Бизнес: Филипп Вольчек
Создатель всенародно любимой петербуржцами сети «Булочные Ф. Вольчека» (их уже под 100!) свое первое интервью дал «Собака.ru». Поговорить с другом мы попросили директора фонда «Ночлежка» Григория Свердлина.
Мой математически одаренный друг подсчитал: если «Булочные Вольчека» будут распространяться как сейчас, то через тридцать четыре год а Петербург будет состоять только из них. Отвечает ли это твоим планам?
У каждого человека есть миссия — продукт, который он должен выпускать в пространство. Моя — в кормлении людей. Чтобы узнать свою миссию, нужно быть осознанным: наблюдать за своими реакциями на уровне физики — какие мысли, эмоции родились от действия, как откликнулся организм. Человек рождается готовым механизмом: либо ты BMW и гоняешь, либо Land Cruiser и хорош на бездорожье. Если на спортивной машине поехать по оврагам, то двигатель себя не реализует, а подвеска посыпется. Я долго занимался не своим делом: десять лет провел в оптовых продажах — для меня это не было органично. Так внутренние механизмы изнашиваются. Твой механизм настроен на то, чтобы производить определенный продукт, будь то перемещение по буеракам или производство булок, — надо его найти.
Когда ты понял, что все сложилось с «Булочными Вольчека»? У тебя были же еще сети «Теплое место» и «Булка хлеба», но именно с «Булочными Вольчека» ты вошел в историю.
Все сложилось — такой формулировки в моей жизни нет. Когда решаешь, что сделал что-то классное, начинаешь деградировать. Первые два мои проекта пекарен «Булка хлеба» и «Теплое место» тоже были успешны, но из них мы ушли — потому что не договаривались с партнерами. «Булочные Вольчека» более ценностные, так как им никто не мешал: я делал только то, что нравится. Нас, основателей, было шестеро, сам продукт мы строили вдвоем.
С человеком, в честь которого назван сметанник Фокина?
Да. Его именем теперь названа молочная лавка Фокина: хотим делать свои магазины молочки — с доступными ценами, для людей. Сергей — большой любитель молока.
У меня ощущение, что «Булочные Вольчека» существовали всегда, но им же только пять лет. Откуда взялась концепция бизнеса?
Мы хотели делать вкусный и дешевый хлеб.
То есть не места, куда люди приходят пить кофе с пирожным?
Нет, кафе — не совсем моя история: я не про обслуживание, а про производство, логистику, продукцию скорее. Поэтому у нас и сервис минимальный: привет, до свиданья — все.
Вы ориентировались на кого-то, когда стартовали?
Ни на кого конкретного. У нас есть своя технология моделирования бизнеса: мы пишем легенду, сказку. Булочные были про молодую семью, которая открыла маленькую пекарню в деревне, — отсюда такой дизайн и атмосфера, домашность выпечки, десертов.
Для молочных лавок тоже сделали сценарий — про то, как семейство физиков-математиков уезжает из города: у них дети, и они все вместе работают в молочном магазинчике.
Это же про тебя — ты в физматшколе учился.
Конечно. Я наполняю эти легенды эмоционально. Людей, кстати, мы тоже моделируем через мифы.
Когда ищете сотрудников?
Да. Если, скажем, стоит задача найти финансового директора, не апеллируйте выдуманными резюме и компетенциями, а смоделируйте его образ. Финдиректор же — это такой бухгалтер из магазина XIX века: представьте его именно в этом ключе.
Как я уже говорил, если человек родился, чтобы разбирать мотоциклы, то ему не надо заниматься финансовым анализом.
У меня есть сотрудник, который внутри компании сменил две должности, перешел на третью, и я вижу, что наконец он занимается своим делом — сделками с недвижимостью. Коммерсанты как купцы — устанавливают и развивают связи.
У каждого типа связей своя механика. В недвижимости их устанавливают через давление. Я, например, по аренде всегда старался вести переговоры с позиции winwin, а не надо: они сами жесткие и любят, когда с ними так и разговаривают.
Зато я умею договариваться с сотрудниками: там важно понять, чего хотят они, что нужно мне, как создать союз, любовь, секс.
У тебя укладывается в сознании, что ты руководишь компанией, в которой работает 2000 человек?