Наталия Мажуга. Во всех мужчинах я искала Владимира Мотыля
Фильм "Белое солнце пустыни" я обожала с детства. Знала бы тогда, что годы спустя режиссер картины станет моим лучшим другом и любимым мужчиной...
До встречи с Мотылем я была замужем дважды, но коротко. Первый супруг погиб в автокатастрофе. А второй брак просто оказался неудачным. После него даже думать не хотела о новых отношениях. Но пятого февраля 2005 года в небольшую гостиницу в центре Санкт-Петербурга, где я работала администратором, приехала съемочная группа картины «Багровый цвет снегопада», и жизнь моя перевернулась.
Владимир Мотыль, взяв ключи от номера, пошел устраиваться. Вдруг он обернулся и спросил:
— Как вас зовут?
— Наталия.
Поздним вечером раздался звонок:
— Наташа, это кинорежиссер Мотыль. Я вот что подумал — в новый фильм мне очень подходит ваш типаж. Хочу предложить вам сыграть небольшую роль.
— Как? Я ведь не актриса...
— Это не имеет значения, люблю работать с непрофессионалами, — ответил он.
Честно говоря, я опешила. Повисла пауза. Что почувствовала, невозможно передать — в голове не укладывалось: мне предлагают сняться в кино! Робко попросила разрешения познакомиться со сценарием. Владимир Яковлевич его передал, но велел утром непременно вернуть. Читала всю ночь.
Вообще, некоторое отношение к искусству я имела — училась в Санкт-Петербургском университете кино и телевидения на звукооператорском. В восьмидесятые годы мой папа Валерий Мажуга работал в Шостке начальником на заводе «Свема», производившем кинопленку. Ее в стране не хватало, поэтому в наш город часто приезжали известные люди: актеры, режиссеры, певцы, космонавты. Устраивали творческие встречи и концерты, а в благодарность за это им отгружали вне очереди дефицитную кинопленку. Родители с детства брали меня с собой на такие мероприятия. Лет в пять, после выхода на экраны картины «Семнадцать мгновений весны», говорила маме: «Выйду замуж только за Штирлица». Очень ждала, когда Тихонов приедет к нам, но не случилось.
Фильм «Белое солнце пустыни» я обожала с детства. Сложно сосчитать, сколько раз его смотрела. Знала бы тогда, что годы спустя режиссер картины станет моим лучшим другом и любимым мужчиной...
Именно лента про красноармейца Сухова принесла Володе всенародную славу. А ведь на экраны она могла и не выйти: в Госкино прокат картины запретили — сочли неудачной, но пленка чудом попала на дачу к Брежневу. Очевидно, информацию о чиновничьем запрете еще не донесли до тех, кому поручили доставить бобину генсеку. Брежнев был в восторге и лично похвалил Мотыля по телефону: «Хорошее кино снимаешь!» Так фильм вопреки решению Госкино пошел в народ — официальная премьера состоялась тридцатого марта 1970 года.
Картина «Багровый цвет снегопада» стала последней в жизни Владимира Яковлевича. Съемки длились почти пять лет, он был и режиссером, и автором сценария. Эту историю Мотыль задумал посвятить матери и всем родственникам, чьи судьбы искалечил каток советского террора. Деда и бабушку Владимира Яковлевича репрессировали и выслали на Дальний Восток. Там они уцелели, вернулись в Белоруссию, но в начале войны погибли в нацистском гетто. Отца, слесаря минского завода, обвинили в шпионаже и сгноили на Соловках. Сыну его было всего три года. Детство Володя провел с матерью в ссылке на Урале. Он с малых лет жил под прессом семейной трагедии и лишь в конце жизни решился взяться за эту тему.
Действие фильма разворачивается в Первую мировую войну. Юная киевлянка Ксения остается сиротой — отец, миллионер-промышленник, убит во время беспорядков, вскоре погибает и жених девушки. Она уходит на фронт сестрой милосердия и встречает там новую любовь, пятидесятитрехлетнего генерала Ростислава Баторского. Ксения мечтает о большой семье, детях... Но революция 1917 года повергает Россию в пучину кровавого хаоса, и надеждам героини не суждено сбыться...
История показалась мне интересной, но вызвала много вопросов.
«Любопытно узнать ваше мнение, — сказал Владимир Яковлевич, когда утром возвращала рукопись. — Предлагаю обсудить за ужином в ресторане».
Вечером, едва мы расположились за столиком, Мотыль поинтересовался:
— Ну, что скажете по поводу сценария?
— Извините, но несмотря на то что рассказ ведется от лица женщины, сразу понятно, что писал его мужчина. Мне кажется, вряд ли героиня легла бы в постель с убийцей мужа. Даже для того, чтобы отомстить ему.
