Агросектор снова переписали
Какие тенденции выявила сельскохозяйственная микроперепись
В России сокращается число сельхозпроизводителей, преимущественно из бизнеса выходят малые предприятия и фермеры, показала сельскохозяйственная микроперепись, проведенная Росстатом. По всей видимости, эта тенденция, равно как и укрупнение оставшихся игроков, продолжится. Крупным компаниям проще получить доступ к ресурсам и господдержке, однако и небольшие предприятия могут быть эффективными.
Росстат обнародовал итоги первой в стране сельскохозяйственной микропереписи, проведенной в 2021 году. Участие в ней приняло около 17 млн агропроизводителей — сельскохозяйственных организаций, крестьянских (фермерских) хозяйств, индивидуальных предпринимателей и личных подсобных хозяйств. Среди задач сельхозпереписи — получить важные сведения о векторах изменения агросектора и предоставить их органам власти для принятия оперативных решений по взаимодействию с отраслью. В конце ноября 2022 года заместитель руководителя Росстата Игорь Васильев отмечал высокие темпы изменений в агросекторе страны, а проведение микропереписей, по его словам, позволяет точнее оценить ресурсную базу и потенциал сельского хозяйства и проследить динамику его развития. Среди основных тенденций, которые показала перепись, — сокращение числа сельхозпроизводителей, но вместе с тем — рост их бизнеса.
Игроков меньше, бизнес крупнее
Согласно результатам микропереписи, за пять лет — по сравнению с результатами Всероссийской сельхозпереписи 2016 года — число сельхозорганизаций в России сократилось на 14 %: с 36 тыс. до 31,1 тыс., число КФХ снизилось на 27 % (100,1 тыс. против 136,7 тыс.), индивидуальных предпринимателей стало более чем вдвое меньше (18,2 тыс. против 38 тыс. в 2016 году). Однако при этом статведомство отметило укрупнение предприятий. Так, посевная площадь у сельхозорганизаций в среднем увеличилась с 2,53 тыс. га до 2,75 тыс. га, у КФХ и ИП — с 282,5 га до 367,7 га.
Число сельхозпроизводителей сократилось по всем категориям, исключением стали сельхозорганизации, не относящиеся к малым предприятиям, которых стало больше — 10,4 тыс., тогда как в 2016-м было 7,6 тыс. Эта тенденция устойчива по данным всех трех сельхозпереписей, обращает внимание д. э. н., профессор, главный научный сотрудник Центра агропродовольственной политики РАНХиГС Василий Узун. «Данные микропереписи 2021 года свидетельствуют о том, что сокращение продолжится, так как примерно четверть сельхозорганизаций, пятая часть КФХ и 30 % ЛПХ не вели сельскохозяйственное производство в 2021 году», — отмечает он.
Выходили из бизнеса менее конкурентные сельхозпроизводители, говорит Узун. По его мнению, поскольку государство поддерживало отдельные «избранные» сельхозорганизации и КФХ, тем самым оно способствовало вытеснению с рынка других производителей. «По данным переписи, 83 % сельхозорганизаций и 89 % КФХ в 2020 году не получали кредиты, около 60 % сельхозорганизаций и 75 % КФХ не имели доступа к субсидиям», — подчеркивает он.
Крупным предприятиям проще диверсифицировать производство, получить доступ к кредитным ресурсам и страховым механизмам, так что тенденция выхода из агробизнеса одних игроков и расширения других продолжится, считает представитель «Центра Агроаналитики» при Минсельхозе.
Старший партнер, исполнительный директор группы «Деловой Профиль» Ксения Архипова называет несколько причин, которые привели к сокращению численности сельскохозяйственных предприятий. Во-первых, сказалась жесткая ценовая конкуренция с крупными агрохолдингами в условиях низкой покупательской способности населения и череды экономических кризисов последних лет, которую мелкие фермерские хозяйства не выдерживают. Во-вторых, на это влияло сокращение каналов продаж сельхозпродукции мелких производителей из-за того, что крупные агрохолдинги развивают полный цикл производства, переработки сельхозпродукции и ее сбыта в розницу или на экспорт. В-третьих, более высокая себестоимость фермерского производства, тогда как крупным компаниям доступны скидки за опт при приобретении сырья, материалов, ГСМ и др.
Архипова также отмечает неравный доступ участников агрорынка к господдержке. Наряду с формами господдержки, доступными КФХ (субсидии на приобретение племенного скота, элитных семян, компенсации части затрат на покупку удобрений и пр.), крупным агрохолдингам также предоставляются механизмы государственного стимулирования инвестиций в аграрные проекты (СПИК, СЗПК и пр.), льготные беззалоговые кредиты, государственные гарантии. При этом небольшим хозяйствам становятся недоступны кредиты, когда банки повышают требования к обеспечению, зачастую требуя залог. «Изменить тенденцию будет возможно только в условиях роста реальных располагаемых доходов населения, готового платить справедливую цену за более качественную и экологичную фермерскую продукцию», — считает эксперт.
Общая стоимость проведения всероссийской сельхозпереписи 2016 года оценивалась в 13 млрд руб., микропереписи 2021-го — около 4,1 млрд руб.
«Факт укрупнения бизнеса говорит о том, что нам надо увеличивать сумму поддержки для одного участника рынка», — сказала первый замминистра сельского хозяйства Оксана Лут в ходе пресс-конференции, посвященной результатам микропереписи, в конце ноября 2022 года. Сейчас меры поддержки рассчитаны на старт для малого бизнеса, но также необходимо поддерживать эффективно работающие малые предприятия, чтобы они становились еще более устойчивыми, отметила Лут.
Аграрное производство не должно и не может быть таким крупным, как промышленное, уверена начальник Центра экономического прогнозирования Газпромбанка Дарья Снитко. «Многообразие природных условий делает масштабирование многих аграрных технологий, задач менеджмента, стратегий продаж в гигантском хозяйстве неэффективными, — комментирует она. — Да попросту держать под контролем производство, удаленные точки которого в нескольких часах езды друг от друга, например, для главного агронома — непростая задача». В мире крупнейшие растениеводческие компании гораздо мельче, чем в нашей стране. Так, согласно рейтингу консалтинговой компании BEFL, в 2022 году в России семь компаний контролировали по более чем 0,5 млн га сельхозземель. В рейтинге владельцев земли (всех типов назначения, а не только сельскохозяйственных) в США семь семей (не компаний) контролируют более чем по 0,5 млн га. Крупнейшие международные игроки агросектора — Cargill, Bunge, Olam, Danone, WH Group — почти не владеют землями, а занимаются переработкой, готовой продукцией, трейдингом, логистикой, продолжает Снитко. Основная же масса аграрного мира — средние и мелкие компании и фермеры. «Так что, полагаю, что укрупнение характерно для активной стадии развития российского агросектора и будет замедляться», — говорит она.
За последние пять лет земельный банк концерна «Покровский» вырос более чем на 50 тыс. га: со 190 тыс. га в 2016-м до 242 тыс. га в 2022-м. «Расширение земельного банка — один из приоритетов нашей инвестиционной стратегии, однако в первую очередь мы нацелены на достижение качественного, а не количественного роста, — рассказывает управляющий агробизнесом ГК «Концерн “Покровский”» Станислав Кашуба. — Все агропромышленные активы группы консолидированы в Краснодарском крае, где, кроме выращивания сельхозкультур, концерн занимается их хранением и переработкой. Это позволяет нам оптимизировать затраты на логистику и управление, не распыляя ресурсы на другие регионы».
ГК «Продимекс», по словам ее гендиректора Виктора Алексахина, идет по собственному пути и в рамках стратегии развития решает встающие перед ней задачи. «Если говорить об изменениях земельного банка, то в 2016 году у нас под контролем находилось 740 тыс. га, а сегодня эта цифра превышает 900 тыс. га, что показывает прирост около 20 %», — сравнивает Алексахин. Это результат приобретения исключительно крупных компаний, поэтому стратегия агрохолдинга не повлияла на процесс сокращения предприятий КФХ и ИП, уточняет он.
Без малых предприятий не обойтись
Если за пять лет число КФХ в стране сократилось на 32 %, то по сравнению с переписью 2006 года — на 58 %, отмечает в своей статье вице-президент Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельхозкооперативов (АККОР) Ольга Башмачникова (материал опубликован на сайте объединения). По ее мнению, это результат нескольких составляющих: перехода фермеров в ЛПХ для снижения административной нагрузки, старения глав хозяйств, а также закрытия бизнеса в связи с нерентабельностью.
Согласно результатам переписи, 60 % существующих фермерских хозяйств распоряжаются земельным участком, не превышающим 500 га. По мнению Башмачниковой, именно эта категория производителей является наиболее уязвимой, поскольку имеет меньший запас финансовой прочности, чем у более крупных предприятий. И именно этот сегмент подпадает под ежегодное сокращение и больше всего нуждается в особом подходе со стороны государства: в консультационной поддержке, субсидиях, льготных заемных ресурсах, содействии в вопросах хранения и сбыта, уверена она. «Развитие более крепких хозяйств — это, безусловно, позитивный фактор. Однако сказать, что процесс убыли малых хозяйств естественный и его не стоит регулировать, будет неправильно. Небольшие фермы могут быть успешными, оставаясь в заданном объеме производства, или иметь тенденцию к расширению и укрупнению, однако для этого их нужно вывести в зону стабильной доходности, помочь решить существующие проблемы — то есть ими нужно скрупулезно заниматься», — подчеркивает вице-президент АККОР.