Сохранить написанное
В VIII веке в Западной Европе возрождается интерес к сочинениям античных авторов. В это время был заново открыт ряд фундаментальных трудов, созданных в Римской империи в последние века ее существования. Некоторые из этих книг предопределили развитие средневековой европейской культуры и подготовили ее расцвет в эпоху Высокого Средневековья.
Круг чтения средневекового книжника
Это, например, сочинения по грамматике Элия Доната (середина IV века): написанный в форме вопросов и ответов учебник для начинающих, получивший название «Малая грамматика» («Ars minor»), а также «Большая грамматика» («Ars maior»), адресованная тем, кто хотел бы углубить свои знания.
Особый интерес в Средние века вызывало сочинение Марциана Капеллы (V век) «О бракосочетании Филологии и Меркурия» («De nuptiis Philologiae et Mercurii»). Этот интерес не умаляло даже то, что его автор был язычником и «упорствовал в своем заблуждении».
В этом романе рассказывается о том, как Меркурий, символизирующий Божественный Разум, отправляется на поиски супруги. Он находит ее в лице юной девы Филологии, которой эта свадьба, этот «неравный брак», дарует бессмертие. Меркурий дает в помощь своей супруге семь служанок, Каждая из них воплощает одно из свободных искусств: Грамматику, Диалектику, Риторику, Геометрию, Арифметику, Астрономию и Музыку. Каждой из них у Марциана Капеллы посвящена отдельная книга.
Роман был очень популярен в раннем Средневековье. Известны его многочисленные списки. Отталкиваясь от него, богослов и поэт Алкуин, один из ближайших советников Карла Великого, написал «Рассуждение об истинной философии» («Disputatio de vera philosophia»). Мудрость, утверждал он, наставница всех добродетелей. Она дарует людям подлинное, непреходящее счастье. По слову Соломона, мудрость возвела храм о семи столпах. Эти столпы – семь свободных искусств. Без них никому не суждено достичь истинного знания.
Рассуждая о мудрости, истине и высшем счастье, дарованном человеку, Алкуин, первый среди ученых вар-варов, сближается с «последним римлянином » Боэцием (480/485—524/526), автором прославленной книги «Утешение философией» («De consolatione philosophiae»). Она также была очень популярна в эпоху Каролингов, как и знаменитый комментарий позднеантичного философа-неоплатоника Макробия (385/390 — после 430) к «Сну Сципиона» Цицерона.
Главным предметом его размышлений была Мировая душа. Для Макробия это – сила, движущая всем вокруг нас. И космос, и созвездия, и время, по которому всё живет, – всё связано с Мировой душой, всё пребывает в единении с ней. Подобные рассуждения необычайно увлекали богословов из окружения Карла Великого.
Наконец, стоит упомянуть еще одно произведение античного мыслителя, ставшее актуальным около 800 года. Это – диалог Платона «Тимей», переведенный на латинский язык философомплатоником IV века Халкидием (он перевел менее половины трактата, но дополнил перевод обширным самостоятельным комментарием. – А. Г.).
Здесь упомянуты лишь некоторые мыслители позднеантичного времени, чьи сочинения штудировались учеными мужами, жившими в эпоху так называемого Каролингского возрождения в конце VIII – середине IX веков. Конечно же, в те времена читали и классиков античной литературы: Цицерона и Саллюстия, Теренция и Марциала, Горация и Ювенала, Сенеку и Вергилия. Их сочинения также усердно переписывались тогда.
Помимо этих языческих книг, в круг чтения Алкуина и его единомышленников входили тогда труды отцов Церкви: Августина, Иеронима, Григория Великого, Амвросия Медиоланского, а также сочинения античных и раннехристианских историков: Орозия, Евсевия Кесарийского, Иосифа Флавия, Гегесиппа, Епифания Схоластика, Григория Турского.
Карл Великий знакомился с этими трудами. Как пишет немецкий историк Штефан Вайнфуртер в книге «Карл Великий. Священный варвар », «есть свидетельства, указывающие, что он лично авторизовал выверенные и исправленные тексты» (S. Weinfurter. «Karl der Große. Der heilige Barbar». 2015).
Интерес к древнеримской литературе в эпоху Каролингского возрождения был так велик, что тысячи античных сочинений переписывались тогда, причем не на ломком, быстро ветшающем папирусе, а на прочном пергамене – его изготавливали из шкур овец, коз или телят.
Конечно, пергамен стоил очень дорого, и его трудно было изготавливать, но этот материал сыграл огромную роль в сохранении античного культурного наследия. Если бы при поддержке Карла Великого, по его настоянию, в монастырях Франкии не принялись массово переписывать античную литературу, то большая часть известных нам сегодня сочинений древнеримских авторов не сохранилась бы до наших дней.
Следует напомнить, что с падением Западной Римской империи переписка книг почти прекратилась, и тогда последствия были катастрофическими. Многие сотни тысяч книг превратились в пыль, в труху. Все эти груды папирусных свитков буквально растаяли. «Где ныне прошлогодний снег?» (Ф. Вийон)
Каролингский минускул
Что позволяет сохранить написанное для потомков? Почему человеческое слово способно «победить вражду времен» и, столетия спустя, всё так же волнует умы наших современников?
Еще итальянские гуманисты XV века дали простой, обескураживающий ответ, о котором многие из нас сразу и не подумают – таким естественным он кажется: нужно, чтобы написанное хорошо читалось!
В эпоху Возрождения появляется четкий, очень удобный для чтения шрифт – «lettera antiqua», «антиква». В 1465 году издана первая книга, напечатанная этим шрифтом, где любая буква заметно отличается от другой. Итак, шрифт называется «античным », но в его основе лежит не древнеримское, а раннесредневековое начертание букв. В его основе – тип письма, созданный в эпоху Карла Великого: «каролингский минускул», четкий, понятный шрифт, позволявший легко прочитать написанное.
Этот шрифт, как показала история, стал главным изобретением той эпохи. Своей популярностью он был обязан политике Карла Великого – «культурной революции», которую тот проводил. Новый шрифт как нельзя лучше подходил для массового копирования древних книг, ведь тексты, написанные каролингским минускулом, мог легко прочитать любой человек, знавший грамоту.
К середине VIII века на всей территории бывшей Западной Римской империи писали кто как горазд. Чуть ли не в каждом монастырском скриптории (мастерской, где переписывали книги. – А.Г.) сложилась своя манера написания букв. Различия порой были так велики, что, казалось, это два разных алфавита. Немало труда и терпения требовалось читателю той или иной книги, чтобы ее расшифровать. Подвоха можно было ждать в каждом слове. Если, например, писец упорно не доводил до конца кружок в строчной букве «а», она читалась как «cc». И таких двойников появлялось много! Неопытного читателя так и старались сбить с толку набегавшие всюду лигатуры – черточки, соединявшие буквы. Они меняли для него смысл слов, так и норовя превратить одну букву в другую. Перед глазами читателя всё рябило и плыло; он тонул в море догадок, нахлынувших на него.