Нет, не скифы мы…
Зачем музею археологи? Кто такие скифы? На эти и другие вопросы журнала отвечает заведующий отделом археологии Восточной Европы и Сибири Государственного Эрмитажа Андрей Алексеев.
Наш отдел образовался в 1930 году и назывался тогда отделом доклассового общества. Потом его переименовали в отдел истории первобытной культуры, и многие до сих пор его так и называют. Где-то в конце 1980-х годов решили назвать его отделом археологии Восточной Европы и Сибири, поскольку памятники, которые мы храним, в основном с этих территорий.
— Вы только храните археологические памятники или ещё и добываете экспонаты для музея?
— Добываем! И не только мы. Есть ещё отдел античного мира, отдел истории русской культуры, отдел Востока, которые тоже формируют археологические экспедиции. Сейчас в Эрмитаже ежегодно работают 29 экспедиций, наш отдел отвечает за восемь экспедиций: это Северо-Запад России, Северный Кавказ, несколько сибирских экспедиций — Тува, Бурятия, Алтай.
— И на сколько же примерно эти экспедиции ежегодно обогащают коллекцию Эрмитажа?
— Трудно сказать... Вот на столе разложены сотни фрагментов керамических сосудов. Их привезла одна экспедиция. А вообще археологи ежегодно пополняют фонды Эрмитажа на тысячи единиц хранения. Мы предпочитаем брать комплекс найденных материалов целиком, не выделяя из него вещи первого уровня — очень хорошие, второго или совсем даже третьего разряда. Потому что археология — это не только раскопки, находки, их хранение, экспонирование и публикация, прежде всего — это изучение. Тысячи предметов, прежде чем они станут музейными экспонатами, надо сфотографировать, измерить, описать, оформить массу документов — довольно сложная процедура.