Найти за 60 минут
Зачем сотрудницы крупных компаний в свободное время летают над темными лесами.
В ноябре 2011 года бухгалтер Елена Горячева вечером срочно разыскивала контакты организаций, объединяющих частных владельцев воздушных судов и пилотов России: «Здравствуйте, это Лена-Кипяток, нам нужна помощь с неба». Вертолетчик Михаил Фарих сразу откликнулся на ник поискового отряда «Лиза Алерт», в котором Горячева участвует добровольно. В мытищинских лесах пропал подросток с непростым диагнозом — аутизм, мальчик испытывал панический ужас при виде собак и посторонних людей. Поэтому поиски в холодном лесу осложнялись еще и отсутствием нормального контакта с ребенком.
Утром следующего дня живого Романа Юданова обнаружила полиция, обошлись силами наземных служб, но сотрудничество поисковиков и вертолетчиков продолжилось. Еще через несколько лет Лена-Кипяток сама получила удостоверение пилота и стала координатором вертолетного поисково-спасательного отряда «Ангел», который занимается поиском потерявшихся в лесу людей с помощью вертолетов. Сейчас в «Ангеле» 15 пилотов, из них три женщины.
Екатерина Харитонова
Менеджер российского офиса Cisco
Пилот вертолета с 2015 года, налет — 400 часов
Когда в детстве я в первый раз оказалась на борту самолета, то восприняла полет как праздник. Вид на землю из иллюминатора меня зачаровал, но желание «Я тоже так хочу!» осталось только мечтой.
Я построила карьеру в сфере телекоммуникаций, посвящала много времени семье. А когда, стоя в пробке на МКАД, видела в небе вертолет, то провожала его глазами, предполагая, что за штурвалом сидит сверхчеловек.
В 2014 году случайно увидела сюжет по ТВ про вертолетный клуб «Авиамаркет», где любого желающего учат пилотировать. Когда вечером супруг вернулся с работы, я поставила его перед фактом: «Мы с тобой идем учиться управлять вертолетом, будем летать». Спасибо супругу, что поддержал мою затею, казавшуюся тогда безумной. Через месяц мы уже стали курсантами.
Когда учишься на пилота, вокруг тебя оказывается много интересных людей. Они, например, разговаривают на непонятном языке: у них траверзы, курсы, они знают, кто такой «московский зональный» и как с ним связаться. Они умеют зависать, взлетать. Мы тогда смотрели на этих сверхчеловеков широко открытыми глазами.
Постепенно мы тоже всему научились. А также узнали, что эти пилоты в свободное время летают на поиски, как их ласково называют, «потеряшек». Я и не подозревала, что поиск людей в лесу — такая острая и масштабная проблема, это не единичные случаи, а сотни людей в сезон. Я даже не сомневалась, что как только получу пилотское удостоверение, то обязательно присоединюсь к «Ангелу». Совмещать поиск людей с работой в большой корпорации и семьей у меня получается только благодаря планированию. Я заранее пишу в отряд, когда готова лететь на поиск, а когда нет. Полет ради полета не так интересен. Да, оттачивание мастерства, да, путешествия, но должно быть что-то еще. Это «что-то» и дает мне «Ангел». Здесь я оказываю не просто абстрактную помощь кому-то. Здесь всегда есть конкретный человек, жизнь которого во многом зависит именно от меня.
Самые сложные вылеты — ночные. У меня такой случился в сентябре 2017 года. После работы в офисе я поставила себе дежурство — готова была вылететь на поиск «потеряшек». В 20 часов поступил сигнал о трех пропавших во Владимирской области: бабушка, мама и двухлетняя дочь. Мой экипаж подготовился и вылетел. Стандартно поиск происходит так: вертолет летит в зону поиска, когда пилот связывается с «потеряшкой», он ставит на навигаторе точку и передает ее координаты наземным поисковым службам, а те уже идут или едут к «потеряшкам». К 21 часу мой экипаж уже был над лесом, в котором пропала семья. Еще ранее, когда одна из «потеряшек» связывалась со службой спасения, координатор поисков предупредил ее поберечь зарядку телефона. От стресса, видимо, женщина так перепугалась, что вообще выключила телефон.