Юрий Сапрыкин совершает литературный каминг-аут и делится списком важных текстов

EsquireКультура

Журналист Юрий Сапрыкин — о поэзии и любимых книгах на «Полке»

Руководитель образовательного проекта «Полка» Юрий Сапрыкин вспоминает об учебе на философском факультете МГУ, выбирает между Сорокиным и Пелевиным, совершает литературный каминг-аут и делится списком самых важных для себя текстов.

 Игорь Кириенков

Фото: Саша Карелина

Первый читательский опыт

У меня есть воспоминания из какого-то совершенно немыслимого младенчества, и очень многие из них связаны с тем, что мне читают книги. Кажется даже, что я помню книгу про белочку — и как мне ужасно жаль, что у бабушки нет времени, и нужно дочитать ее самому. Читать я научился спонтанно в три года, и вот тут я уже не помню, как это произошло, но помню результат: я стал читать очень бегло и все подряд. В этом возрасте я, как гоголевский Петрушка (лакей Чичикова в «Мертвых душах». — Esquire), просто получал удовольствие от того, что буквы складываются в слова. В этом смысле белочка, взятая родителями в библиотеке книжка про сотрудников угрозыска или передовица газеты «Правда» — мне было все равно.

Книги, которые нравились в детстве

Я читал более-менее все, что считалось подростковой классикой — Жюля Верна, Вальтера Скотта, Фенимора Купера, — но, странным образом, меня это не очень увлекало. Самые дорогие и самые запомнившиеся мне авторы были несистемные, как оппозиция. Мне страшно нравился Виктор Голявкин: из всех окрестных библиотек я старался вынуть все, что он написал. Я очень любил Михаэля Энде — при том что, как выяснилось позже, не прочитал самую популярную его книгу «Бесконечная история» (хотя видел экранизацию). Вообще, главное впечатление моих 9-10 лет — книга Энде «Момо» про девочку, которая умеет слушать. Сейчас не очень прилично об этом говорить, но мне жутко нравился Толкин, причем я застал момент, когда уже вышел «Хоббит», и его нужно было просить у друзей — а они не всегда были готовы расстаться с книгой. И вот вышла первая часть «Властелина колец», которая в том переводе называлась «Хранители». Очень четко помню момент: 1984 год, идет Олимпиада в Сараево, умер Андропов, в школу ходить не надо, а я болею дома и под трансляцию конькобежного заезда и звуки симфонического оркестра по телевизору читаю «Хранителей». Так Толкин намертво связался у меня с ощущением горячечного бреда, в котором я тогда находился.

Встреча с русской классикой

У меня была прекрасная учительница по литературе, просто лучшая из всех. С ней все эти описания давно прошедшей, скучной и не имеющей к тебе отношения жизни вдруг превращались в текст, который тебя страшно трогает, и ты понимаешь, что он — про тебя.

В те годы я, как хорошо налаженная машина, прочитал четыре тома «Войны и мира» и не застрял даже на эпилоге — мне было ужасно интересно все понять про векторы движения народов. Я прочитал все, что было нужно, но, как стало понятно позже, ничего толком не понял, по-настоящему книги из школьного канона зацепили только много лет спустя, при перечитывании по второму-третьему кругу. В школе это все равно была обязательная литература, а ведь где-то была необязательная или даже запрещенная, настоящая. Более того, это было счастливое время, когда обязательное и настоящее существовали совсем рядом и обсуждались в одном и том же школьном кабинете. И тогда казалось, что «Преступление и наказание» — это важно и нужно, но вот «Архипелаг ГУЛАГ» или там «Котлован» — это интересно и то, чего хочется. Они печатались в «Новом мире» у меня на глазах, и, по счастью, мы про эти книги тут же, на уроках или после уроков, и разговаривали.

