Как сетка квадратов стала первой утопией
Проект Григория Ревзина «Оправдание утопии». Гипподам и «Гипподамова планировка»
Аристотель отнес Гипподама к числу предшественников Платона в деле изобретения идеального государства. Платон — отец утопии, так что Гипподам ее дед, и при всей шаткости этой генеалогии счет утопий можно начинать с него. Шаткость отчасти компенсируется тем, что Гипподама можно считать архитектором (хотя скорее — городским планировщиком). В споре о том, чем является утопия, текстом или проектом, фигура Гипподама дает архитекторам серьезные основания для самоуверенности.
Фрагмент из «Политики» Аристотеля — едва ли не единственное оставшееся нам повествование о Гипподаме. Он упоминается во многих источниках, но очень скудно. Мы знаем, что он родился около 498 г. до н. э. в Милете и на его юность пришлось восстановление города в 478 г. до н. э. В середине V века он проектирует Пирей (после 446 года до н. э.) и, возможно, участвует в возведении Длинных стен, соединивших порт и Афины. Это наиболее достоверная его работа; известно, что у него был дом в Пирее, о чем упоминает Демосфен в речи против Тимофея, и его именем называлась там городская площадь, возможно, просто потому, что она была рядом с домом. После 443 года он в составе экспедиции, посланной Периклом, отправляется в Италию для основания колонии Фурии и, возможно, планирует этот город. В 408 году до н. э. он работает на Родосе — в этот момент ему около 90 лет — и планирует город там (об этом говорит Страбон). Можно добавить, что в 411 году до н. э., за три года до Родоса, началась новая перепланировка Милета, в результате которой город получил строго регулярную планировку, которую называют гипподамовой, а также примерно в то же время и так же была перепланирована Приена, колония Милета,— но никаких письменных свидетельств о работе Гипподама в Милете нет.
Что же касается Аристотеля, он не вполне доброжелательно настроен к Гипподаму. «Гипподам, сын Еврифонта, уроженец Милета, изобрел разделение полисов и спланировал Пирей. <…> Движимый честолюбием, он склонен был к чрезмерной эксцентричности, а как некоторым казалось, он был очень занят своей густой шевелюрой и драгоценными украшениями <…> и желал показать себя ученым знатоком всей природы вещей»,— начинает он свой короткий рассказ.
«Политика» писалась около 330 г. до н. э.— остается только гадать, что же у Гипподама была за прическа, если о ней помнили через 150 лет после его смерти. Аристотель, скажем честно, рисует нам самовлюбленного дурака, претендующего судить о том, в чем мало понимает. Должен сказать, что для меня это один из решительных аргументов в пользу того, что первую утопию создает именно архитектор — они и по сию пору бывают такими же. Как к этому относиться — вопрос нормы сообщества. Витрувий, излагавший греческую архитектурную науку для римлян через пятьсот лет после Гипподама, начинает свой труд таким списком требований к архитектору: «Он должен быть человеком грамотным, умелым рисовальщиком, изучить геометрию, всесторонне знать историю, внимательно слушать философов, быть знакомым с музыкой, иметь понятие о медицине, знать решения юристов и обладать сведениями в астрономии и в небесных законах». Понятно, что Аристотель (боюсь, как и многие), встретив человека с претензиями на знания во всех этих областях, счел бы его пустым болтуном. Для Витрувия же — это норма профессии.
«Он первым из не занимавшихся государственной деятельностью людей попробовал изложить кое-что о наилучшем государственном устройстве» Аристотель
Политический проект Гипподама Аристотель излагает так.
«Он проектировал государство с населением в десять тысяч граждан, разделенное на три части: первую образуют ремесленники, вторую — земледельцы, третью — защитники государства, владеющие оружием. Территория государства также делится на три части: священную, общественную и частную. Священная — та, с доходов которой должен отправляться установленный религиозный культ; общественная — та, с доходов которой должны получать средства к существованию защитники государства; третья находится в частном владении земледельцев. По его мысли, и законы существуют только троякого вида, поскольку судебные дела возникают по поводу троякого рода преступлений (оскорбление, повреждение, убийство). Он предполагал учредить одно верховное судилище, куда должны переноситься разбирательства по всем делам, решенным, по мнению тяжущихся, неправильно; в этом судилище должно состоять определенное число старцев, назначаемых путем избрания. <…>. Все должностные лица должны быть избираемы народом, т. е. теми тремя частями государства, о которых упомянуто ранее».
За исключением фиксации на числе «три» ничего утопического в этом проекте не наблюдается, а в тех городах, которые мы так или иначе можем связывать с именем Гипподама, следов трехчастного деления нет. И тем не менее я думаю, что одно прямо связано с другим. Главным аргументом в пользу этого является не текст Аристотеля, а то, что мы вообще знаем имя Гипподама.