Не спотом единым
Пандемия оказала заметное влияние на конфигурацию глобального рынка газа, внося коррективы в отношения покупателя и продавца. Все большую роль на рынке играют посредники. Тем не менее долгосрочные контракты остаются базой его устойчивого функционирования
Потрясения 2020 года стали испытанием для всей мировой торговли природным газом. Цены в прошлом году демонстрировали гиперволатильность: по контракту «день вперед» в первом полугодии они упали в шесть раз, а во втором подскочили на еще большую величину. Потоки «гибкого» СПГ объемом десятки миллиардов кубометров перемещались между Европой и Азией, с легкостью меняя направление движений.
Сумели ли долгосрочные контрактные взаимоотношения покупателя и продавца в мировой торговле, многие из которых имеют многолетнюю историю, доказать свою состоятельность на фоне событий 2020 года? Ведь еще до пандемии все чаще высказывались мнения, что долгосрочные контракты (ДК) на поставку природного газа — это некий рудимент прошлого, который отомрет, как только истечет срок их действия. Альтернативой долгосрочным и среднесрочным контрактам на либерализованном, динамичном и переменчивом рынке назывались краткосрочные поставки и спотовые сделки.
С ростом важности трейдинговых подразделений в компаниях-экспортерах и импортерах дискуссия «долгосрочников» с «краткосрочниками» приобрела внутрикорпоративный аспект. Трейдеры в компаниях-импортерах в условиях профицитного рынка строят свою аргументацию, ссылаясь на более высокие в среднем цены ДК в сравнении с незаконтрактованным газом. При этом, если одни противники ДК руководствуются понятными соображениями материального порядка, то другие — тягой к идеологическому единообразию. Они заявляют: чем больше природный газ становится похож на другие биржевые товары, которые пересекают границы стран без долгосрочных обязательств покупателей и продавцов, тем меньше оснований для сохранения ДК. Как бы то ни было, вопрос о судьбе ДК далеко не праздный и имеет огромное практическое значение. Обратимся к фактам, тем более что утверждения об умирании ДК обычно голословны.
Слухи о смерти длинных контрактов преувеличены
ДК появились в мировой торговле трубопроводным газом, поэтому логично начать анализ их роли именно с этой части мирового газового рынка. Имеющаяся в нашем распоряжении база данных контрактов на поставку газа (сформированная на основе информации Cedigaz, официальных данных проектов, а также сообщений СМИ) действительно свидетельствует о некотором постепенном снижении объема годовых контрактных количеств (ГКК) контрактов сроком пять лет и более.
Итак, в период с 2010 по 2016 год суммарный объем ГКК по долгосрочным контрактам колебался вокруг отметки 550 млрд кубометров, а затем начал постепенно сокращаться. По состоянию на начало 2021 года совокупный мировой объем обязательств по трубопроводным контрактам составляет 490,8 млрд кубометров, это на 9,2% ниже уровня 2016 года (см. график 1). Тем не менее в традиционной для ДК части рынка они по-прежнему покрывают основные потребности в импортном газе. Коэффициент отношения всех трубопроводных контрактов сроком свыше одного года, включая группу «Газпром», к импорту трубопроводного газа в настоящее время составляет на глобальном рынке 0,92, на европейском — 0,83.
График 1: Распределение вступающих в силу контрактов по сроку действия и средневзвешенная длительность контрактов в мировом портфеле
Основное изменение объема трубопроводных контрактов за последние годы произошло в европейском регионе. В первую очередь оно было связано с ресурсными проблемами крупных поставщиков: так, Алжир и Нидерланды приняли во внимание ограничения, связанные с возможностями своей ресурсной базы, и не продлили ряд долгосрочных контрактов на поставку, что обеспечило сокращение ГКК в рассматриваемом периоде на 26,2 млрд кубометров.
Месторождения Норвегии вошли в стадию зрелости, и продолжать наращивать добычу стало сложнее и дороже. В результате страна выбрала стратегию, в рамках которой она не заключает новые контракты (последний вступивший в силу контракт относится к 2017 году) и не продлевает старые (–22,2 млрд кубометров с 2016 по 2020 год), стараясь максимизировать ренту от реализации освободившихся объемов по краткосрочным и спотовым соглашениям. Благодаря этому Норвегия имеет возможность отказаться от поставок в неблагоприятные ценовые периоды, что происходило, например, летом прошлого и позапрошлого года.
