Северный путь: Заметки путешественника
Часть вторая. Териберка
Лето здесь холодное, короткое и скромное. А ещё неяркое, неласковое, небогатое, тоскливое, щемящее, бестолковое… В общем, и не лето вовсе! Только снег растает, распушает тундра зелёный мох да жёсткий ягель. Крохотные свои цветочки разворачивает к солнцу. Напрягает все силы, каждый лучик ловит, глядишь – и ягодками обрастёт, мелкими, кислыми. Но, как бы ни было голо и пустынно здесь, как бы ветер ни гулял среди звенящих просторов (а ведь они для кого-то родные), нет-нет да и совьёт птица гнездо или линялый песец забежит мышиные норки проверить. Потому и старается изо всех сил, украшает свои зябнущие покровы, терпит снег, ждёт солнца заполярная тундра.
- Маршрут: Териберка. Москва – Кириллов – Медвежьегорск – Терский берег Белого моря – Мурманск – Териберка – Чупа – Петрозаводск – Рускеала – Выборг – Великий Новгород
- Протяженность маршрута: 5 200 км
- Транспорт: Hummer Н2, Hummer Н3
Рано утром мы выдвинулись в направлении Териберки. Навигатор проложил маршрут длиной 130 километров, до самого берега Баренцева моря. Узкую асфальтовую дорогу в сторону ЗАТО Североморск‑3, видимо, недавно отремонтировали — откровенно глубокие ямы попадались редко, а ровный асфальт с тёмными заплатками провоцировал посильнее давить на педаль газа. Воткнутые по обочине высокие оранжевые палки напоминали, что зимой здесь может в одно мгновение замести снегом, и, чтобы грейдер пошёл в правильном направлении, нужны вот такие указатели. Спустя час мы увидели перекрёсток, на котором, стоял покосившийся знак «Териберка — 42 км налево, Туманный — прямо». Повернули налево. Асфальт сменился на неровную каменистую грунтовку, а низкорослые карельские берёзы нехотя уступили место цветущей тундре. Перед нами открылся удивительный пейзаж: на ярко‑голубом небе замерли пушистые облака, словно кто‑то подвесил их на прозрачной леске. Они, задумавшись, плыли куда‑то, подгоняемые порывами холодного ветра. В низинах кое‑где оставался снег, а возвышенности, словно акварелью, были раскрашены салатовым мхом и белым лишайником. Тут и там лежали большие серые камни, и только редкие высоковольтные опоры, перешагивающие через тонкую линию дороги, напоминали, что в этих краях живёт человек.
Непременно нужно сказать несколько слов о дороге. Для нас этот каменистый грейдер оказался серьёзным испытанием. Машину сильно трясло, и каждая яма отдавалась болью в позвоночнике. Как будто не замечая плохого покрытия, мимо нас проносились автомобили местных жителей. Мы же не решались ехать быстрее 40–60 км/ч, а снизить давление в колёсах мы почему-то не догадались. Километров через двадцать на возвышении у обочины мы увидели пугало, одетое в валенки, деревянные лыжи и светоотражающий жилет. В одной руке у него была коса со ржавым полотном, а в другой — полосатый жезл инспектора ДПС. Чуть поодаль виднелся остов сгоревшей гаишной «Лады». Это и был хранитель Терибана. С одной стороны, эта постапокалиптическая декорация была просто чьей-то шуткой, с другой, такой перформанс давно уже стал местной достопримечательностью и оброс поверьями. Одно из них заключалось в том, что каждый гость, въезжающий в териберскую тундру, должен оставить хранителю подношение. Не оставил, и сломалась машина? Ну извини, тебя предупреждали!
Суеверия — это отсутствие веры
Принеся в жертву хранителю банку тушёнки и пару монет, я направился к машине. С противоположной стороны дороги послышался задорный лай наших собак. Оказалось, пока я общался с языческим божеством, они вырвались на свободу и нырнули в ближайшее озеро. Мало того что вода в нём была ледяная, так ещё и высокий берег, на который выбраться самостоятельно они уже не могли. Впрочем, мы к этому давно привыкли. В памяти сразу всплыли картины из прошлого: вот мы достаём их из озера с крутыми бетонными берегами в парке Дружбы на Речном вокзале — они охотились на уток; а вот из Канала имени Москвы — снова охота на уток; а вот вспомнилось озеро в Вологде у Спасо-Прилуцкого монастыря… И ещё десяток случаев, когда в голову этих чёрных хулиганов ударял охотничий инстинкт и они ныряли в водоём ловить водоплавающих птиц. К счастью, всегда безрезультатно. Мика достала их и вытерла полотенцем, ну а я, стиснув зубы, пробовал не обращать внимания на песок с восьми чёрных лап, который быстро распространился по всему салону.