В прокат выходит «Бегущий по лезвию 2049» Дени Вильнева – продолжение культового фильма Ридли Скотта, которое и само станет предметом культа. Но сначала вокруг него будет много споров. Esquire уже посмотрел фильм и рассказывает (без спойлеров!), в чем он превзошел, а в чем уступил оригиналу.

Спойлеры смерти подобны. «Бегущего по лезвию 2049» так ревностно оберегали от спойлеров, что фильм не показали ни в престижной Венеции, ни в родном для его создателей Торонто. А режиссер письменно попросил всех критиков не раскрывать ни детали сюжета. После просмотра становится ясно, к чему были эти меры безопасности. Трейлеры смонтированы так, что почти во всех ключевых сценах фильма зритель может догадаться, что произойдет дальше. А рецензии попросту страшно открывать. Поэтому в описании сюжета ограничимся тем, что известно из предыстории первой части. В будущем всю грязную работу за человечество делают репликанты – создания, которых невозможно отличить от людей. На дальних рубежах космоса без них не обойтись, а вот на Земле на них объявлена охота. Полицейских, отстреливающих репликантов, называют «бегущими по лезвию», а для убийств придуман эвфемизм «отправить в отставку». Некоторые андроиды (как их называл Филип Дик и как их ненавидит называть Ридли Скотт) знают, что не являются людьми, некоторые – нет. Главные инструменты контроля творцов над созданиями – искусственные воспоминания и короткая продолжительность жизни. Действие первого «Бегущего по лезвию» происходило в Лос-Анджелесе 2019-го года. С тех пор минуло 30 лет. Это – максимум того, что нужно знать о второй части, чтобы не испортить себе просмотр.

Дени Вильнев снял фильм Ридли Скотта. До недавнего времени канадец Дени Вильнев не имел дел с чужими вселенными и франшизами – только с книгами. И во «Враге», и в «Прибытии» он переписал литературные источники под себя. С «Бегущим по лезвию 2049» (на основе которого многие сделают вывод и о грядущей «Дюне») все сложилось иначе. Этот фильм – та еще игра в имитацию. Вильнев настолько предан Скотту, что даже берет раскадровки, от которых в свое время отказался старший товарищ. У героя Гослинга на стене в кухне – та же плитка, что и у героя Форда в первой части. На лица обоих бегущих по лезвию то и дело падают тени от жалюзи, и черно-белые полосы изящно иллюстрирует двойственную натуру персонажей. В вымышленном Чайнатауне за тридцать лет не произошло никаких перемен: все еще льет кислотный дождь, передвигаться по-прежнему удобнее на велосипеде, а на огромных экранах рекламируются те же бренды – например, PanAm. Герой Форда во многом напоминал персонажа Джека Николсона из «Китайского квартала» Полански – поэтому и на переносице у Гослинга после драки появляется знаменитый лейкопластырь. Расследование ведется по всем законам нуара: герои обоих «Бегущих по лезвию» долго всматриваются в изображения (кстати, в каждом из фильмов есть оживающие фото), а недостающий элемент пазла вновь оказывается спрятан на самом видном месте. У репликантов больше не светятся глаза, как у ночных животных (важная для Скотта метафора), но зато теперь у нас есть незабываемые глаза слепого гения в исполнении Джареда Лето. А на саундтреке по-прежнему уживаются электронная и сдавленный джаз.

Есть ощущение, что этот фансервис не оставляет Вильневу сил на то, чтобы изобрести что-то новое – или хотя бы отстоять перед богоподобным продюсером что-то свое. В фильме нет ни пугающей непредсказуемости «Пленниц», ни пронзительности «Прибытия», ни иррациональности «Врага», ни чувственности канадских картин режиссера. Это все тот же «Бегущий по лезвию» Скотта: фильм с бездонными недрами и с выжженой поверхностью. Как «философская фантастика» он работает на все сто, как «простая человеческая история» – не совсем. С первой частью было ровно так же – и каждому зрителю стоит себе об этом напомнить.