Принцессы княжества Торн: монахини или амазонки?
Давным-давно в германских землях находилось маленькое независимое царство‑государство, где правили только женщины…
Мы и не узнали бы о нем, если бы год назад к нам не пожаловали гости из Гааги. За обедом они высказали пожелание посетить выставку «Забытые принцессы Торна», организованную центральным музеем Лимбурга в городе Венло.
– Конечно, съездим, – отозвался мой гостеприимный муж. Назавтра гости с мужем покатили в музей.
Компания вернулась в восторге от выставки: «Это стоило наших усилий!» – восклицали они на голландский манер, а на мой вопрос: «Кто же такие эти принцессы?» – ответили: «Мы и сами не совсем поняли. Монахини или амазонки…». Через пару дней гости уехали, а мне захотелось посмотреть выставку и городок Торн в придачу. На выставку я не попала – мы вскоре уехали в другую страну, а в Торне мы побывали, и это безусловно «стоило наших усилий».
Миниатюрное княжество Торн находилось на границе Германии, Бельгии и Нидерландов и было совершенно автономным. Сейчас от него остался мини-город, носящий свое историческое имя и прозвище «Белый городок» (Witte stadje). Он – уже в королевстве Нидерланды.
История Торна гласит: до X века здесь были болота возле крупной римской дороги между Маастрихтом и Неймегеном. Болота со временем осушили, и в X веке основали здесь женский монастырь. Подробности его возникновения неясны, но принято считать, что его основали граф и одновременно епископ из Утрехта Ансфрид и его жена Хилсондис в 972 году. Их дочь Бенедикта стала первой настоятельницей монастыря. Церковь аббатства в романском стиле была построена в 992 году. В общину входили только представительницы высшей знати – женщины из аристократических семей. Вероятно, Торнский монастырь изначально принадлежал ордену бенедиктинцев, но с XIII века стал превращаться в свободную организацию (Damen stift) светских канонисс. С этого времени монахини не жили сообща, у каждой был дом по соседству с церковью, хотя они по-прежнему должны были ночевать в общей спальне в здании аббатства. В 1310 году они обратились с петицией к Папе Римскому с просьбой разрешить им снять черную верхнюю одежду, напоминающую об обычном монашеском прошлом, на что они впервые получили разрешение в 1497 году. С тех пор канониссам Торна не требовалось принимать монашеские обеты, и им разрешалось владеть личной собственностью. Благородные дамы вели обычную, хотя и роскошную и несколько уединенную жизнь. И лишь посещая мессу, они должны были надевать монашескую одежду для хора.
Императорский статус аббатства подтвердил в 1292 году германский король Адольф Нассауский. При императоре Максимилиане I аббатство находилось под особым императорским покровительством. В имперском регистрационном журнале Вормса аббатство было записано как «райхсунмиттельбаркайт» (Reichsunmittelbarkeit) – «имперская непосредственность». Это, по сути, – привилегированный конституционный и политический статус, основанный на немецком феодальном праве, в соответствии с которым имперские владения Священной Римской империи: имперские города, княжества-епископства, светские княжества (и отдельные лица, скажем, имперские рыцари), были объявлены свободными от местных властей и помещены под непосредственную власть императора Священной Римской империи, а затем институтов империи, таких как Сейм (Рейхстаг), Имперская палата правосудия и Городской совет. Аббатство Торна было членом Нижнего Рейнско-Вестфальского круга и Рейнской коллегии имперских прелатов.
В XVII веке губернаторство испанских Нидерландов попыталось ограничить имперскую непосредственность, чему настоятельницы успешно сопротивлялись. В XVIII веке они носили уже титул принцесс. Несколько настоятельниц одновременно возглавляли аббатство города Эссен.
До сих пор нет серьезных исследований о жизни канонисс Торна в ранний период. Торн не вписался ни в одну национальную историю, – несмотря на всю интернационализацию, она была и остается формой, в которую веками отливалось прошлое. Будучи независимой территорией в составе Германской империи, Торн не принадлежал Австрийским Нидерландам, предшественнику бельгийского государства. Французы вторглись в Торн в 1794 году, мини-государство было молчаливо включено в состав революционной Франции 1 октября 1795 года, и связь его с Германской империей была потеряна. Современные немецкие историки по понятным причинам с осторожностью относятся к истории территорий, бывших когда-то частью Германской империи, но в границы современной Германии не входящих. После ухода французов в 1814 году Торн стал частью Соединенного королевства Нидерландов. При разделе поместий между Севером и Югом (между Нидерландами и юной в те поры Бельгией) в 1839 году Торн передали Нидерландам. Но к прошлому Республики Семи Соединенных провинций он отношения не имеет – вот и остался сиротой без родины, и некому позаботиться об особой истории этой бывшей империи женщин.
Есть еще одна причина, по которой княжество Торн упорно игнорировали европейские историки: женская история была процветающей ветвью исторической науки в течение нескольких десятилетий, но даже изучающие эту ветвь специалисты долго воротили нос от знатных дам. История эмансипации – прежде всего история женщин, которые в прошлом, особенно в XIX и XX веках, боролись за равные права в обществе. Дворянство с его откровенно реакционным отношением было противоположной этому движению стороной. Чего могло ждать женское движение от привилегированной группы, отвергавшей равенство всех людей в принципе? Вот и вышло так, что благородные дамы Торна были нерепрезентативны как предмет исследования женской эмансипации. То, что эти дамы XVIII столетия подчас обладали свободой действий, о которой женские активистки XIX века могли только мечтать, оставалось скрытым. Прошло много времени, прежде чем историки смогли взглянуть на старинную организацию Торна более раскованно и серьезно отнестись к дворянству, двору и женской общине канонисс – явлениям, потерявшим право на существование в современном обществе. Сначала возник интерес ко двору и мужской знати, затем, в 1990‑х, – к женской знати. В XXI веке, вероятно, вышло уже больше академических книг о благородных дамах, чем за весь XX.
Что известно о штифт-дамах? Чтобы стать членом Торнского штифта, нужно было предоставить генеалогическое древо с шестнадцатью дворянскими предками, не меньше. Большинство семей благородных дам происходили из высших дворянских кругов, в основном германских (позже – фламандских и голландских), и принадлежали к элите Священной Римской империи.
Вместе с настоятельницей, диаконисой (председательницей) и четырьмя, позже шестью мужчинами-канониками канониссы образовывали капитул, решавший все вопросы общины и ее имущества. Капитул выбирал новую настоятельницу из ее числа.