Самый быстрый молот тормозит
Производитель уникальных гидравлических молотов мечтает расширить линейку продукции и выйти на зарубежный рынок, но пока уступил домашний рынок иностранным фирмам. Выход из тупика здесь видят в сотрудничестве с крупной госкомпанией
Человеку свойственно бить, так же как кошке — царапаться: он бьет и когда дерется, и когда работает, это универсальный способ выброса энергии, рассуждает Константин Бессонов, сооснователь новосибирской компании «Ропат».
В конце 1990-х Бессонов познакомился с известным в Новосибирске ученым Виктором Кувшиновым, за которым закрепилась слава человека, придумавшего самый быстрый свайный молот в мире. Многие считали это фантастикой, но оказалось, что идеи Кувшинова вполне осуществимы в «железе». Нашелся производственный партнер — завод «Сибтекстильмаш», где начали выпускать первые сваебойные молоты по разработкам Кувшинова, впоследствии запатентованным. В 2005 году была основана компания «Ропат». Самого Виктора Кувшинова уже нет в живых.
В производстве сваебойных гидравлических молотов для промышленного и гражданского строительства «Ропат» стал одним из пионеров на российском рынке. Кроме гидравлических бывают еще дизельные сваебойные молоты — их в России уже делали. Дизельные сваебои отличаются от гидромолотов, как говорят сами сваебойщики, примерно как «Лада Гранта» от «Мерседеса». Принцип работы гидромолотов основан на давлении гидравлической системы, ну а дизельный работает по тому же принципу, что и дизельный двигатель: ударная часть молота поднимается за счет энергии взрыва.
Преимущества гидромолотов — более высокая производительность, экологическая чистота и более низкий уровень шума и вибрации, а также наличие технических возможностей для регулирования силы удара по свае, в отличие от дизельных, бьющих с одинаковой силой.
Но и по сравнению с другими гидромолотами у техники «Ропата» есть существенные плюсы, заявляет Константин Бессонов. Прежде всего это рекордная частота ударов: большинство молотов для промышленного и гражданского строительства делают 40–45 ударов в минуту, а разработанный Кувшиновым — 60 (речь идет о молотах небольшой мощности, от трех до семи тонн). Высокая производительность молотов «Ропата» связана еще и с тем, что в своей работе они используют энергию отскока ударной массы для усиления удара. Обычно ударная часть молота (ее сваебойщики называют «бабой») поднимается наверх и падает вниз, производя удар о сваю. Потом гидроцилиндр снова поднимает «бабу» наверх. Кувшинов придумал, как поймать «бабу» на отскоке, и ее не приходится разгонять с нуля для каждого нового удара. «Этот алгоритм работы молота немного похож на ведение баскетбольного мяча, когда мы его подхватываем на отскоке. Получается колоссальный выигрыш по производительности и энергоэффективности молота», — объясняет Константин Бессонов.
И при всем этом новосибирские гидромолоты дешевле, чем техника известных мировых брендов (финская Junttan, немецкие Liebherr и Bauer и др.). Копер — базовая установка, на которую навешивается молот, — с гидромолотом от «Ропата» стоит порядка 30 млн рублей, а с Junttan — уже 90 млн рублей. «У каждого варианта есть свои плюсы и минусы, но наш комплекс оборудования окупается быстрее», — утверждает Бессонов.
Отзывы о «Ропате» разные, но большинство участников сваебойного рынка сходятся на том, что аналогов новосибирским гидромолотам среди других российских производителей нет. «Есть попытки в Башкирии переделать их старые модели, приладить туда гидродвигатель, но все это просто копии. Предлагают и китайские гидромолоты, но их таковыми можно назвать лишь с большой натяжкой», — говорит Иван Сапугольцев, директор сургутской строительной компании «Роял-Групп».
По словам Сапугольцева, «Ропат» по скорости погружения свай пока впереди всех. С такой оценкой согласен Карен Бодян, директор компании «Спецстроймаш», который уже десять лет пользуется молотами «Ропата»: «Это звучит как легенда — наши молоты бьют быстрее всех в мире, — но на самом деле так и есть».
«Зачем я буду покупать один импортный молот, если за те же деньги можно взять три российских, и по факту они будут приносить мне денег не меньше?» — говорит Иван Сапугольцев.
Но есть на рынке и скептики. «В “Ропате” просто копируют известные бренды и хорошо это маскируют», — уверены в одной из сваебойных фирм.
Работа над ошибками
Когда «Ропат» выходил на рынок, сваебойщики в основном использовали старые молоты — дизельные, китайские и российские, навешивая их на краны порой еще советского производства. Рынок неповоротливый, как сами сваи. Но «Ропат» встретили тепло: в начале 2000-х завод делал до восьми единиц техники в месяц, и выручка превышала миллиард рублей в год (что для такого рынка не так уж мало), вспоминает Константин Бессонов. Новосибирские молоты были российскими и по большей части комплектующих — из импортного использовались только немецкие насосы (как, впрочем, и сейчас). «Наш бизнес стартовал легко: деньги мы брали с рынка. Люди соглашались на предоплату под обещания сделать эффективную машину. Такие вот чудеса случались на российском рынке», — говорит Бессонов.
Не обходилось и без проблем. «Ропат» начал с выпуска штанговых гидромолотов, хотя в мире наиболее распространены корпусные. Основное отличие между этими типами гидромолотов в том, что корпусные более прочные. Штанговые машины часто ломались, что создало компании репутацию производителя не вполне надежной техники.