Как меняется отношение к книгам при перечитывании

Тогда все были без ума от обэриутов (ОБЭРИУ, или Объединение реального искусства, — творческое объединение писателей и поэтов, существовавшее в Ленинграде в 1930-х. — Esquire), но с течением времени немного по-другому оказались расставлены акценты, стало понятно, что Введенский важнее Хармса. Или что Олейников — это не просто ха-ха-хи-хи, а довольно удивительный поэт. До того как напечатали «Архипелаг ГУЛАГ», был момент, когда важными вещами казались «Дети Арбата» Анатолия Рыбакова, «Белые одежды» Владимира Дудинцева и повесть Даниила Гранина «Зубр». «Зубра» я не перечитывал, и вполне возможно, это хорошая книжка, а вот про остальные у меня сейчас такой уверенности нет.

Что читали на философском факультете в начале 1990-х

Ты много лет живешь дома с родителями, валяешься на диване и читаешь книжки, как вдруг попадаешь в московское общежитие в самое хардкорное время — в 1990 году. Тебе казалось, будто все уже напечатали, вся «возвращенная» литература уже вернулась — напечатали же Платонова, Шаламова и Солженицына. А потом на «сачке» (сленговое название гардеробов в МГУ. — Esquire) в первом гуманитарном корпусе понимаешь: это не то что не «все» — ничего еще даже не начало возвращаться. Начинают печататься тексты, которые создают совершенно другой горизонт, и философские, и художественные — грубо говоря, от Сартра до Хайдеггера, минуя русскую религиозную философию. А еще в университете водились люди, которые буквально жили внутри книжного шкафа и к 30 годам превратились, как в романе «451° по Фаренгейту», в ходячие книги. Как правило, в то время они еще книгами торговали. И то, что ты с таким человеком пьешь кофе в университетском предбаннике, производило иногда гораздо более сильное впечатление, чем занятия в поточной аудитории.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Надежда Михалкова — о своем режиссерском дебюте и о том, почему не брала на него денег у отца Надежда Михалкова — о своем режиссерском дебюте и о том, почему не брала на него денег у отца

Актриса Надежда Михалкова меняет профессию

Esquire
Золото республики. Почему чеченская нефть стоит дешево Золото республики. Почему чеченская нефть стоит дешево

Владимир Путин распорядился передать Чечне акции компании «Чеченнефтехимпром»

Forbes
7 верных способов наказать мужчину 7 верных способов наказать мужчину

Неважно, что он сделал, важно, чтобы он почувствовал себя отшлепанным мальчиком

Cosmopolitan
Как бороться за украинских политзэков Как бороться за украинских политзэков

Дело Павла Волкова раскрывает механизм судебных репрессий

Русский репортер
20 самых смешных фотографий животных 2018 года 20 самых смешных фотографий животных 2018 года

Смешные фотографии животных с конкурса The Comedy Wildlife Photography Awards

Esquire
8 запретных тем для разговора 8 запретных тем для разговора

На какие темы не стоит заводить разговор

Psychologies
Обогнать обезьяну: ген, который мешает бегать Обогнать обезьяну: ген, который мешает бегать

Человека от животных отличает не только интеллект, но и медлительность

Forbes
Распродажа Потанина: миллиардер избавляется от второй яхты подряд Распродажа Потанина: миллиардер избавляется от второй яхты подряд

За 88-метровую Barbara Потанин хочет выручить €179 млн

Forbes
Крепкий фундамент: зарубежная недвижимость участников списка Forbes Крепкий фундамент: зарубежная недвижимость участников списка Forbes

От Тель-Авива до Новой Зеландии — где покупают дома богатейшие бизнесмены России

Forbes
«Мальчишеские забавы»: Аркадий Ротенберг о Путине и Крымском мосте «Мальчишеские забавы»: Аркадий Ротенберг о Путине и Крымском мосте

Миллиардер Аркадий Ротенберг убежден, что «король госзаказа» — это преувеличение

Forbes
Дорогу пешеходам. Скорость в центре Москвы ограничат до 40 км/ч Дорогу пешеходам. Скорость в центре Москвы ограничат до 40 км/ч

Вопрос о снижении скоростного режима не будет выноситься на голосование граждан

Forbes
Квартира с картинной галереей Квартира с картинной галереей

Акцент в этой двухуровневой лондонской квартире сделан на искусство

AD
Много фальши. Что делать, если банкомат выдал поддельную купюру Много фальши. Что делать, если банкомат выдал поддельную купюру

Вброс фальшивых пятитысячных купюр заставил банки приостановить выдачу банкнот

Forbes
Мужчина мечты: слишком хорош, чтобы быть правдой Мужчина мечты: слишком хорош, чтобы быть правдой

У идеальности мужчины может быть крайне прозаичное объяснение: он вас обманывает

Psychologies
Волонтерство выгодно бизнесу Волонтерство выгодно бизнесу

Какого типа волонтерство бывает и почему оно выгоднее спонсорства

СНОБ
Погоня за удовольствиями в гоночный уикенд в Сочи Погоня за удовольствиями в гоночный уикенд в Сочи

Формула-1 Гран-При России — идеальный повод приехать в Сочи в эти выходные

Esquire
«Тайные виды на гору Фудзи» — самый грустный и безжалостный роман Пелевина «Тайные виды на гору Фудзи» — самый грустный и безжалостный роман Пелевина

Что скрывается за показной пелевинской мизогинией

Esquire
Игра приставок-2018: все главные компьютерные игры этого года Игра приставок-2018: все главные компьютерные игры этого года

Игра приставок-2018: все главные компьютерные игры этого года

Maxim
Как замеряют время на скачках: тайны хронометража Как замеряют время на скачках: тайны хронометража

Как измеряют время на конных скачках

Популярная механика
Танго, сальса, тверк: почему не все танцы одинаково полезны Танго, сальса, тверк: почему не все танцы одинаково полезны

Как выбрать подходящие танцы, которые будут приносить удовольствие от процесса?

Psychologies
Стань человеком на последнем в году фитнес-фестивале Reebok Стань человеком на последнем в году фитнес-фестивале Reebok

В Крылатском пройдет крупнейший московский фитнес open air

Maxim
Плохое слово. Как научиться выступать публично Плохое слово. Как научиться выступать публично

Топ-менеджерам приходится учиться даже листать слайды: почему?

Forbes
Главные музы Карла Лагерфельда Главные музы Карла Лагерфельда

Вспоминаем тех, кто вдохновлял Карла Лагерфельда на протяжении всей карьеры

Vogue
Вместе весело играть Вместе весело играть

Твой малыш пошел в детский сад – и теперь каждое утро начинается с рева

Лиза
Вам со вкусом виски или бекона? 18 супер необычных презервативов Вам со вкусом виски или бекона? 18 супер необычных презервативов

А с каким вкусом твой презерватив?

Playboy
Надо поднажать: почему женщины страдают трудоголизмом Надо поднажать: почему женщины страдают трудоголизмом

Трудоголизм — та же зависимость

Forbes
Анонимные трудоголики Анонимные трудоголики

Шнуров, Фернандес, Питт и другие бунтари на ЗОЖе

GQ
Приморье: как краснеет край России Приморье: как краснеет край России

Провал единоросса и отмена результатов выборов. Что дальше

Русский репортер
Самый безбашенный пилот “Формулы-1” покидает Ferrari Самый безбашенный пилот “Формулы-1” покидает Ferrari

Вспоминаем семь главных веселых выходок Кими Райкконена

Maxim
Релакс, тэйк ит изи: 9 действенных способов победить стресс (полностью) Релакс, тэйк ит изи: 9 действенных способов победить стресс (полностью)

Релакс, тэйк ит изи: 9 действенных способов победить стресс (полностью)

Playboy
Открыть в приложении