Однако есть и другая, менее очевидная структурная причина снижения законтрактованных объемов: падение интереса как со стороны поставщиков, так и их клиентов, к развитию новых масштабных проектов именно в сфере трубопроводного газа. Сохранение объема контрактных обязательств происходит в основном за счет продления старых контрактов, а не заключения новых: последний крупный прирост ГКК на мировом рынке связан с подписанием соглашений на поставку газа с месторождения Шах-Дениз в Азербайджане по трубопроводам TANAP и TAP (+16,0 млрд кубометров в период с 2019 по 2021 год).
В то же время фундаментальные причины, которые вызвали к жизни ДК, хотя и модифицировались в результате трансформаций мирового газового рынка, но все же сохранились, несмотря на появление альтернативы в виде спотовых и краткосрочных поставок. Долгосрочные контракты по-прежнему призваны обеспечить безопасность спроса и предложения, причем на двусторонней основе.
Значение долгосрочных контрактов на рынке газа
Источник: составлено автором
Однако потребность в ДК и их привлекательность также попали в зависимость от факторов конъюнктурного характера. Например, баланса спроса и предложения, которые раньше не играли важной роли. Соотношение объемов газа, реализуемых на рынке на контрактной и спотовой основе, напрямую зависит от его дефицитности или профицитности. При выходе на рынок избыточных объемов, не поддержанных соответствующим ростом спроса, цены торговых площадок снижаются относительно контрактных. Покупатели увеличивают закупки вне ДК, и происходит рост спотового сегмента.
Однако любые опасения компаний относительно будущего дефицита на рынке газа приводят в первую очередь к наращиванию объема долгосрочных контрактных обязательств как единственного гаранта безопасности поставок. При этом ошибки в прогнозировании дефицита или дополнительного спроса на газ могут превратиться в избыточные законтрактованные объемы в будущих периодах и приводить к повторению цикла.
Имеющиеся в нашем распоряжении данные не подтверждают вывод о переходе мировой торговли на более короткие контракты. С 2010 по 2015 год наблюдалось некоторое снижение взвешенного по объемам среднего срока действия трубопроводных контрактов в мировом портфеле (на 2,8 года), однако с 2016 года он сохраняется на уровне около 24 лет с небольшими колебаниями (см. график 2). Вступление в силу ряда долгосрочных 25-летних контрактов на поставку газа из Азербайджана по трубопроводам TAP и TANAP в 2020–2021 годах способствует поддержанию среднего значения.
График 2: Суммарный объем действующих трубопроводных контрактов в мире
Несмотря на увеличение в портфеле доли краткосрочных контрактов, их средняя продолжительность у компаний Equinor (Норвегия) и Sonatrach (Алжир) составляет в 2020 году в среднем 19 и 23 года соответственно. Таким образом, ДК по купле-продаже трубопроводного газа остаются основой мировой торговли газом, гарантируя его доступность для покупателей в будущих периодах.
Торговля «воздухом»
Остановимся более подробно на эволюции потребностей в ДК на европейском рынке. В результате реализации Третьего энергетического пакета у поставщиков появилась формальная возможность экспортировать весь объем газа на краткосрочной основе. Однако она так и осталась невостребованной. И дело здесь не только в грузе ранее заключенных ДК, действие которых, кстати, при обоюдном согласии сторон могло быть прекращено. Ранее заключенные ДК не только не препятствовали развитию европейского форвардного и фьючерсного рынков, но и придали им ликвидность за счет монетизации импортерами имеющихся в этих ДК твердых обязательств на поставку. Трейдинг этими обязательствами за несколько месяцев и даже лет до начала физической поставки обусловил особую популярность на европейском форвардном рынке длинных форвардных контрактов типа «сезон вперед», «квартал вперед», «год вперед». Физическая поставка при этом происходит равномерно каждый день в течение, соответственно, сезона, квартала, года с момента истечения такого контракта. На долю этих контрактов приходится 65% оборота наиболее ликвидного европейского хаба TTF.
Перепродавая эти контракты неограниченное число раз до момента их истечения, импортеры тем самым снимают с себя любые объемные риски по выполнению обязательств перед экспортерами. И чем длиннее такой форвардный контракт, тем бóльшие возможности у импортера для получения доходов за счет трейдинга.
