Столп общества
В пандемию Джорджо Армани преподал всем урок достойного поведения перед лицом кризиса – и сегодня не боится смотреть в будущее широко открытыми глазами. О гендерно нейтральной моде, коммерциализации красных дорожек и приключениях итальянца в России мастер рассказал Анастасии Углик.
Этот номер для российского Bazaar особенный, поэтому и начать мы хотели бы с вопросов о нашей стране. Какими были ваши первые впечатления о России?
У меня с детства сложился романтический образ государства с древней историей, полной загадок и приключений. Наверное, за такую картину надо благодарить в первую очередь книги. Я обожаю читать, люблю классическую русскую литературу – Толстого, Достоевского. А еще всегда восхищался творчеством Кандинского: его картины воздушны и невесомы, в них есть уникальное ощущение пространства, которое меня завораживает. В весенне-летней коллекции 2000 года я попытался уловить и передать сказочную природу его работ. Не знаю, замечают ли покупатели эти отсылки к искусству – но я точно не хочу лишний раз говорить о них просто ради того, чтобы получить парочку положительных отзывов. Ну а недавно у меня появился гораздо менее высоколобый источник вдохновения, связанный с Россией, – сериал «Романовы». Я настоящий фанат – даже пригласил Кристину Хендрикс, которая сыграла одну из ролей, на показ коллекции осень-зима 2020/2021 в Милане (из-за пандемии шоу в итоге провели без зрителей. – Прим. HB).
Но и в настоящей, не киношной России вы бывали не раз. Есть даже прекрасные фотографии, сделанные на Красной площади в 2002 году.
О, я отлично помню ту поездку! Москва превзошла все мои ожидания. Она оказалась куда более величественной, чем я мог себе представить. Я с радостью превратился в обычного туриста и впитывал атмосферу города. Потом я возвращался сюда в 2009-м и 2016-м и каждый раз видел перемены – впрочем, не слишком принципиальные. Точно возрос интерес к моде и изменился стиль: со временем россияне начали ценить благородную сдержанность. Поэтому бутиками с одеждой и аксессуарами Armani я не ограничиваюсь и скоро открою апартаменты Armani / Casa Moscow Residences в нескольких шагах от Третьяковской галереи.
Сейчас много говорят о том, как изменился мир после пандемии. Расскажите, как на вас повлиял недавний локдаун: что было самым сложным и как вы справлялись?
Я бы не сказал, что для меня лично этот опыт оказался разрушительным. Я пережил не один кризис и много раз видел, как все возвращается на круги своя. Мне повезло – я не из круглосуточных тусовщиков и во время пандемии мой образ жизни практически не изменился. В основном я следовал своему нормальному распорядку дня: ранний подъем, зарядка, завтрак с газетой, письма, несколько важных звонков. Дальше легкий обед и иногда короткий сон. Потом я работал до шести, смотрел телевизор, ужинал, а после включал какой-нибудь фильм. Я старался как можно чаще общаться с друзьями и родственниками, пускай только по телефону. И обязательно выделял пару часов на то, чтобы подышать свежим воздухом в саду.
В самые тяжелые дни пандемии вы стали голосом разума для всей индустрии: выпустили открытое письмо, в котором призвали коллег сбавить обороты и вспомнить о моде, наполненной смыслом. Как вы думаете, есть ли шанс, что ваши слова будут услышаны и мы увидим большие перемены?
Я бы очень хотел верить в то, что недавние события изменят нас к лучшему, но обычно в таких ситуациях люди быстро возвращаются к старым привычкам. Наверное, это заложено в самой человеческой природе. Однако за последние полтора года я сделал несколько интересных открытий, которые, надеюсь, кое-чему нас всех научат. Скажем, уровень загрязнения воздуха в городах во время карантина заметно снизился – и мы должны помнить об этом, когда все ограничения снимут. А еще ковид заставил меня задуматься о том, что я хотел бы поменять в своей компании и в модной индустрии в целом. Например, я все еще уверен: настоящие показы на моделях очень важны. Но вот надо ли огромному количеству людей летать на край света для того, чтобы увидеть их вживую? Также я мечтаю, чтобы старт продаж коллекций был привязан к реальному старту сезона. Пора нам всем снова начать жить по законам природы. При этом главные fashion-постулаты остались для меня прежними: я верю в необходимость создавать одежду, которую могут носить реальные люди, в важность высокого качества, которое обеспечит вещам долгую жизнь – не только с чисто технической точки зрения, но и с позиций актуальности. Другими словами, в справедливости некоторых своих идей я только убедился, а некоторые поставил под вопрос.
Думаете, сейчас подходящий момент для титанических сдвигов? Не нужно ли дать индустрии время прийти в себя?
Нашему миру уже давно нужна была серьезная встряска. Еще до пандемии назревали большие проблемы: под угрозой оказалась окружающая среда, случился переизбыток продуктов низкого качества, большинство компаний перестали понимать, что их клиенты хотят получить на самом деле. Я уверен, что «быстрая мода» испортила саму систему функционирования нашей индустрии: она навязала покупателям необходимость постоянно приобретать все новые и новые вещи, чтобы оставаться в тренде. В итоге производится слишком много одежды, которую надевают буквально пару раз, а потом не знают, куда ее деть. Это ужасно! Нам давно нужно выработать стратегию, чтобы замедлить не только производство, но и потребление. Ну а дизайнерам надо научиться делать вещи, которые можно носить долго и с удовольствием. Пора вспомнить о старом добром принципе «Лучше меньше, да лучше!» Да и покупателям стоит подходить к шопингу более ответственно.
В последние 40 лет ваши наряды остаются самыми популярными на красных дорожках. Как изменились отношения между дизайнерами и знаменитостями за эти годы – и что вы думаете о селебрити-культуре в целом?
Радикально изменились. Было время, когда звезды выбирали те или иные вещи, потому что чувствовали: они с дизайнером на одной волне, и знали, что будут прекрасно выглядеть в его одежде. По крайней мере в моем случае это всегда так и происходило. Сейчас вокруг красных дорожек образовалась сложная коммерческая схема, в которую включены стилисты, менеджеры, бренды и прочая. И хотя я продолжаю поддерживать близкие отношения со знаменитостями, которых одеваю (многие из них за эти годы даже стали моими друзьями), не могу не отметить эту удручающую тенденцию. Это касается и селебрити-культуры в целом: она превратилась в объект потребления, из-за чего зачастую выглядит крайне неискренне. Но я оптимист и все еще верю в то, что отношения можно строить не только на выгоде.
Вы были одним из пионеров того, что сегодня называют гендерно нейтральной модой: достаточно вспомнить Джулию Робертс в оверсайз-костюме Giorgio Armani на «Золотом глобусе» в 1990 году. Вам нравится то, как дизайнеры разрушают гендерные роли сегодня, или кажется, что тренд зашел слишком далеко?
Я однозначно за любую игру с гендерными стереотипами – этот прием был моей визитной карточкой с самых первых коллекций. Я всегда считал, что хорошо скроенный костюм может стать базой любого гардероба, не важно – женского или мужского. Впрочем, сегодняшнее пристальное внимание к этой концепции меня немного смущает: непонятно, почему всем кажется, что она какая-то безумно новаторская. Проблема любых трендов в том, что они временны по своей природе, тогда как у стиля нет срока годности. Возможно, стирание гендерных границ выйдет из моды, когда маятник в очередной раз качнется в обратную сторону – но у нас в Armani оно уж точно всегда будет частью креативного процесса.
Вы редкий пример долголетия в моде. Как вам удается сохранять интерес к профессии на протяжении стольких лет?
По правде, у меня нет особого выбора. Я люблю свою работу – а если быть совсем честным, то я попросту нуждаюсь в ней. Мне нужно иметь возможности для творческого самовыражения, ежедневно приходить в свою студию и исследовать собственное воображение. Мои главные достоинства – бесконечное стремление раздвинуть границы и научиться чему-то новому. И, по-моему, мне с ними повезло!
Вы любите называть себя оптимистичным реалистом и часто говорите, что пессимист просто не может быть дизайнером. Почему?
По-настоящему творческий человек должен верить в возможности, думать, что самые амбициозные цели реальны и достижимы. Переживать неудачи, но все равно продолжать усердно работать можно лишь в том случае, если вы точно знаете: в конце концов все получится. Если это не оптимизм, то я не знаю, как еще это назвать. И давайте будем честными: только у оптимиста хватит энергии на то, чтобы постоянно выдавать новые идеи.
Первый номер нашего журнала вышел в середине 90-х. Скучаете по тому времени?
Скорее по чувству, которое возникло, когда я начал приближаться к пику дизайнерских способностей. Все 80-е я оттачивал свою эстетику и продвигал концепцию одежды, которая объединяет элегантность и комфорт. А в 90-х я сделал настоящий прорыв и наслаждался тем, куда ведет меня выбранный путь. Еще я скучаю по моде, которая не успела превратиться в бездушную индустрию с гигантскими рекламными бюджетами и дорогими контрактами со знаменитостями. Наверное, это была более простая эпоха, в которой дизайнеры могли говорить на языке самовыражения, и я горжусь тем, что сохранил этот подход в своем бренде.
Ну и напоследок не можем не поздравить вас с победой итальянской сборной по футболу на чемпионате Европы! Вы создали для команды официальную форму – то есть буквально приложили руку к этому успеху. Смотрели финал? И какие у вас вообще отношения с футболом?
На самом деле мой любимый вид спорта – баскетбол, я даже владею клубом Olimpia Milano с 2008 года. Еще я обожаю Олимпиаду и несколько раз придумывал форму для итальянской олимпийской и паралимпийской сборной. Но, конечно, победой нашей футбольной сборной на «Евро» тоже горжусь! Я смотрел матч в компании друзей – настоящих болельщиков и должен признаться: меня не на шутку увлекло происходящее на экране. Мне нравится думать, что созданные мною вещи подарили нашим парням уверенность и на поле, и вне его, а значит, помогли выиграть.
Фото: Peter Lindbergh (2); Mert Alas and Marcus Piggott (3); Szilveszter Makó (1)