Зинаида Серебрякова: жизнь в картинах. Часть первая
«Культура.РФ» выбрала картины Серебряковой, которые иллюстрируют ключевые эпизоды ее непростой судьбы. Это поможет увидеть размах философии художницы сквозь призму ее жизни — сначала в Российской империи, затем в послереволюционной Советской России, а потом и в эмиграции во Франции.
Начало пути: 1884–1905
…У нас в имении Нескучном где все, и природа, и окружавшая меня крестьянская жизнь, своей живописностью волновали и восхищали меня, и я вообще жила в каком-то «чаду энтузиазма»… Письмо Зинаиды Серебряковой к Евгению Климову. Париж, 9 мая 1955 года
Зинаида Лансере, будущая Серебрякова, появилась на свет в декабре 1884 года в родовом имении Нескучное под Белгородом в семье творческих людей. Ее мать Екатерина Лансере происходила из рода потомственных франко-итальянских художников и архитекторов, да и сама она была одаренным художником-графиком. Отец Зинаиды Евгений Лансере, прославился как одаренный скульптор-анималист. Только дочь его совсем не знала: он умер, когда девочке едва исполнилось два года.
Дяди, старшие братья, друзья дома Лансере — все занимались живописью и увлекались рисованием. Первыми вдохновителями и учителями Зинаиды были дядя Шура (художник и художественный критик Александр Бенуа) и дядя Берта (художник, архитектор и академик Альберт Бенуа). Творческая атмосфера в доме Лансере и преемственность великой династии художников определили личность и судьбу девочки. Она с детства приучилась к тому, что рисовать и писать кистью — это так же естественно, как и дышать.
Атмосфера детства Зинаиды Лансере — это теплые и беззаботные семейные посиделки, домашние спектакли, чтение вслух и игра на фортепиано в кругу родных и друзей дома. Зимовали в большой квартире деда в Санкт-Петербурге неподалеку от Мариинского театра, а на лето отправлялись в любимое Нескучное.
Имя художницы обычно ассоциируется с обаятельными портретами ее родственников и друзей, а также с монументальными полотнами на крестьянские темы. Однако первые шаги Серебряковой на поприще живописи связаны с пейзажами — в первую очередь с видами Малороссии, где находилась родительская усадьба Нескучное. С ранних лет Зинаида помогала крестьянам собирать урожай в поле и в саду, поэтому и рисовать начала природу.
Одна из ее первых картин — «Яблоня» (1900 год) — была написана 16-летней Зинаидой тоже в родовом имении. Молодое деревце словно заявляет о своем деревенском здоровье и плодовитости — оно увешано крупными красными плодами, под которыми ветки даже чуть прогибаются. Символы плодородия, здоровья и свободы жизни на природе были краеугольными камнями творчества художницы на протяжении всей ее жизни.
В 1900 году Зинаида выпустилась из женской гимназии и поступила в петербургскую Академию художеств, учеба в которой будущей художнице не нравилась. Скоро она сменила Академию на художественную школу известной меценатки княгини Марии Тенишевой, а затем стала посещать мастерскую знаменитого портретиста Осипа Браза. Познакомившись с талантливой художницей Анной Остроумовой-Лебедевой во время путешествия по Италии в 1902—1903 годах, Зинаида Лансере окончательно перестала сомневаться в правильности выбранного пути — она решила заниматься живописью самостоятельно, без участия более опытных наставников.
В 1905 году Борис Серебряков объехал несколько церквей в поиске священника, который бы согласился обвенчать двоюродных брата и сестру, но получал лишь отказы. Молодые люди уже почти отчаялись и всерьез начали рассматривать вариант перехода в лютеранство, где более лояльное отношение к этому вопросу. Однако нашелся священник, который за 300 целковых (немалые деньги по тем временам) уладил дело.
Счастье в нескучном: 1905–1917
К черту мне ваши Чайковские, Григоровичи, Эрмитажи, Рембрандты, театры, Нибелунги, катки, вечера, обеды, гости, и Миля и Маша и Еля мне вовсе больше не интересны, и хочу Нескучного, Нескучного… Зинаида Серебрякова
Сразу после свадьбы молодые отправились в Париж, где начинающая художница стала брать уроки живописи в легендарной Академии де ла Гранд Шомьер. Однако Серебрякова хотела вернуться в Нескучное — только там художница чувствовала себя по-настоящему счастливой. «…Полная простота, почти убожество, почти тоска и уныние, и все же счастьем жизни веет от этой комнаты, и в ней ведет свою игру, резвится и смеется ласковая молодость», — писал Александр Бенуа об атмосфере деревенского быта в имении.
В имении Серебряковы стали родителями: в 1906 году родился первенец Евгений, через год — второй сын, Александр. Борис работал инженером путей сообщения и по долгу службы пропадал в командировках порой по полгода. Художница в это время воспитывала детей и неустанно работала — ее вдохновляли естественный колорит деревенской природы и бескрайние моря ржи. Эта вовлеченность в круглогодичный цикл крестьянских работ, в смену времен года есть во многих картинах Серебряковой этого периода. Одна из самых известных — этюд «Уборка хлеба», где крестьянки дружно трудятся в поле в ярко-красных и синих сарафанах и кипенно-белых рубахах.
«Она очень любила крестьян-тружениц. Для картин выбирала женщин крепких, рослых, передавала их силу, бодрость, прилежание к труду, аккуратность. В картине «Крестьянка с квасником» изображена Поля Гречкина (Молчанова) из села Нескучное». Крестьянка Василиса Дудченко, «О жизни в Нескучном»
Брат Серебряковой, Евгений, написал ей, что скоро в Москве откроется выставка «Мир искусства» и ей непременно нужно что-нибудь выставить, — она послала две работы: «За туалетом» и «Зеленя. Осенью» (1908). Работы Серебряковой получили хвалебные отзывы художественных критиков и других живописцев, а вскоре были приобретены Советом Третьяковской галереи. «Автопортрет Серебряковой, несомненно, самая радостная вещь… Здесь полная непосредственность и простота: истинный художественный темперамент, что-то звонкое, молодое, смеющееся, солнечное и ясное, что-то абсолютно художественное…» — вспоминал Александр Бенуа.
Наступил творческий расцвет Серебряковой, а одновременно с ней триумф отмечало и новое русское искусство. В это время были популярны многие неоклассики: Валентин Серов, Константин Сомов, Константин Коровин, Виктор Борисов-Мусатов. Авангард еще не был силён, и казалось, что русская живопись пойдет по вектору Мане и Дега. В работе Серебрякова не использовала абстрактных форм и скрытых смыслов, предпочитая изображать природу, невинные детские игры, красивое и здоровое женское тело. Последнему она посвятила еще одну монументальную картину — «Баня» (1913), в центре сюжета которой банный день крестьянок.
Родились еще двое детей — девочки Татьяна и Екатерина. В этот период Серебрякова много рисовала мужа, домашних, природу, себя. Одна из ее самых известных работ — портрет детей «За завтраком» (1914) — создана именно тогда: детские лица, обращенные к художнице, стол, белая скатерть, кольца для салфеток, фарфоровая супница, руки бабушки, разливающей суп по тарелкам. Мирная домашняя сцена на картине контрастировала с надвигающейся на Россию бедой — в это время уже шла Первая мировая война.
«Художница создала особый жанр в трудной области детского портрета (в которой так легко дать кукольные и сентиментальные изображения); в ее работах дети не позируют перед любующимися ими взрослыми — они живут своей важной жизнью маленьких людей, у которых так много разных серьезных дел и интересов». Искусствовед Алексей Савинов
Революция: 1917–1919
Вот для меня всегда казалось, что быть любимой и быть влюбленной — это счастье, я была всегда как в чаду, не замечая жизни вокруг, и была счастлива, хотя и тогда знала и печаль и слезы… Вы так молоды, любимы, цените это время, драгоценный друг. Письмо Зинаиды Серебряковой к Галине Тесленко. Петроград, 28 февраля 1922 года
Революция 1917 года застала Серебрякову в родовом имении Нескучное — рухнул спокойный устоявшийся усадебный быт, надежды на выставки за рубежом, каникулы на крымском побережье. Соседние имения разорялись восставшими крестьянами — находиться в Нескучном тоже уже было небезопасно.
