Дома хуже: Карачинский рассказал Forbes, почему деофшоризация невыгодна для бизнеса
Власти предлагают компаниям, попавшим под санкции, переводить бизнес из-за рубежа в Россию. Совладелец IBS Анатолий Карачинский поступил так несколько лет назад, но не раз пожалел о своем решении
Весной 2014 года Владимир Путин выступал на встрече с Российским союзом промышленников и предпринимателей и много говорил о деофшоризации. «Российские компании должны быть зарегистрированы на территории нашей страны и иметь прозрачную структуру собственности», — обозначил президент позицию государства. Его выступление слушал совладелец IT-холдинга IBS Анатолий Карачинский. Вместе с партнером Сергеем Мацоцким он давно вынашивал идею перевести IBS в Россию с Кипра, где холдинг был зарегистрирован еще в середине 90-ых по инициативе одного из первых инвесторов Citigroup. Карачинский и Мацоцкий хотели разделить российский и иностранный бизнес. Еще в 2013 году дочерняя для IBS компания Luxoft разместилась на NYSE, потом сделала спин-офф. Сама IBS ушла с Франкфуртской биржи, где получила листинг еще в 2007 году. Партнеры хотели перевести IBS в Россию и провести IPO на Московскую биржу. Они вернулись к планам о выходе на IPO в апреле 2018 года. Но новые санкции против российских компаний со стороны США внесли свои коррективы: из-за сильной волатильности от подготовки IPO пришлось отказаться. Карачинский рассказал Forbes о том, с какими трудностями столкнулся из-за деофшоризации.
Анатолий Карачинский: «После того как президент объявил, что с офшорами пора заканчивать, министерства и ведомства начали менять правила игры на рынке, усложняя жизнь тем, кто имеет офшорное владение. Мы решили, что момент идеальный — наши желания совпали с желаниями государства. Первая проблема, с которой мы столкнулись — никто не знал, как именно это сделать. IBS — очень большая компания, с большим количеством контрактных отношений с партнерами, с более чем 20 годами аудита «большой четверки» и соответственно публичной отчетностью, где, кстати, каждый год мы раскрывали, кто является реальными владельцами. Как перевести все это в российскую юрисдикцию с минимальными потерями? Это оказалось очень непростой задачей. Мы наняли много юристов, консультантов по налогам и нашли решение. В процессе изысканий мы посмотрели на опыт других стран (не мы первые что-то подобное делаем) и обнаружили, что обычно, если это политика государства, соответствующие ведомства (Минфин, Минюст и так далее) выпускают довольно много методических материалов, создают рабочие группы между бизнесом и властью, и самое главное — разрабатывают изменения в законы специально для этого случая. И конечно, должен быть кто-то, кто персонально отвечает, чтобы государственный проект «деофшоризация» был успешен. Потому что самое страшное, с чем мы столкнулись, это полное безразличие большинства чиновников к проблемам.
Как бы то ни было, реорганизацию мы провели: в 2015 году активы IBS были переведены с кипрской холдинговой компании на российскую «ИБС Холдинг», которая стала собственником компании «ИБС ИТ Услуги». IPO на Мосбирже мы запланировали на осень 2017 года. И тут же столкнулись с проблемой. Дело в том, что у нас сдвинутая отчетность: наш финансовый год отличается от календарного и заканчивается 31 марта. Во всем мире около 72% публичных компаний имеют гибкую отчетность — это, вообще говоря, большое конкурентное преимущество, которое позволяет организовывать работу и отношения с акционерами в соответствии с особенностями бизнеса (сезонность, загруженность сотрудников и т.д.). Но на Мосбирже нам сказали, что в России существует только один финансовый год и он совпадает с календарным. Абсурдность ситуации в том, что, когда у IBS был листинг в Франкфурте, нам предложили выпустить расписки еще и на Московской бирже. Мы напомнили, что тогда наша отчетность никого не смущала, и нам ответили: «Да, но тогда вы были кипрской компанией и могли прийти к нам с какой угодно отчетностью».