Совсем другая
В сериале «Склифосовский» Мария Куликова играет строгого хирурга с сильным характером и амбициями. В жизни она совсем другая. Но именно это другое помогает ей оставаться собой.
Наталья Родикова: Мария, только что стартовали съемки восьмого сезона народного хита – сериала «Склифосовский»...
Мария Куликова: Да, съемки долгожданные, каждой серии жду как праздника, восьмой год подряд будем в шикарной компании.
Н. Р.: Зрители часто считают, что «а, сериал, можно кое-как учить сценарий, левой ногой играть...»
М. К.: Меня окружают коллеги с фанатичным отношением к работе. Может, повезло, а может, среди артистов действительно мало таковых, потому что халтуру видно здесь и сейчас, мгновенно.
Н. Р.: Прямо сразу стыдно на площадке?
М. К.: Стыдно на площадке, конечно. И потом, если артист начинает халтурить, у него же огромное количество церберов вокруг – начиная от режиссера и заканчивая художником по гриму. Мы работаем командой, и зачастую мне какие-то вещи могут подсказать и люди не режиссерской профессии: «Маш, что-то мне это…»
Н. Р.: И вы им доверяете?
М. К.: Я как раз-таки доверяю людям, которые не отвечают за художественную часть, на них нет этой ответственности и они абсолютно искренни. Часто в гримерке мы разбираем какие-то вещи по сценарию с девчатами, которые одевают, гримируют: «Ну вот как это можно подать?» И мы накидываем варианты, иногда очень крутые. Когда я сижу наедине с персонажем, я могу быть в тупике, а люди со стороны говорят: «А вот у меня в жизни было, знаешь как…» И вдруг я раз – и хватаю что-то интересное.
Н. Р.: Был чей-то такой опыт, который и в фильм вошел, и запомнился?
М. К.: У меня больше в театре такие вещи пригождаются, когда я начинаю говорить своими текстами. В спектакле «Имя» в какой-то момент на авансцену выходит моя героиня – домохозяйка – и начинает разговаривать со зрителем о наболевшем. Я иногда вкрапляю туда то, что меня реально волнует, такой элемент стендапа, может быть. Я на самом деле люблю этот жанр, считаю его самым сложным, когда человек один на один выходит и должен добиться, чтобы публика смеялась, и быть искренним, говорить о себе, про себя… Я подсела на него, стала пересматривать хроники американского стендапа, посмотрела сериал «Великолепная Миссис Мейзел» – о женщине, которая в силу обстоятельств становится стендапершей – просто класс. Я настолько полюбила это дело, что стала немножко грешить тем, что отступаю в спектакле от текста и начинаю фигачить от себя.
Н. Р.: На что жалуется домохозяйка?
М. К.: Она жалуется на все, на роль женщины в современном обществе…
Н. Р.: Это я люблю!
М. К.: На то, что мы, конечно, осовременились, у нас вроде бы появился феминизм, но все равно мы регулярно слышим выражение «баба за рулем». Пара моих подруг уж точно водит лучше, чем многие мужчины. Очень лихо, но с умом. Мужчины думают: «Я крутой, я еду как хочу, все шарахаются...» Ну, ребят, боже мой, это же не потому что вы такие крутые, просто остальные вовремя реагируют. Девчата так не водят. Эти и многие другие вещи мне режут ухо. По-прежнему в кино герой – мужчина, и я что-то не припомню, чтобы массово снимались серьезные полнометражные картины с главной героиней женщиной. В моем монологе героиня говорит, что мы делаем всю грязную работу, многие женщины пишут диссертации за своих мужей, но на ученые встречи их не берут, потому что «бабы» высокому уровню не соответствуют. Понятно, что это подается в утрированной форме, любое искусство должно немножко под увеличительным стеклом все показывать, но многие вещи абсолютно узнаваемы. Например, отношение мужчин к детям: они их любят, они их хотят, но основная нагрузка все равно на женщинах – на 95%. Именно они вытирают детям задницы, делают с ними уроки, дают лекарство и т. д. Мужчины любят детей, особенно схватить их за 10 минут до сна и поиграть, потом удаляются с чувством выполненного долга, а женщина приводит полночи ребенка в себя. Все очень тепло в этом месте реагируют, и не только женщины, но и мужики тоже. Я, конечно, ярче все это делаю на сцене, чем сейчас на диванчике, но этот эпизод – мой звездный час в спектакле.