Как Михаил и Иван Морозовы собрали коллекцию для Пушкинского музея, Эрмитажа и Третьяковки
В планах Fondation Louis Vuitton и ГМИИ им. Пушкина — выставка-реконструкция коллекции Морозовых: Врубель, Левитан, Ван Гог, Моне, Коро, Мане, Роден, Гоген, Ренуар и Мунк.
Издательство «Слово» выпустило альбом — «Михаил и Иван Морозовы. Коллекции», первый самый полный каталог легендарной коллекции братьев Морозовых, хорошо знакомой нам на стенах Эрмитажа, ГМИИ им. Пушкина и Третьяковки. Реконструировала коллекцию историк искусства Наталия Семенова. В настоящий момент Наталья помогаем команде кураторов ГМИИ им Пушкина подготовить выставку из собрания Щукина, а затем Морозова. ForbesLife публикует фрагмент главы из альбома «Михаил и Иван Морозовы. Коллекции».
Валентин Серов написал стоящего в полный рост Михаила Морозова на фоне мраморного камина в помпейском зале особняка на Смоленском бульваре.
«М. А. Морозов вообще был чрезвычайно характерной фигурой, во всем его облике было что-то своеобразное и вместе с тем неотделимое от Москвы, он был очень яркой частицей ее быта, чуть-чуть экстравагантной, стихийной, но выразительной и заметной. Его… постоянно не хватает, о нем часто вспоминаешь с грустью, и я уверен, что большинство художников-москвичей и любителей искусства и театра долго не забудут его оригинальной жизнерадостной фигуры, так метко обрисованной на оставшемся нам портрете Серова, написанном почти накануне ранней и неожиданной кончины М. А. Морозова».
Сергей Дягилев
«М. А. Морозов москвич, типичный по основной закваске, сохранивший в себе другие признаки и черты своей расы и среды <…> в то же время был носителем культуры, являлся ярким выразителем стремления к ней молодой купеческой партии Москвы <…> в его природе преобладали черты дилетантизма — отсюда его постоянные метания из стороны в сторону, отсюда его постоянные увлечения, постоянные поиски <…> Крупным промышленником и коммерческим деятелем он был, так сказать, лишь по праздникам, но никогда не увлекался этою стороною своей обязательной деятельности.
Он горел искусством».
Н. Р[акшан]ин. Из обыденной жизни // Московский листок. 14 октября 1903. (№ 286).
«Михаил Абрамович сидит на стуле и тяжело дышит, дышать ему не легко… Он очень толст… Несмотря на… тяжесть, М. А. сияет. Сияет лицо, розовое, румяное, сияет громадная, во всю голову, лысина. Бывая на выставках, Мих. Абр. говорит громко, ему приятно, что его знают в Москве, т. е. те люди, которые бывают на выставках, в театре, на бирже, в городе. Все смотрят. Это доставляет ему наслаждение. Он бегает по выставке как король, да и на самом деле он король, только ситцевый, Тверская мануфактура производит в год по много миллионов ситцу… Хорошая материя ситец, но все же ситец, а не бархат!»
Василий Переплетчиков. Дневник
Михаил во всем был первым: первым из братьев женился, первым обзавелся собственным особняком, первым начал собирать. Человек он был неуемный, впечатлительный, честолюбивый, независимый, слишком горячо, по словам жены, реагировавший на все явления жизни искусства.
Закончив историко-филологический факультет университета, напечатал на собственные средства несколько исторических исследований. Затем попробовал себя на поприще художественной критики, однако его обзоры художественных выставок и театральные рецензии особого успеха не имели.
Следующей попыткой найти себя стало занятие живописью, к которой, как и у брата, у него были способности. Довольно быстро поняв, что живописца из него не выйдет, Михаил увлекся коллекционированием. «Это было настоящее. Он страстно отдался собирательству», — ликовал художник Сергей Виноградов, друг еще со студенческих времен, взявший на себя роль консультанта.
Понимание Михаила Абрамовича, утверждал Виноградов (считавший, что именно он «подвиг» Морозова к коллекционированию), «росло быстро»: действительно, за пять лет он купил 40 произведений европейских мастеров и около 50 русских. Супруга Маргарита Кирилловна вспоминала, что муж в живописи хорошо разбирался, «много читал о ней и много видел» («столы с художественными изданиями всех стран света» заполняли его кабинет). Свою лепту внес пейзажист Сергей Виноградов, превосходно ориентировавшийся в современной живописи. Весь необходимый «коллекционерский набор» у Михаила Морозова в наличии имелся: образование, парадоксальность мышления, азарт… Молодой московский богач натренировал «глаз» удивительно быстро. На знаменитых воскресных морозовских завтраках вскоре можно было встретить всю живописную Москву.