Экзамен провален
Предложенные правительством меры по регулированию цен на топливо не способны сбалансировать внутренний рынок в долгосрочной перспективе, а потому их в любом случае придется как-то менять.
В целом ряде регионов России снова резко выросли цены на моторное топливо. Среди «счастливчиков» Иркутская, Кемеровская и Новосибирская области, Забайкальский, Алтайский и Красноярский края, а также Тува. В отдельных случаях рост цен на бензин в рознице достигал трех-четырех рублей на литр.
И, что самое интересное, все это происходило на фоне еще действующего соглашения между правительством и нефтяниками. Напомним, что после резкого роста цен на АЗС весной прошлого года российские власти достигли с крупнейшими нефтяными компаниями страны договоренности о фактическом замораживании цен — их можно было повышать лишь в пределах инфляции (см. «Бензин не роскошь», «Эксперт» № 24 за 2018 год). А в марте этого года сделку пролонгировали еще на один квартал — до 1 июля. Взамен нефтяникам пообещали предоставить компенсации в виде налоговых послаблений (снижения акциза) и так называемой демпфирующей надбавки.
Однако, как сообщает Федеральная антимонопольная служба (ФАС), фактически нефтяники свою часть соглашения не выполнили. Вопреки договоренностям они не увеличили поставки топлива на внутренний рынок и подняли оптовые цены на бензин и дизельное топливо чуть ли не на 20%. Что естественным образом оказывает давление и на розницу. Но это еще не всё. Неожиданно для всех выяснилось, что проблемы есть не только с бензином и дизельным топливом. Цены на авиационный керосин (не охваченный прошлогодним договором) выросли на целых 30%. И, как следствие, потянули вверх стоимость авиабилетов — они подскочили в цене примерно на 15%. Это привело к тому, что в ситуацию пришлось вмешаться лично Владимиру Путину, который поручил правительству подготовить соответствующее соглашение и по авиакеросину.
Таким образом, можно сделать вывод, что предусмотренные предыдущим соглашением между правительством и нефтяниками меры по сдерживанию роста цен на топливо оказались неэффективными.
Главное — маневры
А началось все с так называемого налогового маневра в нефтяной отрасли. Его суть в том, что экспортные пошлины на нефть снижались (в целевом варианте — до нулевой отметки), а ставки НДПИ, напротив, росли. Изменения предполагалось проводить постепенно, чтобы дать возможность адаптироваться как производителям нефти, так и бюджету, не создавая дополнительных проблем для внутреннего рынка нефтепродуктов. Целью маневра называлось пополнение госбюджета (дополнительные налоговые отчисления, по оценке Минфина, могли составить до 1,6 трлн рублей). Более того, чиновники экономического блока утверждали, что маневр несет благо и самой нефтяной отрасли.
Как говорил в прошлом году замминистра финансов Илья Трунин, его ведомство выступает за комплексную реформу, предполагающую отказ от экспортных пошлин, так как их существование «дает неправильные стимулы развитию нефтепереработки» и «там есть масса негативных эффектов».
Может быть, так и оно было, по первоначальной задумке. Однако реализовать эти замыслы в полной мере не удалось.
По словам эксперта Thomson Reuters Максима Назарова, условия для топливного кризиса, накрывшего страну в прошлом году и в вялотекущей форме продолжающегося и поныне, были заложены еще два-три года назад. Вместо регрессивной шкалы, изначально предусмотренной налоговым маневром, происходило неоднократное изменение акцизов в сторону повышения. «Минфин увидел высокую премиальность внутреннего рынка топлива, который сохранил прежние цены после падения мировых котировок, и решил отобрать сверхдоходы у вертикально интегрированных нефтяных компаний.
Там посчитали, что повышение акциза останется незаметным — оно сократит премиальность для ВИНК, но не вызовет роста цен на внутреннем рынке. Сначала все так и было, но при восстановлении мировых цен на нефть огромный акциз оказался бомбой замедленного действия, которая в итоге и сработала», — резюмирует г-н Назаров.
По факту выходило, что реализация налогового маневра вела к росту цен на топливо по меньшей мере в полтора раза к 2024 году.
