Алексей Корня — РБК: «Только в телекоме мы потеряли ₽5–6 млрд на эффекте пандемии»
Алексей Корня, возглавивший МТС в марте 2018-го, покинет пост президента компании. Незадолго до официального объявления о кадровых перестановках он подвел итоги своей работы в интервью РБК.
«Мы потеряли порядка 5–6 млрд руб. на эффекте пандемии»
— 12 марта у вас закончится контракт, будет ли он продлен? От чего или от кого зависит решение?
— Это компетенция совета директоров. До середины марта информация будет.
— Как вы можете охарактеризовать итоги своей работы к текущему моменту? Что можете назвать своими главными достижениями?
— За прошедший год мы получили исключительно сильные результаты. Выручка по группе МТС выросла на 5,2%, за квартал мы выросли почти на 7,5%. Мы имеем рекордную долю рынка как по доходам, так и по другим финансовым метрикам. Если смотреть на доходы от мобильной связи, их прирост был выше, чем у других игроков рынка: кто-то даже показывал снижение. Мы видим еще не все годовые показатели конкурентов, но по результатам девяти месяцев наш вклад в общий рост доходов всех российских операторов составил 45%. И это с учетом «Ростелекома», у которого большая доля в сегменте b2g. В мобильном сегменте мы выросли больше, чем весь рынок в целом.
По данным AC&M Consulting, по итогам 2019 года (последние доступные данные) МТС была лидером на российском рынке мобильной связи с долей 30%. «МегаФон» занимал 29%, «ВымпелКом» (бренд «Билайн») — 21%, «Т2 РТК Холдинг» (Tele2) — 19%.
Кроме того, недавно мы стали оператором № 1 среди частных компаний в сегменте фиксированного доступа в интернет. Это тоже значимое достижение. Очень хорошо растут конвергентные услуги (объединяют услуги мобильной и фиксированной связи. — РБК). Думаю, мы стали компанией № 1 и по количеству абонентов, которые пользуются тарифами, объединяющими домашний интернет и мобильную связь, притом что еще три года назад были № 3.
Число мультипользователей, то есть тех, кто пользуется несколькими нашими продуктами (финтехом, телекомом или развлекательными сервисами), выросло до 7 млн в декабре 2020 года. Это примерно 10% абонентской базы.
Если недавно МТС вообще не было на рынке облачных сервисов, то по последнему рейтингу iKS-Consulting мы № 2 в сегменте IaaS (инфраструктура как сервис. — РБК) как облачный провайдер инфраструктуры. Впереди только «Ростелеком», но опять-таки во многом благодаря государственному сегменту. За последние пару лет мы создали медийный бизнес, в конце весны запустим обновленный онлайн-кинотеатр. Рассчитываем стать одним из лидеров этого рынка. Уже сейчас у нашего медийного сервиса порядка 6 млн пользователей.
— Положительным или негативным оказалось влияние пандемии?
— Безусловно, пандемия оказала негативное влияние. Только в телекоме мы потеряли примерно 5–6 млрд руб. на эффекте пандемии.
— Это из-за сокращения абонентской базы по итогам года?
— Нет. Основное — это потеря роуминговых доходов. А сокращение абонентской базы связано прежде всего с тем, что во время пандемии некоторое количество абонентов поставили на паузу пользование вторыми и третьими сим-картами, потребность в которых на самоизоляции отпала. Со временем они вернутся: мы видим это по динамике четвертого квартала, когда по сравнению с третьим наша база выросла примерно на 230 тыс. абонентов. Также на конец 2020 года мы имели прирост по нашим лояльным и долгосрочным абонентам — тем, у которых срок жизни с МТС больше 12 месяцев. Кроме того, надо помнить, что рынок перенасыщен: если вы сложите все абонентские базы операторов, получится цифра в два раза больше населения России. В таких условиях волатильность базы малоинформативна. При этом я еще раз хочу подчеркнуть, что на фоне сокращения абонентской базы и потери роуминговых доходов мы значительно нарастили выручку.
— Есть что-то, о чем вы жалеете?
— Думаю, мы еще не в полной мере реализовали задачи, которые ставили перед собой в отдельных направлениях. Например, наши проекты в b2g-сегменте. Пока в нем продолжают доминировать госкомпании. Считаю, что и для качества предоставляемых сервисов, и с точки зрения роста бизнеса было бы правильно и полезно более активное участие частных компаний в этом сегменте. Кроме того, мы не в полной мере реализовали свой потенциал по росту клиентской базы и по качеству наполнения продуктового портфеля в финтехе. Возможно, здесь как раз есть негативный эффект пандемии: на финансовый сектор она оказала более значимое давление, чем на остальные.
«Государство должно иметь очень осмысленную политику»
— В конце прошлого года аналитики прогнозировали рост цен на услуги связи до 15% из-за последствий пандемии, необходимости компенсировать дополнительные расходы, связанные с законодательными инициативами государства, и других факторов. При этом ФАС очень чувствительно реагирует на любые подобные заявления. Считаете ли вы повышение цен неизбежным? Как его можно провести с учетом позиции ФАС?
— Основной прирост ARPU (average revenue per user — средняя выручка одного абонента в месяц. — РБК) у нас приходится на рост пользования: мы видим увеличение более чем на 50% потребления совокупного интернет-трафика на нашей сети. Это, с одной стороны, формирует значительные потребности в инвестициях в сеть, а с другой — влияет на увеличение чека. Мы понимаем, что цены на интернет и связь у нас сейчас одни из самых низких в мире, но не ставим перед собой задачу номинально их увеличивать. При этом рост потребления должен результироваться в рост ARPU просто для того, чтобы создавать возможности инвестирования в сеть и развития инфраструктуры.
— Зачастую, когда государство заявляет о каких-то новых регуляторных инициативах, «большая тройка» отвечает оценкой, во сколько миллиардов рублей эта инициатива обойдется, и выводом, что будет вынуждена увеличить тарифы. Насколько регуляторные инициативы могут влиять на цены? При каких условиях вы могли бы снизить тарифы?
— Я считаю, что государство должно иметь очень осмысленную и осторожную политику по увеличению нагрузки на инфраструктурных телеком-операторов. В последние годы нагрузка на сектор сильно возросла. Например, «закон Яровой» (предписывающий операторам связи и интернет-площадкам хранить записи разговоров, переписку и другую коммуникацию клиентов в течение определенного периода. — РБК) — это десятки миллиардов инвестиционной нагрузки, которые легли на операторов.