Классическая деятельность импортера до 2009 года заключалась в проведении переговоров и заключении контрактов с оптово-распределительными компаниями и крупными потребителями за пару месяцев до начала газового года (1 октября). После реформы эта деятельность в значительной ее части уступила место трейдингу, а на место импортеров пришли многочисленные посредники, которые стали покупать у них газ по форвардным контрактам в течение всего года. Купив газ у импортеров и обеспечив себя тем самым поставками на будущий период, оптовые продавцы приступали к формированию своих предложений конечным потребителям в условиях конкуренции с другими такими же посредниками. Если же разместить газ у покупателей не удается, они продают контракт до его истечения по ценам, которые складываются на тот момент. В случае подписания сделки посреднику необходимо также заключить контракт с транспортным оператором. Очевидно, что устойчивое функционирование такого многоуровневого газового рынка невозможно на основе спотовых, с колес, поставок от экспортеров. В этом и заключается основной аргумент «долгосрочников» в их внутренних спорах с «краткосрочниками».
ДК с крупными импортерами востребованы и у продавцов-экспортеров, так как они получают надежных партнеров с высокими кредитными рейтингами, а долгосрочные контракты обеспечивают гарантированный сбыт в объеме обязательств «бери или плати» и служат базисом для процессов внутрикорпоративного планирования.
Долгосрочные контракты как обеспечение финансирования СПГ-проектов
Утверждать, что развитие глобального рынка сжиженного природного газа будет неизбежно сопровождаться утратой доминирования ДК, преждевременно. Долгосрочные контракты на рынке СПГ подчиняются тем же закономерностям, что и на рынке трубопроводного газа, причем даже в более выраженной форме.
Поддержку ДК оказывают банки, которые участвуют в процессе проектного финансирования инфраструктуры СПГ. Строительство этих объектов обычно требует многомиллиардных инвестиций с длительным сроком окупаемости. ДК служат инструментом снижения риска невозврата инвестиций. Предоставление финансирования на сооружение СПГ-терминалов предполагает следующее условие: предварительное заключение ДК, покрывающих не менее 80% их мощностей. Сроки действия этих контрактов совпадают со сроками погашения кредитной линии и составляют от 12 до 20 лет.
Как известно, на мировом газовом рынке нет аналога ОПЕК. Функции такой организации, по сути, выполняют банки, которые участвуют в проектном финансировании строительства заводов по сжижению. Если на рынке существует избыток СПГ, его цена на споте опускается ниже цен ДК. Импортеры отказываются от заключения новых долгосрочных контрактов, предпочитая приобретать газ на основе более выгодных краткосрочных сделок. Но без ДК спонсоры СПГ-заводов не могут получить финансирование, а значит, и принять окончательное инвестиционное решение (FID) по проекту. Запуск новых проектов тем самым откладывается до того момента, как рынок СПГ за счет роста спроса приходит в состояние сбалансированности.
В то время как на трубопроводном рынке наблюдается некоторое снижение ГКК, объем долгосрочных контрактов на рынке СПГ демонстрирует уверенный рост. Так, в период с 2016 по 2021 год суммарный объем ГКК контрактов сроком свыше пяти лет увеличился с 432 до 685 млрд кубометров. При этом средняя длительность новых контрактов с 2016 года тоже растет, и в 2019 году она вернулась на рекордный уровень 2013 года на ожиданиях появления дефицита СПГ на мировом рынке в середине 2020-х. В итоге по общему объему ГКК рынок СПГ, который остается в два раза меньше рынка трубопроводного газа, еще в 2018 году превзошел рынок трубопроводного газа.
Правда, тут есть одна статистическая хитрость. Присутствие на рынке компаний-агрегаторов приводит к повторному счету — фактически удвоению реально перешедших от продавца к покупателю физических объемов газа.
«Бездомный» СПГ
С деятельностью компаний-агрегаторов связано и появление объемов так называемого безадресного СПГ (англ. — homeless LNG). Это СПГ, который производится в портфель компании-агрегатора и не имеет конкретного получателя или обязательства на его покупку со стороны конечного потребителя. Вопрос, куда отправится такой СПГ, может решаться в последнюю минуту в зависимости от привлекательности текущей цены на том или ином географическом рынке.