Но в ноябре прошлого года, после резкого подорожания бензина и дизельного топлива, правительство договорилось с нефтяниками о замораживании розничных цен. Параллельно был запущен демпфирующий механизм, который должен возместить компаниям часть разницы (60%) между высокими экспортными ценами и условной внутренней ценой на топливо.
«Еще до конца прошлого года было понятно, что механизм расчета демпфирующей надбавки очень сложен. Там слишком много различных компонентов. Из этого следовало, что после запуска механизма его придется отлаживать. То есть компании будут оценивать, хватает ли им денег от государства, чтобы покрывать убытки от сдерживания цен на внутреннем рынке. И далее — шлифовка и настройка механизма расчета демпфирующей надбавки. Однако в начале года правительство увлеклось ручным управлением отраслью и не пошло на донастройку механизма демпфера. При этом соглашение с нефтяниками о сдерживании цен сохранилось. И оказалось, что нефтяники генерируют убытки, а правительство, со своей стороны, увеличивать им выплаты не хочет. В результате мы увидели, по сути, ультиматум со стороны компаний: либо правительство увеличивает им выплаты по демпферу, либо они просто не будут продавать достаточный объем нефтепродуктов на внутреннем рынке, что приведет к дефициту и росту цен», — рассказывает ведущий аналитик ФНЭБ, эксперт Финансового университета при правительстве России Игорь Юшков.
«В начале года демпфер работал в обратную сторону, вместо компенсации потерь НПЗ от реализации автобензина на внутреннем рынке он их увеличивал, — отмечает консультант VYGON Consulting Евгений Тыртов. — В дальнейшем ситуация немного улучшилась, компании стали получать выплаты по демпферу, но их величина была недостаточной. Так, в апреле убытки при реализации автобензина на внутреннем рынке превышали 20 тысяч рублей на тонну, а демпфер компенсировал всего около 40 процентов. В июне рост отпускных цен на НПЗ в совокупности со снижением экспортных котировок привел к балансировке рынка. К примеру, сейчас цена автобензина при поставках на экспорт превышает отпускные цены НПЗ для внутреннего рынка на шесть тысяч рублей за тонну, что соответствует ожидаемому в июне уровню демпфера. В то же время разница между оптовыми и розничными ценами составляет около пяти тысяч рублей за тонну, что позволяет получить небольшую прибыль и оптовой торговле, и АЗС. Таким образом, сейчас демпфер работает гораздо лучше, чем в начале года. Но если экспортная цена автобензина немного уменьшится, то демпфер опять станет отрицательным. Поэтому формула демпфера нуждается в корректировках».
Президент Независимого топливного союза (НТС) Павел Баженов также указывает, что злоупотребление правительства «ручным управлением» на рынке топлива приведет лишь к негативным долгосрочным последствиям.
В целом, как следует из данных Thomson Reuters, сейчас независимая АЗС с учетом транспортных издержек может продать литр АИ-92 в среднем примерно на четыре рубля дороже, чем купила на нефтебазе или на бирже. Но в ряде случаев для работы в ноль АЗС нужно зарабатывать 5,5–6 рублей на литре. А в регионах с большими расстояниями и низкой плотностью населения (в Сибири и на Дальнем Востоке) маржа должна быть еще больше. Вот, собственно, и причина ускоренного роста цен на топливо в отдельных регионах.
Такая ситуация не позволяет поддерживать и развивать бизнес: в России не хватает заправок, сейчас их всего 25 тысяч, то есть в десять раз меньше, чем в США, но в действующих налоговых условиях вкладывать в модернизацию и строительство новых АЗС никто не будет, заключает Павел Баженов.
Спасти переработку
Между тем, пока АЗС винят в росте цен оптовиков (а в конечном счете переработку), сами переработчики тоже выражают недовольство налоговым маневром. По мнению президента Сбербанка Германа Грефа, завершение налогового маневра (то есть его реализация в полной мере) может привести к тому, что нефтяные компании не смогут обслуживать выданные им кредиты на модернизацию и развитие перерабатывающих мощностей. А это значит, что банки не смогут вернуть свои деньги. Всего российские банки выдали нефтяным компаниям кредиты на модернизацию НПЗ на общую сумму порядка 800 млрд рублей, причем почти 455 млрд из этой суммы приходится на Сбербанк.
