«Я буду светить вам»: памяти основательницы Первого хосписа Веры Миллионщиковой
6 октября исполняется 80 лет со дня рождения Веры Миллионщиковой (1942–2010) — создателя и главного врача Первого московского хосписа. Ее дочь, директор Московского центра паллиативной помощи Нюта Федермессер посвятила памяти мамы книгу «Из любви к тебе», где собрала наиболее значимые размышления последних лет о жизни и о продолжении ее дела. С разрешения издательства «АСТ» мы публикует отрывок из книги.
6 октября 1942 года родилась моя мама, Вера Васильевна Миллионщикова. Чем дольше ее со мной нет рядом, тем больше она есть прямо внутри меня. И чем дальше отодвигается в прошлое дата ее ухода, тем глубже я сознаю, что это величайший был человечище — моя мама, — равный по масштабу Сахарову и Лихачеву, только значительно более востребованный нашим таким несчастливым обществом.
***
Сегодня мамин день рождения. Она так отдавала себя всем нам, что вряд ли кто-то удивился тому, что она ушла в шестьдесят восемь лет. Так рано, но сделав так много...
Я очень тоскую, тоскую и по маме, по ее рукам, глазам, ругани, по ее сиплому смеху, ее бульону и вареной картошке, тоскую по ее проницательности и советам, по ее матерным частушкам и по ее макушке, по запаху ее сигарет...
И по Вере Васильевне, по идеологу и основателю хосписной помощи, я тоже тоскую. Все время хочется советоваться с ней...
И день ее рождения хочется всегда отмечать и дома с детьми, и в хосписе с персоналом, и еще как-то особенно, как сегодня — открытием огромной конференции по сестринской помощи паллиативным больным.
Когда-то в «Правилах жизни» (интервью для журнала Esquire, — Forbes Woman) мама сказала: «Хоспис — это работа нянечки». А сейчас я пишу из огромного зала, где сидят более восьмисот пятидесяти медсестер со всей страны, более восьмисот пятидесяти нянечек, от чьей работы зависит качество нашей с вами жизни и смерти... Они приехали и учатся переворачивать, подмывать, общаться, реагировать на все запросы, глядеть на пациента и родственников, которые бодрятся и шутят, и читать между строк, работать с болевым синдромом, с агрессией, со слезами — учатся не унывать и всегда улыбаться. Они приехали учиться этому невероятно благородному делу — быть медсестрой, сиделкой, нянечкой.
В своем завещании мама написала: «Вы должны гореть, а я теперь буду светить вам мягким теплым светом...» Иногда она посылает нам оттуда этот свой теплый свет, и он всегда к месту и всегда удивительно вовремя.
***
Вера Миллионщикова родилась в этот день, 6 октября, в 1942 году. В бомбежку, под городом Ртищевом Саратовской области. Бабушка рассказывала, что акушерки убежали прятаться от бомбежки в овраг, а она ковыляла сзади, подхватив руками большой вздрагивавший схватками живот, и молилась, чтобы ребенок не погиб сразу, как родится...
Ребенок не погиб. Ни в бомбежку, ни от туберкулеза, ни от менингита, ни от отека Квинке после укуса пчелы в шею, ни от удара ломом по голове на собственной любимой даче, ни от неудачной операции, ни от инфаркта, ни от саркоидоза, ни от врачебной ошибки... Она все это пережила... Она так и не умерла, мне кажется, вовсе.
Со мной, по крайней мере, она живет каждый день. И мы ругаемся, и хохочем, и она курит, и мы покупаем ей брюки и мне шарф, и мы едем в хоспис с обходом, и она снова курит и смеется сиплым своим заразительным смехом, и снова ругается...
Пили сегодня за ее память и за ее умение отдавать и любить в Ереване, в ресторане «Долмама», теплую инжирную водку, семьдесят градусов. Ей бы понравилось.
***
Я приехала на один день в Никитино, где развеяна частичка маминого праха, где все о ней напоминает. Я реву. Смотрю в унылое серое небо, которое то порывисто, то размеренно засыпает всю деревню первым мокрым холодным снегом. Реву прямо в это мудрое, низкое, почти зимнее небо и очень четко знаю, чем мама была бы довольна, глядя на меня оттуда, с этих сырых и холодных облаков, и главное, знаю — чем она довольна бы не была...
Мне звонят и пишут весь день разные люди и рассказывают, каким мама была ангелом, великим человеком, мудрой женщиной. Как она им помогла, когда, казалось бы... Все уже... А я реву и жду тишины, в которой я смогу наконец-то вспомнить не Веру Миллионщикову, а свою маму...
Я накрываю в деревне стол. Такой, какой мама любила. Я сейчас на кухне, за столом, у теплой печки, где жарко и жадно горят плотно забитые в топку дрова. А на столе дымится отварная картошка с маслом, и квашеная капуста в глиняной миске, и рядом на большом блюде красивой белой брынзово-снежной шапкой усыпан мамин фирменный «шопский» салат, который ее научила делать Марина Золотухина.
От любимых стариков Золотухиных, которые, кажется, так еще недавно были тут, в Никитино, долгожданными нашими гостями и соседями-выходного-дня, приходит из Израиля эсэмэска: «Сегодня день рождения Веры. Мы отмечаем всегда, и сегодня тоже. Вспоминаем прелестную молоденькую и озорную Костину сотрудницу. С первого взгляда было понятно, чем это кончится. Они шли навстречу друг другу. Глядя на Веру, нельзя было подумать, как она раскроется. Само ли по себе, или рядом с Костей происходило превращение из куколки в бабочку. Вера начала великое дело, а теперь у нее армия последователей. И если она знает об этом, она может гордиться, что во главе этой армии — ты. Помним и любим Веру и Костю. А тебя отдельно».