Так, по данным международной консалтинговой компании IHS, в 2020 году за вычетом из общего портфеля СПГ компаний-агрегаторов (237,9 млрд кубометров) повторно законтрактованных объемов, безадресный СПГ составил 113,1 млрд кубометров, то есть почти половину объемов в портфеле агрегаторов. В этом смысле СПГ, а точнее деятельность агрегаторов, действительно толкает рынок к споту.
Однако из-за избытка предложения СПГ в 2019–2020 годах модель компании-агрегатора испытала кризис: спотовые цены на всех мировых площадках оказались ниже цен, по которым агрегаторы приобретали газ в свой портфель. В связи с этим трейдеры будут стремиться к более долгосрочным сделкам по продажам и закупкам как к условию для создания устойчивого бизнеса.
Однако нельзя и не замечать риск отрыва предложения от спроса на мировом рынке СПГ, к которому ведет развитие института компаний-агрегаторов. Подписывая долгосрочные контракты с заводами по сжижению на поставку СПГ, компании-агрегаторы, по сути, обесценивают действовавший до последнего времени механизм поддержания баланса между спросом и предложением при двусторонних сделках между производителем СПГ и его потребителем. Очевидно, что конечные потребители или их представители, заключая двусторонние контракты с СПГ-заводами, проявляют максимум осторожности, принимая на себя объемные риски. Готовность компаний-агрегаторов, не связанных с конечным потреблением, вступать в долгосрочные отношения с заводами по сжижению определяется их оценкой возможности продать СПГ. А эти оценки могут оказаться ошибочными. Расплата за них — многомиллионные убытки. Достаточно сказать, что покупатели газа на терминалах СПГ по сжижению в США, главным образом агрегаторы, были вынуждены с апреля по ноябрь 2020 года отказаться от 177 партий, так как не могли найти им рынка сбыта. Плата за отказ, по данным СМИ, в среднем составляла около 10 млн долларов за партию.
ДК на поставку трубопроводного газа тем временем продемонстрировали свою жизнеспособность в периоды турбулентности. Дело в том, что обвал спотовых цен приобрел такие масштабы, что поставки «гибкого» СПГ не только в Азию, но и в Европу, перестали покрывать даже операционные расходы продавцов. А это привело к образованию искусственного дефицита на европейском газовом рынке в летние месяцы. Когда в зимние месяцы цены восстановились, «гибкий» СПГ в Европу не вернулся, так как азиатские цены предлагали лучшие спекулятивные условия.
Компенсировать дефицит предложения в Европе удалось исключительно благодаря трубопроводному газу. Глава Wintershall Dea Марио Мерен точно охарактеризовал ситуацию второй половины 2020 года: «…Мы не можем строить свою стратегию обеспечения газом только на СПГ, нам необходим трубопроводный газ. И нынешняя зима это в очередной раз доказала. Этой зимой, так же как это было в 2018 году, дефицит газа был как раз закрыт трубопроводным газом из России, благодаря которому у нас в Европе были отопление, горячая вода и продолжала работать вся промышленность» (цитата по газете «Коммерсантъ» от 26.02.21).
Поведем итог. Предположения о неизбежной кончине долгосрочных контрактов — явное преувеличение. В противоположность мнению, что в процессе либерализации газовых рынков потребность в средне- и долгосрочных импортных контрактах сроком более пяти лет может быть утрачена, реалии мирового рынка указывают на сохранение исключительной важности роли таких контрактов в международной торговле.
Это утверждение справедливо для экспортно-импортных контрактов по купле-продаже как трубопроводного газа, так и СПГ, если контракт заключен с конечным потребителем. Поэтому задача выбора эффективной стратегии экспорта природного газа состоит не в том, чтобы отказаться от долгосрочных контрактов, а в том, чтобы найти оптимальное соотношение между различными по длительности формами контрактования при однозначном главенствовании средне- и долгосрочных договоров.
Справка
Под долгосрочными контрактами мы здесь понимаем контракты купли-продажи продолжительностью пять лет и более, под среднесрочными — от одного до четырех лет, краткосрочными — длительностью менее года, спотовыми — менее трех месяцев между подписанием и исполнением.
*ООО «Газпром экспорт». Статья отражает личное мнение автора.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl