«Если ты показываешь смерть, нужно показать и жизнь»
Как войну снимают женщины
Женский взгляд на войну — это взгляд за ее пределы, куда-то, где сохраняется смысл. Это внимательный и чаще всего лишенный сентиментальности взгляд на большую историю, попытка проанализировать работу памяти — неважно, памяти о том, что давно прошло, или о том, что происходит прямо сейчас. Рассказываем о десяти фильмах, в которых военные конфликты увидены глазами женщин — как чужая стихия, которой можно не подчиниться.
«Будда рухнул от стыда»
Иран, 2007
Хана Махмальбаф
«Дети — это будущие взрослые. Если они привыкнут к насилию, будущее мира окажется в огромной опасности»
Шестилетняя афганская девочка идет в школу, потому что хочет научиться читать истории. Но по дороге ее останавливают мальчишки, играющие в свои мужские игры: «Руки вверх! Мы талибы!» (Движение «Талибан» запрещено в России как террористическое.) Они роют для нее могилу под разрушенной статуей Будды и собирают камни, чтобы убить ее. Она не хочет «играть с камнями», но уговоры и слезы на мужской мир не действуют. Война здесь показана совершенно недетскими глазами, это не игра и даже не реконструкция отцовских битв: такое ощущение, что насилие в фильме становится стихией, природным явлением, летает над этой землей и собирает все новые жертвы, вселяется в новых детей. «Умри, чтобы стать свободной»,— советует девочке ее друг — и что ей остается делать? Игровой дебют Ханы Махмальбаф, дочери Мохсена Махмальбафа, становится мощнейшим антивоенным высказыванием, потому что так и невозможно понять, всерьез это все или нет, и не поздно ли говорить этим мальчикам: «Идите поиграйте где-нибудь в другом месте».
«Цель номер один»
США, 2012
Кэтрин Бигелоу
«Война, очевидно, некрасива, и мы не собирались показывать эту военную операцию абсолютно избавленной от моральных последствий»
Первая женщина, получившая «Оскар» за режиссуру (за военную драму «Повелитель бури», получившую и «Оскар» как лучший фильм), Бигелоу вместе со сценаристом Марком Боулом продолжает рассказ о людях, для которых война — смысл жизни. На этот раз идет война с терроризмом, и Майя, аналитик ЦРУ, охотится за бен Ладеном, не гнушаясь ничем. Пытки — ну, значит, пытки. Главное — результат. Критики немедленно начали осуждать Бигелоу за то, что основной идеей фильма стало оправдание пыток. Она в ответ спросила, не нужно ли для начала обратить внимание на тех, кто ввел пытки в практику. Джессику Честейн во время подготовки к роли Майи даже близко не подпустили к ее прототипу, она играла, в сущности, не настоящую женщину, а режиссерское представление о супергероине: существо без личной жизни, без прошлого, у нее нет ничего, кроме «цели номер один»; многие считают, что это автопортрет самой Бигелоу. Хотя она с этим не согласна.
«Триумф воли»
Германия, 1935
Лени Рифеншталь
«Никакого предощущения катастрофы тогда не было — ни осознанного, ни бессознательного. Была вера. Все искренне верили, что все будет хорошо»
Фильм не о войне, но фильм-война, фильм-пропаганда, фильм-ритуал, самый, наверное, важный документальный фильм в истории кино. «Триумф воли» был снят по заказу Гитлера, посвящен съезду НСДАП в Нюрнберге в 1934 году, и если искать хоть сколько-то подходящий этому фильму эпитет, это будет слово «грандиозный». Грандиозные съемки, грандиозное воздействие, грандиозная опасность. Это «аффективное кино», в котором все — лидеры, небо, знамена, дети и взрослые, приветствующие вождя,— лишь лубок, персонажи гигантского мифа о новом мире, новой силе и новом будущем. Лени Рифеншталь искренне наслаждается этой симфонией власти. Она монтирует фильм так, чтобы он «с каждым новым впечатлением все сильнее потрясал бы», но отказывается считать его пропагандистским. «Триумф воли» — это Гитлер, увиденный самой Германией 1934 года: не в силах перенести сияния новой вселенной, Германия закрывает глаза.