Валентин Пикуль — первоклассный советский писатель

ДилетантИстория

Валентин Пикуль

1

В «Дилетанте» возникла плодотворная дебютная идея: что это мы всех хвалим, можно подумать, что в советской литературе не было плохих писателей? Их было, и более того, они преобладали, как и во всякой литературе, которая, по закону Старджона, на 90 процентов является мусором. Но Пикуль, которого большинством редакционных голосов отнесли к трешу, является всё же первоклассным писателем — с этого утверждения я хотел бы начать; не просто потому, что память Пикуля ревниво защищают его родственники и поклонники, что есть целая команда, отслеживающая упоминания о нём и горячо возражающая недостаточно почтительным критикам, но потому, что собственное моё отношение к нему далеко не так однозначно. Он первоклассный по гегелевскому критерию, по хармсовской формулировке насчёт «чистоты порядка»: прекрасным мы называем то, что цельно, эстетически последовательно, беспримесно, ножа не всунешь, то есть те случаи, где сам автор до конца следует законам, «им самим над собою признанным». Пикуль — пример опасной литературы: опасной тем, что она уплощает мир, предлагает простые решения, следует сомнительным источникам и так далее. Но в этом своём качестве он последователен и монолитен, он создатель жанра, в котором сегодня упражняются многие — но получалось только у него. Это заставляет относиться к нему серьёзнее, видеть в нём не бульварщину, а своеобразное упражнение в жанре сказа, не сплетню, а стилизацию под сплетню; разумеется, никому в голову не придёт рекомендовать его в качестве исторического источника или, боже упаси, историософского мыслителя, но он на это и не претендовал. Претендовал он на иное — на свою концепцию истории, которая у него, как ни крути, была — и хотя нигде не проговаривалась вслух, но из его бесконечных романов, общим числом около 20, она легко вычитывается, и с ней стоит полемизировать.

Пикуль не был, как о нём думают многие, антисемитом; точнее будет применительно к нему вспомнить известную пародию на романы о Штирлице — роман Асса и Бегемотова «Как размножаются ёжики». «Штирлиц, вы антисемит, вы евреев не любите! — Я интернационалист, я никого не люблю». В известнейшем и безоговорочно лучшем его романе «Нечистая сила», который впервые был напечатан в сильно сокращённом варианте «У последней черты», — в самом деле немало страниц отведено разнообразным еврейским заговорам и заговорчикам по разрушению монархии, но русские в этой книжке ведут себя ничуть не лучше. Достаётся у Пикуля, в разных его романах, немцам, японцам, французам, непременным англичанам, но русским не меньше, а то и больше. Бироновщина, отдадим ему должное, в сильном романе «Слово и дело» выглядит заслугой русских, а не немцев, да и не было столько немцев, чтобы полностью подменить собой русское слово и дело. История в его изложении есть прежде всего история грязи, то есть корысти, власто- и сластолюбия, глупости в самых изобретательных и непредсказуемых формах — словом, мнения о человечестве он был самого нелестного. Вот уж подлинно «на всех стихиях человек тиран, предатель или узник»; есть мнение, что идеалом Пикуля были разнообразные силовики, представители армии либо разведки, и в этом смысле он как раз кажется иным чуть ли не провозвестником нынешней российской идеологии. Но вот штука — как раз нынешние российские идеологи не спешат поднимать Пикуля на щит. Что-то они такое чувствуют, и не бульварщиной своей он им претит (бульварщины хватает и в их собственных исторических писаниях, куда они щедро подбавляют разнообразной клубнички) — а именно мизантропией. Пикуль не жаловал род людской в целом, не делая исключений ни для военачальников, ни для государственников, ни для государей. Это-то и позволяет ему выглядеть человеком с собственным миропониманием, а не просто собирателем исторических анекдотов. Кто-то, подобно Радзинскому — настоящему писателю и крупному драматургу, видит в истории прежде всего оргию, садомазохистскую страсть к мучению и мученичеству, сплошной дневник палача. Кто-то интересуется только ростом и укреплением государства, которое непременно должно пожрать как можно больше индивидуумов, чтобы фундамент его был скреплён кровью; некоторые вообще считают, что история страны есть история власти, эволюция её форм. Пикуль в этом смысле уникален, и хоть формально он принадлежал к почвенникам, регулярно ссорился с интеллигенцией и служил у неё образцом дурновкусия («самая читающая Пикуля и Ю. Семёнова страна» — формула Владимира Новикова), но государственником он не был, вот в чём штука. Он не был бардом самодержавия и вообще монархистом; не идеализировал православие — скорей уж напротив; марксизмом, кстати, не интересовался тоже, и в особенном народолюбии замечен не был, хотя историкам оно и предписывалось. Столыпин — этот идол даже самых интеллектуальных русских патриотов, включая Солженицына, — не вызывал у него тёплых чувств, и в трёх романах Пикуля о предреволюционной России нет ни малейшей его идеализации. У него совсем другой герой, в некотором роде авторское альтер эго, и это-то эго нас интересует. Именно оно обеспечило Пикулю всенародную славу — но оно же и сделало его одиночкой при жизни.

Среди писателей же у него, кажется, только один поклонник — такой же одиночка. Михаил Веллер — давний и убеждённый защитник Пикуля, он-то и приметил, что перед нами не лубок, а сказ, сознательная и умная стилизация, и стиль прозы Пикуля, как и её посыл, не так-то прост. Веллер увидел в романах, числящихся по разряду откровенного масскульта, двойное дно, и хотя тоже в силу разных причин не всё договаривает до конца, но первую попытку отнять Пикуля у обывателей предпринял именно он. Ему, правда, и Булгарин нравится, — но Пикуль всё же поприличней. Но нравится, заметим, за то же самое — за то, о чём мы проговоримся ниже.

2

Пикуль родился в 1928 году в Ленинграде, пережил там первую блокадную зиму, был эвакуирован в Архангельск и оттуда сбежал в школу юнг на Соловках. По её окончании служил на эскадренном миноносце «Грозный». Печатался с 1947 года, профессиональным писателем стал после публикации военного романа «Океанский патруль» (1954), который всегда считал неудачным. Первый исторический роман «Баязет» — про 23-дневную оборону крепости в июне 1877 года; крепость эта была ключевым пунктом для наступления на Эрзерум — и если бы Баязет пал, туркам открылась бы дорога в Закавказье. В «Баязете» есть уже все черты повествовательной манеры Пикуля: стремительное, без экспозиции, повествование, живые диалоги, минимум психологизма, сочувствие рядовым героям истории, недоверие ко всякого рода начальству; использование отдельных клише романтической прозы — роковые красавицы, коварные изменники, всё, что в прозе первой половины XIX века было очаровательно, но скоро ушло в арсенал конспирологического романа (романтизм вообще легко вырождается в фашизм, как показала история, — хотя и необязательно). Конспирологический роман (где силы зла неутомимо плетут заговоры против правильных и могучих россиян) вообще именно с нашей территории шагнул в мир; черты этой прозы — с заменой россиян на американцев, например, или каких-нибудь европейцев — есть и у Дэна Брауна, и даже — в пародийном виде — в некоторых романах Умберто Эко, которого эта схема привлекала и одновременно бесила. Женщина-медиатор, проникающая в осаждённую крепость либо в правительственные круги; международная закулиса; продажное начальство, которое легко подкупить, и неподкупные нижние чины, — все эти элементы конспирологической фабулы есть в большинстве русских военных романов либо многотомных эпопей от теории заговора, в диапазоне от «Кровавого пуфа» Крестовского до «Вечного зова» Иванова; но у Пикуля есть не только

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Подарок Гитлеру Подарок Гитлеру

Чтобы вручить этот подарок фюреру германская армия торопилась войти в Сараево

Дилетант
Лучшие игры в жанре постапокалипсис Лучшие игры в жанре постапокалипсис

Подборка видеоигр, в которых конец света стал поводом для великих историй

Maxim
Отравление драгоценными металлами Отравление драгоценными металлами

Как колоссальный поток серебра и золота довёл экономику Испании до разорения

Дилетант
TESS отыскал экзогиганта у очень маломассивной звезды TESS отыскал экзогиганта у очень маломассивной звезды

TESS вновь обнаружил экзогиганта у маломассивной звезды

N+1
Времён очаковских и покоренья Крыма Времён очаковских и покоренья Крыма

Как императрица Екатерина II присоединила к России Северное Причерноморье и Крым

Дилетант
Как мужчины разрушают нашу самооценку: что делать и как дать отпор Как мужчины разрушают нашу самооценку: что делать и как дать отпор

Как неосторожные слова и поступки мужчин могут подрывать нашу самооценку

VOICE
За что казнили Джордано Бруно За что казнили Джордано Бруно

Джордано Бруно окончил свою жизнь на костре за совсем другие «прегрешения»

Дилетант
HDD и SSD накопители — в чем разница и стоит ли переплачивать? HDD и SSD накопители — в чем разница и стоит ли переплачивать?

HDD и SSD: надежный винтаж против скорости света и цены космоса

ТехИнсайдер
Казнь мятежников Казнь мятежников

Мятежники были приговорены к смертной казни через повешенье

Дилетант
Почему машина заводится и глохнет и что с этим делать Почему машина заводится и глохнет и что с этим делать

Что делать, если машина глохнет: причины, диагностика, куда смотреть

РБК
Два маркиза Два маркиза

Медальон с портретами офицера и его брата в весьма фривольном виде

Дилетант
Белеет парус на болоте Белеет парус на болоте

Чем так уникален нерукотворный природный парус — белокрыльник болотный?

Наука и жизнь
«Дружба, скрепленная кровью» «Дружба, скрепленная кровью»

К концу 1939 года Гитлер и Сталин демонстрировали друг другу тёплые чувства

Дилетант
Есть на что строить Есть на что строить

Зачем создавать отдельный механизм финансирования — инфраструктурные облигации?

Монокль
Филипп Киркоров: «Публика принимает меня любым, но далеко не всё прощает» Филипп Киркоров: «Публика принимает меня любым, но далеко не всё прощает»

Какой путь прошел Филипп Киркоров и сколько еще впереди

ЖАРА Magazine
Фарш из надежд. Почему искусственное мясо проиграло натуральному Фарш из надежд. Почему искусственное мясо проиграло натуральному

Есть ли будущее у искусственного мяса?

Inc.
Как Пеппи Длинныйчулок стала символом свободы и изменила жизни миллионов девочек Как Пеппи Длинныйчулок стала символом свободы и изменила жизни миллионов девочек

Как Астрид Линдгрен стала борцом за права детей и причем тут Пеппи Длинныйчулок?

Forbes
«Кто богат детьми, богат и любовью, а любовь всего светлее»: Н.М. Карамзин – отец семейства «Кто богат детьми, богат и любовью, а любовь всего светлее»: Н.М. Карамзин – отец семейства

Николай Карамзин известен как «первый наш историк и последний летописец»

Знание – сила
Астрономы отыскали экстремально яркие события разрыва звезд сверхмассивными черными дырами Астрономы отыскали экстремально яркие события разрыва звезд сверхмассивными черными дырами

Астрономы описали класс рекордно ярких транзиентов

N+1
Не женское дело? Не женское дело?

Еще 20–30 лет назад женщина-режиссёр воспринималась как нечто исключительное

Дилетант
Три бизнес-ошибки основателя сервиса доставки «Ниндзя Гудс» Три бизнес-ошибки основателя сервиса доставки «Ниндзя Гудс»

Основатель «Ниндзя Гудс» — про ошибки, которые могли погубить его стартап

Inc.
Способ самовыражения: почему зумеры любят культуру Южной Кореи Способ самовыражения: почему зумеры любят культуру Южной Кореи

Как российские зумеры поймали корейскую волну?

Forbes
Польский узел Польский узел

В 1980 году ситуация в Польше складывалась непростая...

Дилетант
Битва континентов Битва континентов

История Межконтинентального кубка: скандальные матчи и конкуренция с ФИФА

Ведомости
Борьба за госбезопасность во всём мире Борьба за госбезопасность во всём мире

Юрий Андропов вошел в историю как реформатор, хотя и потенциальный

Дилетант
Михаил Бахтин Михаил Бахтин

Зачем Бахтин понадобился Андропову и почему он так известен в Европе и Штатах?

Дилетант
Наука под знаком «Аненербе» Наука под знаком «Аненербе»

Наука может прекрасно себя чувствовать и в тиранических режимах

Знание – сила
Наследие императора Наследие императора

Гатчина — для тех, кто хочет увидеть величие императорской России без туристов

Отдых в России
Ольга Пивень: «ИИ все глубже интегрируется в бизнес-процессы» Ольга Пивень: «ИИ все глубже интегрируется в бизнес-процессы»

Ольга Пивень о достижениях конференции «Цифровая индустрия промышленной России»

Ведомости
Уголь в цене Уголь в цене

Что происходит с ценами на уголь и что на них влияет

Ведомости
Открыть в приложении