Американская мечта Guess
Как 38 лет назад три брата Марсиано приехали на каникулы в Калифорнию и изменили американскую моду навсегда
Guess — символ сексуальности в мире денима. Несмотря на повальное увлечение стритвиром, в компании остаются верны себе и знают, что, как бы ни менялся мир, девушки всегда будут хотеть чувствовать себя желанными.
Сегодня мало кто знает, что именно Guess открыли миру таких супермоделей, как Клаудия Шиффер, Адриана Лима, Алессандра Амброзио, Ана Беатрис. Не без участия основателей компании состоялась карьера Летиции Касты и Шарлиз Терон.
Мы решили, что мир должен знать своих героев, и отправились в Лос-Анджелес, чтобы лично поговорить с одним из трех братьев-основателей бренда Guess, Полом Марсиано, и попросили его рассказать, как все было на самом деле.
Откуда у вас такая любовь к джинсам?
«Если вы не знаете, мы с братьями приехали из Франции, где наша семья всегда специализировалась на дениме, у нас было 20 сезонных магазинов на юге: в Марселе, Кассисе и Бандоле. Они открывались с началом отпускного сезона в марте и закрывались в октябре, а в остальное время года нам нужно было чем-то себя занять. Так в 1977 году мы отправились на каникулы в Калифорнию. Мне было 25 лет, Морису — 27, а Жоржу — 29. Мы были одиноки, и нас ничего не держало во Франции. Мы влюбились в Америку с первого взгляда: приехали на две недели и остались на два месяца. К моменту нашего запланированного возвращения домой в Лос-Анджелесе у нас были магазины, дом, офис. И мы решили остаться и создать корпорацию. Почему мы сделали эту сумасшедшую вещь? Нам было нечего терять!»
Почему вы решили продавать джинсы на родине денима?
«Когда мы приехали в Калифорнию, все американские бренды делали одно и то же: плотный деним и швы наружу. Мы совершили революцию, даже две. Сначала мы вели моду на «поношенные» джинсы в Америке. Они только начали появляться во Франции и Италии в 1975 году, а у американцев такого не было. Мы стали теми, кто открыл stonewash для США. Но не без неприятностей, американские стиральные машинки постоянно ломались, когда мы стирали деним на высокой температуре с камнями, но это нас не остановило. Это было будущее денима, и его творили мы. В итоге мы нашли парня, который поверил в нас и помог привезти из Италии правильное оборудование — мы работали вместе 25 лет.
Также мы поставили на ширинки молнии, чтобы облегчить процесс носки потертого денима. Во время стирки ткань сжимается, и вы можете застегнуть молнию, только если лежите. Но когда джинсы надеты, ткань снова растягивается и становится мягче. Конечно, людям потребовалось время, чтобы отказаться от привычных болтов даже в пользу удобства.
В наших магазинах, у нас тогда их было всего два — в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, — царило безумие. 24 пары джинсов были распроданы за два дня, 500 — за неделю, затем мы начали продавать 1000 в неделю. Мы создали то, чего не было в Америке — потертые, мягкие и удобные джинсы.
На волне этого успеха я решил, что нужно срочно создавать бренд. Успех этой конкретной модели не будет длиться вечно. И когда ты будешь уже не в тренде, только узнаваемый бренд поможет пережить кризис. Я никогда не учился в школе и не изучал рекламу, но это просто здравый смысл. Поэтому я начал кампанию, пропагандирующую «драные» джинсы. Только представьте себе, на фотографиях одежда была специально порвана и испачкана. Сейчас для нас это выглядит нормально, но никто не сделал этого раньше, тогда на фотографиях все было идеально. Ralph Lauren, Calvin Klein — все было чисто. Люди думали, что мы сумасшедшие, но успех был просто ошеломительным!»