Опасения Грефа наглядно иллюстрируются недавним крахом «Нового потока» Дмитрия Мазурова. Основной актив компании — Антипинский НПЗ — еще недавно считался красой и гордостью отечественной нефтепереработки. Мощность предприятия достигла 9 млн тонн в год (хотя запущено оно было всего лишь в 2006 году), глубина переработки уже в 2016 году составляла 98% — один из лучших показателей в России на тот момент.
Развитие и модернизация завода проводились за счет кредитных средств (главным образом того же Сбербанка). Общая сумма долгов компании превысила 360 млрд рублей, заплатить их она не смогла. Как утверждает сам Мазуров, когда рассматривались условия кредитования, инвесторы рассчитывали все окупить за пять-шесть лет. Но потом случился налоговый маневр, и нефтепереработка стала менее маржинальной, а все бизнес-планы оказались бессмысленными.
Как результат, завод в мае—июне этого года даже приостанавливал прием нефти на переработку. Сейчас контроль над предприятием перешел к Сбербанку и азербайджанской государственной нефтяной компании SOCAR.
Безусловно, такая участь едва ли постигнет крупные ВИНК, только вот переработка им уже стала неинтересна. Так, наша крупнейшая нефтяная компания, «Роснефть», решила отказаться от строительства комплекса нефтеперерабатывающих производств стоимостью около 800 млрд рублей — Восточной нефтехимической компании (ВНХК). Как заявил вице-президент «Роснефти» Павел Федоров, проект был рентабельным при ранее действовавшей налоговой системе, а теперь потерял смысл и «исключен из инвестиционной программы». «Решение отказаться от ВНХК — вынужденное, оно продиктовано предсказуемыми результатами фискальной политики регуляторов, о чем мы и предупреждали», — сообщил пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев. Компания долго пыталась реанимировать проект, меняя его конфигурацию, но в результате ВНХК все равно стала жертвой налогового маневра.
Впрочем, это не единственный пример. Нефтяникам сейчас выгоднее экспортировать сырье, а не делать из него нефтепродукты. «Безусловно, это очень драматичная ситуация, варварская — она лишает нефтепереработку вообще какой-либо перспективы», — уверен гендиректор ФНЭБ Константин Симонов.
Кафку сделать былью
Происходящее на нашем топливном рынке не только не укладывается в рамки здравого смысла, но порой и вовсе доходит до абсурда. Так, жители приграничных с Казахстаном районов нашей страны стали ездить за топливом к соседям — так чуть не вдвое дешевле. Но покупают они все тот же российский бензин, который поставляется в Казахстан с отечественных НПЗ. Например, в прошлом году наши азиатские соседи приобрели свыше 400 тыс. тонн моторного топлива. И это минимум за последние несколько лет — традиционно они покупали до 800 тыс. тонн в год.
Ничуть не скучнее дела обстоят и в сфере финансов. Напомним, что по плану налоговый маневр должен был принести бюджету дополнительные средства. Но в реальности компенсационные выплаты государства не только «съедали» эти доходы, но и превзошли их.
Например, в январе и феврале из-за низких цен на бензин в Европе обратный акциз на нефть с демпфером по бензину стал прямым акцизом. Нефтяные компании заплатили в бюджет 10,2 млрд рублей по бензину. Но из бюджета они получили 10,7 млрд рублей по обратному акцизу с демпфером на дизельное топливо.
Всего в этом году, как указывают в Минфине, нефтяники получат компенсацию демпфера на уровне 400–450 млрд рублей. Применение таких параметров в 2020 году при высоких ценах на нефть приведет к выплатам компенсации из ФНБ в размере 1,7 трлн рублей. И это только за один год! Заметим, что дополнительный доход федерального бюджета от налогового маневра оценивается всего-то в 300 млрд рублей в год.
Таким образом, мы имеем весьма забавную ситуацию. Всем ясно, что в условиях так называемого свободного рынка цены на бензин будут только расти — вплоть до европейского уровня. И очевидно, что допустить этого никак нельзя. Не секрет, что дешевизна топлива в нашей стране весьма относительная: в сопоставлении с доходами населения его доступность одна из самых низких среди всех более или менее развитых стран. Выплата же компенсаций превращает налоговый маневр из средства пополнения бюджета в пылесос, транжирящий кубышку ФНБ. А ведь эти средства можно было потратить на выполнение майских указов президента или инвестировать в развитие инфраструктуры. Напомним, что 450 млрд рублей — это два Крымских моста.
