевое

Популярная механика
Спор кофеманов и любителей чая разрешен: 5 причин, которые убедят вас в полезных свойствах черного кофе Спор кофеманов и любителей чая разрешен: 5 причин, которые убедят вас в полезных свойствах черного кофе

Черный кофе очень полезен для здоровья

ТехИнсайдер
Флирт, дилдо и болезни: 7 самых странных законов о сексе в США Флирт, дилдо и болезни: 7 самых странных законов о сексе в США

Архаичные, нелепые и немного безумные законы о сексе в США

Playboy
Першит, горит, не отпускает: как справиться с болью в горле Першит, горит, не отпускает: как справиться с болью в горле

Боль в горле — один из самых неприятных распространенных симптомов

Cosmopolitan
Зачем старейшему инвестфонду США акции Rivian, Microsoft и Snap и кто им управляет Зачем старейшему инвестфонду США акции Rivian, Microsoft и Snap и кто им управляет

Портфельный менеджер Джо Фат не боится грязной работы и новых технологий

Forbes
Вредны ли электронные сигареты: 5 причин отказаться от этого опасного увлечения Вредны ли электронные сигареты: 5 причин отказаться от этого опасного увлечения

Вредны ли электронные сигареты (вейп) для здоровья, и в чем их вред?

Playboy
Ядовитое вулканическое озеро как пример жизни на Марсе Ядовитое вулканическое озеро как пример жизни на Марсе

Поиск жизни на Марсе — дело непростое

Популярная механика
Голос разума: как Уитни Хьюстон меняла музыку и общество Голос разума: как Уитни Хьюстон меняла музыку и общество

Кого на самом деле мир лишился 11 февраля 2012 года?

Esquire
Своя среди своих Своя среди своих

Женский коллектив – это совсем не страшно

Cosmopolitan
Есть ли у людей магнитное чувство? Есть ли у людей магнитное чувство?

Можем ли мы чувствовать север и юг, как перелетные птицы?

Популярная механика
Это фантастика! Это фантастика!

Казалось бы, в сексе сложно ждать каких-то прорывов, и все же...

Men’s Health
Мы с тобой одной мысли: как формируется привязанность между матерью и ребенком Мы с тобой одной мысли: как формируется привязанность между матерью и ребенком

Отрывок из книги «В поиске материнской любви» Келли Мак-Дэниела

Forbes
Открыть в приложении