«Строители быстро поняли, насколько выгоднее использовать гидромолоты, а когда наши стали ломаться, начали переключаться на импорт, — рассказывает он. — Так на наших плечах в Россию зашли корейские и европейские марки. Но позже выяснилось, что ломаются они так же часто, а работают в два раза медленнее. Тут у нас снова начался подъем».
Однако с конца 2000-х у «Ропата» начался свой внутренний кризис из-за проблем с арендой производственных мощностей. Предприятие осталось фактически без средств производства, а спрос на гидромолоты пошел вниз.
Компания тем не менее держалась и продолжала совершенствовать машины, постепенно превращаясь в конструкторское бюро с небольшим производственным участком.
В 2015 году «Ропат» вывел на рынок корпусной гидромолот, который, по мнению Ивана Сапугольцева, оказался на голову выше предшествующих моделей. «Мы купили такой в 2015 году, — говорит предприниматель. — И с тех пор произошла всего одна поломка. Ребята в Новосибирске сделали гигантский шаг вперед. С появлением корпусных молотов компанию на рынке стали оценивать гораздо выше».
Сегодня «Ропат» способен делать лишь несколько единиц техники в год. Выручка упала до 100–150 млн рублей. «Главная проблема — долгий срок производства. А строителям все нужно быстро», — вздыхает Константин Бессонов.
По мнению Бессонова, причина спада в том, что под натиском крупных «окологосударственных» компаний вымирает малый и средний бизнес в сфере нулевого цикла строительных работ. Ну и госкомпании предпочитают покупать более дорогую импортную технику, чтобы, считает Бессонов, освоить бóльшие бюджеты.
Однако сваебойщики связывают сбытовые проблемы «Ропата» с насыщенностью российского рынка на фоне высоких продаж бывшей в употреблении техники: молоты порой меняют по пятьшесть владельцев.
Александр Смирнов, директор иркутской компании «Фундаментстройбайкал», отмечает, что нередко компании покупают технику для работы на одном-двух объектах, предпочитая более дешевые китайские молоты за полторадва миллиона рублей (против примерно шести миллионов рублей за гидромолот «Ропата»).
В компании «БестСтрой» утверждают, что используют только китайские дизельные молоты, и этого достаточно для выполнения работ. Гидромолоты в основном берут те, кто строит мосты, рассказали в другой стройкомпании, — для проектов, где нужно забивать 15–16-метровые сваи. В других случаях обходятся колесной техникой с дизельными молотами.
В компании «Стройальянс М» используют гидромолоты, так как они эффективнее на некоторых видах грунтов, да и заказчикам нравятся больше, — но техника голландская. «Наша имеет право на жизнь, но такой выбор возможен скорее в случае с подержанной техникой. А мы покупали новую установку (копер) вместе с молотом, — говорит директор компании Александр Вахрушев. — А что касается большей частоты удара и обещанной высокой производительности молотов “Ропата”, то так ли важно, каким молотком ты забиваешь гвоздь?»
На горизонте — море
В любом случае быстрого развития бизнеса не будет, если не идти на экспорт, убежден Константин Бессонов, хотя сам он затрудняется оценить потенциальную емкость российского рынка гидромолотов. Успех мировых брендов обеспечен именно присутствием на глобальном рынке. Сейчас «Ропат», по его словам, хотя и не в убытках, но находится в режиме анабиоза, думая только о выживании.
«Ропат» делает технику с весом ударной части три, пять и семь тонн (наиболее востребованный вес в гражданском и промышленном строительстве), а на мировом рынке, по мнению Бессонова, востребованы тяжелые молоты с ударной массой от 15 тонн, которые используются при строительстве морских нефтегазопромысловых платформ, мостов и портов. Например, на строительстве Крымского моста работали 40-тонные голландские молоты. Подобную технику в «Ропате» только мечтают сделать — в России и в СССР ее вообще никогда не производили. Большая часть НИОКР по этой теме уже проведена, говорят в компании.
России нужна новая морская инфраструктура: порты, причалы, мосты, береговые и шельфовые сооружения, — для строительства которых необходимы мощные гидромолоты, убежден Константин Бессонов.
«Сегодня Россия полностью зависит от зарубежных производителей свайных гидромолотов. Если в санкционные списки технологического оборудования, запрещенного к поставкам в Россию, попадут и такие молоты, то строительство большинства российских морских инфраструктурных объектов окажется под угрозой полного срыва, — говорит Бессонов. — У нашей страны протяженность морских границ —39 тысяч километров, это осваивать нам, нашим детям и внукам. А сваи забивать нечем. Опять будем побираться, искать старые импортные машины по рынку? Так пусть же в России будет свой молот».
Но заказов на производство молотов высокой мощности у «Ропата» пока нет — надеялись поучаствовать в строительстве Керченского моста, но там подрядчики предпочли финское оборудование.
«У любого проекта, подобного “Ропату”, есть несколько оснований, — говорит предприниматель. — Инновация, производство, инвестиции… Вот у нас есть инновация, маркетинг — мы умеем продавать, но нет денег и нет производства. А иначе мы могли бы выйти на мировой рынок. Вокруг огромное количество пустующих заводов, но зайти на них мы не можем».
Чтобы выйти из «спящего режима», компании нужно привлекать инвестиции — но рынка длинных дешевых денег в стране нет, а с частными инвесторами Константин Бессонов связываться боится из-за негативного опыта. Говорит, что не готов отдавать больше 50% акций инвесторам, а других предложений нет, такова специфика российского рынка инвестиций. Так что Бессонов надеется только на большой заказ, например, от крупной госкомпании, что позволит вложиться в доведение до ума новых моделей и выйти на глобальный рынок.
Фото: Предоставлено компанией «Ропат»
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl