Нина Тарасова
Руководитель сектора прикладного искусства в Эрмитаже Нина Тарасова — азартный хранитель (коллекция моды XX–XXI веков — ее затея) и смелый куратор (сдвинет с места даже триумфальный столп ради драматического эффекта). Именно ей мы обязаны экспозицией-блокбастером «Гардероб императора. К 350-летию со дня рождения Петра Великого», после которой император уже никогда не будет прежним. Оказывается, историческая фигура в парадном мундире когда-то была неистовым модником. Доказательство: 300 предметов, большая часть из которых — абсолютный кутюр!
Как школьная учительница стала Эрмитажным куратором
Как учительница истории из Курска стала эрмитажным куратором и хранителем?
Большую часть своего детства и юности я провела в Армении в городе, который тогда назывался Ленинакан, а теперь Гюмри. Прекрасный, чудесный город, школа номер 2, как сейчас помню. Ее новое здание было полностью разрушено во время спитакского землетрясения. Каждый год у папы, он был военный, случался длинный летний отпуск: сначала мы ехали на море, потом навещали бабушек и дедушек в Курске, а потом просто путешествовали. И однажды приехали в Ленинград: когда мы шли по Невскому проспекту, родители попросили меня закрыть глаза, взяли с обеих сторон за руки, и мы вошли на Дворцовую площадь. Они хотели меня поразить, и они меня поразили. Я очень хорошо помню эту мысль, которая закралась еще тогда: я хочу здесь жить и работать.
Папа закончил службу, и родители вернулись домой — в Курск. И там я поступила в местный педагогический институт на исторический факультет, встретила потрясающего педагога — Офелию Петровну Запорожскую, которая и привила мне любовь к искусству, Петербургу и в том числе к костюму — она была большой поклонницей «Русских сезонов» Дягилева. Потом я вышла замуж, переехала в Ленинград и в течение десяти лет работала учителем истории в школе №123. Очень любила свою работу, своих учеников.
Вы хоть подбирались все ближе и ближе географически, но давайте отметим, что это максимально нетипичный пролог к эрмитажной карьере.
Да! И вот случается набор на курсы экскурсоводов в Эрмитаж. Бешеный конкурс был, примерно человек двадцать на место. Помню, на мне был хорошо сшитый черный костюм, белоснежный свитер с воротом хомутом. Каре, туфельки, очень строгий вид. Меня будущий муж (к тому времени мой первый брак распался), тоже абитуриент, тогда заметил.
Было собеседование, у всех претендентов — профильное образование: искусствоведы, историки из ЛГУ, филологи, кто‑то с несколькими языками. Ну, думаю, пропала. Я помню, как вошла и представилась. Громко сказала: «Здравствуйте, меня зовут Нина Ивановна Тарасова». И первый возглас поддержки, который я получила в свой адрес, исходил от Юрия Горациевича Шапиро, автора моих любимых эрмитажных путеводителей, который сказал: «О! Голос нам подходит». Затем попросили описать любимое произведение: у меня это была «Мадонна с младенцем» Робера Кампена. Знаете, я до сих пор просто замираю около нее. Вот это то маленькое окошечко, открытое нам Флемальским мастером, куда я ухожу — и для меня ничего вокруг уже не существует.
Меня взяли на курсы, потом в Эрмитаж, я проработала десять лет в научно-просветительском отделе, была экскурсоводом, потом методистом по русским темам, в это время у меня родилась дочь, я защитила диссертацию, и мне предложили должность в отделе истории русской культуры. И поначалу это была административная работа в Зимнем дворце Петра I, а затем, после петровской выставки 2003 года, в каталог которой я написала большую статью, мне предложили хранение. Я опешила, потому что я не ожидала такого, это чудо, только во сне можно было это великое счастье получить.
Как Петр I стал иконой стиля
Теперь благодаря вам мы все видели модного Петра. Как вы распознали в героической фигуре ценителя кутюра?
Когда я серьезно стала заниматься гардеробом Петра, получив его в хранение, я довольно быстро поняла, что он совсем не то, что мы привыкли читать и видеть на портретах, — все эти «лубочные» картинки не имеют отношения к действительности. Мы совсем другого человека ясно видим через гардероб. Бархатные комплекты многодельные, сложных оттенков, саардамские камзолы, которые вышиты шнуром в технике трапунто, — это просто шик. Взять любого среднестатистического мужчину, который к вышивке относится — ну, вышито и вышито, а что в этом такого? Взяли иголку, вышили. А тут такая работа, мастерство, красота! Это же надо было оценить. Петр мог. А его абсолютное чувство цвета? Оно очевидно в выборе тканей, их сочетаниях. Это фантастический был человек с точки зрения художественного вкуса и понимания архитектуры костюма. Это нужно видеть: на экспозиции более 300 предметов — от парадных комплектов до домашних халатов, от военных мундиров до нижнего белья.
Даже внешность не соответствует нашим представлениям. Петр был высоким, стройным, очень-очень худощавым. Все эти легенды про то, что он исполин, — отметаем. Никогда он не был крупным, он был именно худощавым, узкоплечим, длинноруким. Ему бы на подиум: рост (около 2 метров 4 сантиметров), красивое лицо, харизма, быстрый шаг, длинные ноги. От ступни до колена у него высота голени 65 сантиметров была, а обхват груди всего около 100 сантиметров. Вот такой, модельная фигура!