Борис уехал в командировку в Сибирь, потом отправился в Москву, куда его пригласили в качестве специалиста по дорожному строительству. Почта работала плохо, писем от мужа художница практически не получала. В отчаянии она писала брату Николаю: «…я здесь в безумном беспокойстве — вот 2 месяца, что не имею ни строчки от Бори, это так страшно, что я с ума схожу. В августе он писал часто, и письма доходили, а с 28-го никаких известий нет».
В начале 1919 года из Оренбурга наконец-то приехал Борис Серебряков, перевез семью из Нескучного в Харьков и снова отправился на поиски работы. В марте этого же года Борис умер у художницы на руках от сыпного тифа — заразился по пути домой из командировки. Серебрякова овдовела в 36 лет, как и ее мать. Удивительное совпадение — Борису Серебрякову было всего 39 лет, как и отцу художницы, когда тот умер.
«Ах, так горько, так грустно сознавать, что жизнь уже позади, что время бежит, и ничего больше, кроме одиночества, старости и тоски, впереди нет, а в душе еще столько нежности, чувства. Я в отчаянии, все так безнадежно для меня. Хотя бы уехать куда-нибудь, забыться в работе, видеть небеса, природу». Письмо Зинаиды Серебряковой к Галине Тесленко. Петроград, 28 февраля 1922 года
Началась другая жизнь в голодном Харькове — теперь, с четырьмя детьми на руках, ей не на кого было полагаться. Писать в это время было тяжело, но Зинаида нашла в себе силы взяться за уголь и карандаш: масляные краски стали непозволительной роскошью. В это же время до семьи художницы дошла весточка из Нескучного — родовое имение разорено и сожжено.
Петроград: 1920–1924
Живем мы по-прежнему каким-то чудом, т. к. фантастические миллионы, которые теперь стоит жизнь, все растут и растут. В феврале здесь будет выставка… Я же с ужасом вижу, что у меня за этот год опять нет ничего значительного, интересного, что выставить. Наконец я буду получать ученый паек с Нового года. Письмо Зинаиды Серебряковой к Галине Тесленко. Петроград, 1922 год
Оставаться в Харькове стало невозможно — не было ни заказов, ни поддержки близких. В декабре 1920 года художница решила перевезти семью в Петроград — осели на Никольской улице, в квартире деда Николая Бенуа. «Поселились в трех комнатах, поставили „буржуйку“. В остальных комнатах приходилось ходить в пальто. Под мастерскую была отведена небольшая комната с балконом, ее легче было отапливать», — вспоминала дочь художницы Татьяна Серебрякова.
Новая советская власть хоть и не отобрала квартиру, но вскоре подселила в комнаты чужих людей. К счастью, ими оказались близкие по духу искусствовед Сергей Эрнст и художник Дмитрий Бушен — неразлучные друзья и оба страстные балетоманы. Благодаря их помощи старшая дочь Татьяна начала посещать балетные занятия, а Серебрякова смогла наблюдать за сложным и интересным миром закулисья Мариинского театра. Так появилась целая серия балетных сцен, легко и стремительно намеченных пастелью. Ее юные танцовщицы, переодевающиеся и готовящиеся к выступлениям, невесомы, невинны, грациозны и в то же время серьезны.
В 1924 году Серебрякова окончательно осознала, что в новой Советской России у нее нет ни перспектив, ни надежды обеспечить семью. Единственная возможность хоть как-то существовать — писать портреты на заказ, но это случалось редко. Художница решила, что выход один — ехать во Францию и работать там. В Париже уже жил дядя Зинаиды Александр Бенуа.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl