Обновить страницу
Именитых писателей все сильнее теснят промпт-инженеры человеческих душ. Мы не знаем, чем закончится эта схватка, но литературный критик Наталья Ломыкина помогла разобраться, где и когда она началась.
Противостояние людей и технологий смело можно включить в перечень основных литературных конфликтов. Восстание машин, их борьба с человеком и, наоборот, подвиги и благородные жертвы роботов-андроидов ради возможности испытать подлинные человеческие чувства — сюжеты, которые писатели-фантасты эксплуатируют уже полтора века. Некоторые исследователи замахиваются и на более серьезные сроки, называя прообразом робота в литературе Франкенштейна Мэри Шелли (1818 г.), но идея ожившей материи — это все же иной и гораздо более древний сюжет. А вот Железный Дровосек из волшебной страны Оз Фрэнка Баума (1900 г.) вполне может считаться первым литературным роботом — сильным, выносливым человеком из металла, который страдает от невозможности испытывать любовь, потому что у него нет сердца. Железный Дровосек, впрочем, знал, по чему тоскует — в прошлом он был человеком. А первого механического робота, как и само это слово (от чешского robota, то есть «подневольный труд») придумал писатель Карел Чапек в 1920 году для пьесы «Р. У. Р. (Россумские универсальные роботы)».
И дальше писатели-фантасты активно исследовали обе темы: и стремление роботов вписаться в человеческий социум, и их попытку взять людей под контроль. Некоторые, как Лестер дель Рей в рассказе «Хелен О’Лой» (1938 г.), писали о чувствах — в этой истории женщина-робот безумно полюбила своего создателя и стала для него идеальной женой. Других же интересовали воинственные машины, которые вышли из-под контроля. Знаменитый американский фантаст Айзек Азимов в своем «Эссе № 6» сетовал, что ему «ужасно надоели» рассказы-предупреждения о роботах, восставших и уничтоживших своих создателей. Сам Азимов в 1942 году написал рассказ «Хоровод», где сформулировал «три закона робототехники»:
1. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.
2. Робот должен повиноваться всем приказам, которые дает человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому закону.
3. Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму законам.
Много позже, в 1986 году, в романе «Роботы и империя» Азимов добавил к этому списку Нулевой закон: «Робот не может причинить вред человечеству или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был причинен вред». Поставив человечество выше человека, Азимов обозначил главный источник возможных конфликтов: как только робот должен нейтрализовать одного человека во благо всего человечества, он нарушает Первый закон. Когда перед схожей дилеммой оказываются люди, обладающие властью, они решают ключевую этическую проблему очень легко и, прикрываясь идеей всеобщего блага, жертвуют частным человеком, оправдывая «интересами государства» личные цели. Роботы же, как говорила одна из героинь Азимова, доктор Сьюзен Келвин, «глубоко порядочны», в этом огромная разница между роботами и людьми.