Но самое любопытное во всей этой истории то, как предлагают решить проблему убыточности АЗС сами нефтяные компании. Так, глава «ЛУКойла» Вагит Алекперов считает, что это можно сделать за счет продажи там алкогольных напитков. И в самом-то деле, одна колонка для бензина, другая для пива — настоящая идиллия!
Держать всеми силами
Тем не менее что-то делать все-таки надо. Независимый топливный союз (НТС) предлагает снизить акцизы, от-менить механизм компенсации как слишком сложный и непредсказуемый и перераспределить налоговую нагрузку с розницы и нефтепереработки на добычу. «Уже сейчас можно сказать, что налоговый маневр несет в себе много проблем, и не только для России, но и для Белоруссии, — говорит Игорь Юшков. — Именно поэтому целесообразно вернуться к прежней системе — экспортная пошлина плюс НДПИ».
Но пойти на такой шаг значит признать свое поражение. Правительственные чиновники на это никогда не пойдут. А раз так, то, скорее всего, они постараются сделать из демпфера некое подобие работающего механизма, который не будет слишком затратным для государственных финансов. Как заявил глава департамента налоговой и таможенной политики Минфина Алексей Сазанов, его ведомство вместе с Минэнерго уже согласовали источники компенсации нефтяным компаниям за поставки топлива на внутренний рынок в рамках нового демпфирующего механизма на 2020 год.
Напомним, что демпфирующий механизм в своем изначальном виде (принятом в прошлом году) предполагал выплату нефтяникам компенсации в размере 60% (50% с 2020 года) от разницы между экспортным нетбэком в морских портах Северо-Западного федерального округа и устанавливаемой государством «базовой ценой». Базовая цена была установлена в размере 50 тыс. рублей за тонну для дизельного топлива и 56 тыс. рублей — для бензина (то есть порядка 41 рубля в пересчете на литр). Если базовая цена выше экспортного нетбэка, то механизм работает в обратную сторону: компании выплачивают долю от разницы в бюджет. Собственно, так и получилось в первом квартале этого года, в результате чего сами нефтяники настояли на снижении «базовых» цен до 51 тыс. рублей для бензина и 46 тыс. рублей для дизтоплива.
Суть новых корректировок, которые вступят в силу с 2020 года, в том, что при росте стоимости нефти размер компенсации компаниям тоже будет увеличиваться. При этом государство намерено возвращать нефтяникам 68 и 65% от разницы между фиксированной и экспортной ценой по бензину и дизельному топливу соответственно.
«Я на сто процентов уверен, что сам по себе демпфер достаточен для регулирования цен внутреннего рынка», — говорит Алексей Сазанов.
Не остался без внимания и керосин. Здесь Минфин планирует разработать демпфирующий механизм, который позволит выплачивать компенсации авиакомпаниям и сдерживать цены на авиабилеты.
Но будут ли предлагаемые меры эффективны?
«Обсуждаемая сейчас корректировка демпфирующей надбавки приведет к росту компенсаций нефтепереработке и балансировке топливного рынка в достаточно широком диапазоне нефтяных котировок, — говорит Евгений Тыртов. — Компенсационные выплаты компаниям производятся постфактум, их величину трудно спрогнозировать и перенести в отпускные цены. Поэтому в дальнейшем целесообразно ввести плавающий акциз, который, в отличие от демпфера, напрямую входит в цены на топливо и позволяет гибко регулировать внутренний рынок».
В целом, как указывают опрошенные нами представители отрасли, мы получили модель рынка, которая полностью зависит от принимаемых «здесь и сейчас» политических усилий. То есть зальют отрасль бюджетными деньгами — будет рост цен в пределах инфляции, на пять процентов в этом году и на четыре процента в следующем. А если победит желание сэкономить, то только в нынешнем году бензин подорожает как минимум на 10–12%.
Фото Алексей Хазбиев
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl