Почему в мире с мегаполисами люди до сих пор живут в племенах. Фрагмент книги «Разговоры на песке. Как аборигенное мышление может спасти мир»
В конце июля в издательстве Ad Marginem выходит книга Тайсона Янкапорта «Разговоры на песке. Как аборигенное мышление может спасти мир» в переводе Александра Дунаева. Кажется, что противоречия между глобальным и традиционным мышлением неустранимы: трудно понять, как на одной планете могут одновременно сосуществовать глобальные мегаполисы Дубай и Нью-Йорк и селения племён Амазонки. Янкапорта — выходец из австралийских аборигенов, получил образование в Мельбурнском университете, где работает и сейчас. Для него эти вопросы — не отвлеченная теория и не повод для смол-тока, но вопрос основ своего существования. В книге он пытается соотнести эти системы, понять, как они влияют друг на друга, для чего использует как знания, полученные внутри аборигенной культуры, так и инструментарий современной антропологии и социальных наук. «Правила жизни» публикуют фрагмент главы «Мальчик-Альбинос».
Оба-мы идем тропами песен с Клэнси Маккелларом, сказителем из людей вангкумара (Wangkumarra). По ландшафту песен и историй пролегают древние тропы Времени сновидений, запечатленные в наших умах и телах и в отношениях со всем, что нас окружает: это знание хранится в каждом водном потоке и в каждом камне. Мы проходим там, где встречаются Квинсленд, Южная Австралия и Новый Южный Уэльс. Клэнси находит тропы моих предков и показывает, где мои истории соединяются с его.
И у него, и у меня кожа не очень темная — возможно, по этой причине он уделяет особое внимание персонажам-альбиносам. Белая женщина-сова со светлой кожей и волосами становится Gubbiwarlga, или Мудрой женщиной, а затем превращается в кварц. Мальчик- альбинос подвергается травле и унижениям в своей общине, которая изгоняет его. Когда мы добираемся до скальной площадки, построенной мальчиком-альбиносом, у меня перехватывает дух. В изгнании он не шлялся без дела, а упорно трудился, не покладая рук.
По всей площадке располагаются массивные покрытые резьбой и отполированные каменные плиты, которые мальчик поместил на стоящие камни, уложенные в кучи или расставленные рядами. На этой огромной площадке, представляющей собой солнечный календарь, на котором отмечены времена года и движения небесных тел, их больше, чем оба-мы можем сосчитать. Я не могу понять, почему я не слышал об этом месте раньше и почему оно не так известно, как Стоунхендж. Я кладу руку на один из камней и чувствую, как с земли по нему поднимается глубокий «дуум», резонирующий в плече и спускающийся в мое нутро, — похоже, только что я получил ответ на свой вопрос.
Это не археологический памятник, который нужно раскапывать и изучать. Площадка по-прежнему пустынна. Мальчик всё еще здесь, возможно, он не рад непрошенным гостям. Это никакой не монумент. Это место живо. Каждый камень одушевлен и наделен разумом — впрочем, в нашем мировоззрении это справедливо для всех камней. Вдалеке располагается секретная пещера, на полу которой выложена миниатюрная копия площадки. Говорят, что люди, умеющие работать с камнями, могут молниеносно перемещаться между такими местами, которые соединены с каменными композициями по всему континенту.