Как идентифицировали останки Николая II и его семьи по ДНК
Убийцы тщательно скрыли все улики – на то, чтобы распутать это сложное дело, ушло почти целое столетие. Впрочем, преступники давно известны, и основной трудностью в деле была надежная идентификация их жертв.
Уничтожить все следы преступления было задачей особой важности. «Поручение я принял и сказал, что будет выполнено точно, подготовил место, куда везти и как скрыть, учитывая все обстоятельства важности политического момента», — писал в воспоминаниях один из участников расправы Петр Ермаков. Чтобы заглушить звуки выстрелов, расстрельная команда завела двигатель грузовика, ждавшего во дворе.
Большевики долгое время отрицали сам факт расстрела императора и его близких. А между тем он был установлен уже в ходе первого следствия, которое началось через несколько дней после трагедии, когда Екатеринбург заняла Белая армия. Тогда же было найдено и осмотрено место первого захоронения, Ганина яма. Однако тел не нашли, а с лета 1919 года — после окончательного прихода в город советской власти — тема сделалась запретной надолго. Расстрельный Ипатьевский дом снесли до основания.
Мрачная тайна царского захоронения открывалась под большим секретом. В конце 1970-х годов поисками занялись местный геолог Александр Авдонин и знаменитый сценарист из Москвы Гелий Рябов. Оба давно интересовались этой темой, а Рябов имел хорошие связи в МВД и даже доступ в некоторые закрытые архивы. Объединив усилия, они изучали документы, воспоминания, карты. Сложить свидетельства оказалось легко: «Все открылось, как по мановению волшебной палочки», — говорил Рябов в одном из интервью.
На Коптяковской дороге, в Поросенковом Логу, неподалеку от бывшего железнодорожного переезда они обнаружили полусгнившие, ушедшие в землю шпалы, а под ними — человеческие останки. Искатели были уверены: перед ними — все, что осталось от августейшей семьи. Но они помнили и о том, что с государственной машиной СССР шутить не принято. Оставив метки, они решили сохранить информацию в надежности — и в тайне. «Для будущих поколений», — пояснял Авдонин.
Поколений ждать не пришлось: уже в 1991 году заявление об обнаружении возможного места захоронения царской семьи прозвучало открыто. Свердловская прокуратура провела в Поросенковом Логу раскопки. История быстро добралась до высшего уровня: в 1993 году Генеральная прокуратура возбудила уголовное дело, начала работу правительственная комиссия. Розыски возглавил следователь по особо важным делам Владимир Соловьев. Главной задачей работавших с останками было выяснить, кому они принадлежат.
Мертвые тела обыскали, сложили в кузов и повезли в заранее выбранное место — железный рудник Ганина Яма под деревней Коптяки, уже несколько лет как заброшенный. Здесь сняли с них последние ценности, одежду сожгли, лица разбили прикладами и уже на рассвете сбросили в одну из шахт. «Не все люди могут политически оценить и понять, — объяснял впоследствии комендант «Дома особого назначения» Яков Юровский. — В живых они являлись бы постоянным знаменем, и если бы даже были трупами, то это тоже было бы знаменем». Они должны были просто исчезнуть.
Исследователи располагали довольно скудными и старыми уликами: пули и около 700 полуистлевших костей и их фрагментов, к которым при повторных раскопках добавилось еще около 250. Удалось восстановить девять скелетов — что, кстати, совпадало с записками Юровского, который указал, что двоих из погибших захоронили где-то неподалеку, под большим кострищем, отдельно от остальных.