— Благодарен за честность, — улыбнулся Володя. — Все поют восхищенные оды, вы — первый человек, который разгромил мой сценарий.
— А какую роль вы все-таки хотели предложить мне?
— Ее пока нет. Но напишу...
Вскоре Владимир Яковлевич пригласил на съемки — они проходили в центре Петербурга, недалеко от нашей гостиницы. Он, как и обещал, придумал для меня роль — немецкой переводчицы. Чтобы я не зажималась на площадке, репетировали отдельно. Володя опекал, помогал поверить в свои силы. Помню, читаю текст на немецком, он сидит в кресле и вдруг замечает: «Столько нерастраченной нежности, непонятно почему...»
Поражало, что Мотыль со всеми прост, внимателен и корректен. Как-то актер загулял и появился только через три дня в непотребном виде. Все ждали грандиозного скандала, но режиссер, оценив «масштабы бедствия», сухо произнес: «Отмыть, привести в чувство и на площадку!»
Неожиданно Владимир Яковлевич привлек меня к кастингу. Дело в том, что сначала женихом Ксении он видел Харатьяна, но Дмитрий был уже занят в другом проекте и не смог сниматься. Мотыль показывал мне фотографии претендентов и спрашивал: «Потеряла бы ты голову от такого мужчины?» Я раз за разом отвечала, что вряд ли... Выбор в конце концов остановили на Михаиле Химичеве. А роль героини, на которую пробовались сотни актрис, досталась сербке Даниэле Стоянович, которая давно жила в России, играла в петербургском театре «Приют комедианта». Где-то через месяц после начала съемок Владимир Яковлевич признался ей: «Вчера что-то пишу за столом, поднимаю глаза на фотографию, где мама держит меня на руках, и вдруг понимаю — вы невероятно на нее похожи!» Утверждая Даниэлу на роль, он этого еще не осознавал, но интуиция подсказала ему остановить выбор именно на ней.
К выбору каждой детали Мотыль подходил крайне скрупулезно. Например забраковал сцену с гуляющими в кадре коровами: «Этой породы не существовало во время Первой мировой, ее вывели позже!» — заявил категорично. Эпизод пришлось переснимать.
Помню, как директор картины уговаривала не отменять съемку из-за неправильной — остроконечной — формы палаток немецкого лагеря. Но Владимир Яковлевич остался непреклонен: «Таких палаток тогда не было!» Работу остановили до прибытия аутентичного реквизита.
Конечно, я чувствовала к себе симпатию Владимира Яковлевича, но в тот период границы чисто дружеского общения мы не переходили. Отношения развивались постепенно. Он любил уютные ресторанчики, и мы часто там бывали. Уезжая, писал мне: «...Письма твои желательны очень. Вокруг так мало искренности... Мечтаю о нашей встрече, едва подвернется первая же пауза в изнурительных съемках...», «Милая, милая Наташа! Наташенька! Я так боюсь потерять Вас в едва начавшемся нашем знакомстве, что решаюсь загодя открыться Вам, не тая ничего! Хочется всегда смотреть в Ваши чистые, чарующие глаза, не отводя взгляда». Я храню все его послания. Жаль, что традиция писать от руки устарела. Электронная почта лишает возможности видеть почерк человека и тем самым ощущать его присутствие.
Я узнала, что Мотыль женился дважды. С Людмилой Подаруевой, актрисой одного из свердловских театров, Володя познакомился, когда ему, студенту Свердловского театрального института, было всего восемнадцать. Она была на пять лет старше, но это не имело никакого значения — влюбился без памяти. Бегал на ее спектакли, дарил цветы, караулил у служебного входа, чтобы проводить домой, и Людмила не устояла. Они поженились, родилась дочь Ирина.
В Свердловске Владимир Яковлевич какое-то время работал режиссером местного драмтеатра, ставил на других сценах, имел и актерский опыт, но всегда мечтал снимать собственные фильмы и в тридцать лет решил податься в Москву. Ехал, по сути, в никуда, поэтому не рискнул срывать с места семью. Людмила Васильевна отпустила мужа, она его всегда поддерживала. Но люди в разлуке все равно живут в разном течении времени....
Первой самостоятельной работой Мотыля в 1963 году стал фильм «Дети Памира». Ради Раисы Куркиной, которая в нем снялась, Володя оставил Людмилу. Они проживут вместе несколько лет, Куркина будет много сниматься, но у Владимира Яковлевича — еще только в двух фильмах. Спустя шесть лет после «Детей Памира» она сыграет роль жены таможенника Верещагина в «Белом солнце пустыни», а затем Софью Раевскую в «Звезде пленительного счастья». В конце концов брак распадется и Мотыль вернется к первой жене.