Почему пришло время свержения памятников
Любые памятники могут в определенное время начать мозолить глаза и оказаться снесенными под влиянием общественного порыва. Это стоит учитывать тем, кто рассчитывает на вечное поклонение тем или иным монументам
По-видимому аргумент, что свержение монументов — удел лишь отсталых стран, не способных «принимать собственную историю», в ближайшее время потеряет свой вес благодаря естественному ходу событий. Волна свержения со своих постаментов статуй Колумба и героев Конфедерации, которая прокатилась по американским городам вместе с массовыми антирасистскими протестами, по крайней мере свидетельствует, что и страны «первого мира» при определенных обстоятельствах предаются этой практике. При этом Америка оказывается не уникальной в этом порыве. В Великобритании протестующие снесли и бросили в воду скульптуру филантропа-работорговца Эдварда Колстера, в Лондоне оставили свои надписи на памятнике Уинстону Черчиллю, а в разных городах Бельгии обливали краской и сносили памятники королю Леопольду II, который стоял во главе частной компании, установившей жестокий колониальный режим на территории Конго.
И то, что именно статуи оказываются сейчас одной из целей протеста — действительно примечательно и позволяет понять, какую форму принимает в этих странах то, что раньше было принято называть идейно-политической борьбой. Особенно интересно наблюдать за этим из России, устроившей уже не один скандал из-за сносов в странах центральной и восточной Европы памятников, связанных с Великой Отечественной войной и привыкшей смотреть на любые сознательные повреждения монументов как едва ли не на святотатство.
Прежде всего стоит отметить, что обстоятельства, при которых сейчас массово сносят памятники (либо выступают с призывами к сносу), не вполне вписываются в набор стандартных случаев свержения монументов в прошлом. Европейская и мировая история знает много примеров, когда памятники сносили после изменений границ или появления новых независимых государств, власти и общество в которых старались освободить площади и парки своих городов от символического монументального наследия тех, кто распоряжался этими землями прежде. Так, скажем, из городов восстановившей независимость Польши исчезли памятники и немецкому канцлеру Бисмарку, и российскому императору Александру II, а из ирландского Дублина исчезли памятники британским монархам. Примерно так же — как от символов прежнего доминирования иностранной державы — в Восточной Европе избавляются и от памятников советской эпохи. Так же памятники сносят побеждающие революции, избавляющиеся от символов, связанных с прежним режимом или провозглашающие новую эпоху и заявляющие о разрыве с прежним историческим наследием. История России XX века предоставила такие примеры с избытком. Однако сейчас по обе стороны Атлантического океана статуи падают при формально не менявшейся власти.