«Партизанская культура»: глава из книги Александра Кушнира «Кинооблучение» об истории группы «Кино» и Викторе Цое
Сегодня, 15 августа, — 35 лет со дня смерти Виктора Цоя. Музыкальный журналист и писатель Александр Кушнир, известный по биографиям Сергея Курехина, Майка Науменко, Ильи Кормильцева, сейчас заканчивает работу над книгой «Кинооблучение», посвященной истории культовой ленинградской группы. В преддверии выхода новинки «Правила жизни» эксклюзивно публикуют главу из нее — о самом начале карьеры Цоя в панк-группе «Автоматические удовлетворители».
Глава 8. Партизанская культура
«Воображение важнее, чем знания». Альберт Эйнштейн
Летом 1982 года Цой закончил учебу в ПТУ, правда, не без приключений. Когда настало время получать документ о среднем специальном образовании, он с удивлением узнал, что его фамилии нет в списках.
«Витя диплом не получил и вышел из училища со справкой, — вспоминает Оля Михайлова. — Преподаватели Цоя не очень любили, хотя он вырезал прекрасные статуэтки, и был вполне убедителен в своем профессионализме. Просто он оказался не такой, как его учителя, и сильно отличался от них своей независимостью. А те, кто его гнобил, наверное, себе отчета в этом не давали. Они были просто другими. Так бывает, что человек не нравится, а понять не можешь, почему».
Примечательно, что спустя много лет учеба Цоя в ПТУ стала преподноситься немного иначе: некоторая доля лицемерия присутствует и в воспоминаниях преподавателей, и в открытии музея Цоя, и в организации мемориальной доски на входе в здание.
«После окончания учебы состоялось вручение дипломов, но мы с Витей туда не пошли, потому что нас выгнали со справками, — признается Миша Сафошкин. — После последнего экзамена мы сели на мой мотоцикл и поехали в контору под названием «Реставратор», расположенную невдалеке от Балтийского вокзала. И нас, как молодых специалистов, мгновенно распределили трудиться: Цоя — в Пушкин, а меня — в Петродворец».
В пригородном Пушкине Виктор должен был отработать два года на реконструкции Екатерининского дворца, разрушенного во время войны. Но вскоре оказалось, что это место — не предел мечтаний. То, что специальность Цоя — резчик по дереву, никого в Царском Селе особенно не волновало. И мастер почему-то назначил его именно реставратором.
«Распределение получилось неудачным, и на работу приходилось мотаться к восьми утра, — вспоминала Марьяна. — К тому же Виктора оформили реставратором лепных потолков. А это означало, что ему нужно было торчать на стремянке под этими потолками. С них сыпалась дореволюционная пыль, от которой трескалась кожа на пальцах. Любимое занятие Цоя — гитара — стало напоминать пытку. Пальцы кровили, но он играл каждый день».
Результат мучительных утренних поездок в итоге получился неординарным. Вскоре Виктор продемонстрировал Рыбину новый боевик «Электричка», написанный под влиянием Игги Попа. «Электричка везет меня туда, куда я не хочу», — пел Цой низким голосом, вкладывая в припев всю свою досаду — в частности, от необходимости ездить в Царское Село. После записи «Электрички» Виктор вставил эту композицию в альбом «45», поменял порядок песен и объявил предыдущую версию «черновой».
«Летом 1982 года Леша Вишня приехал в Москву и привез оригинал дебютного альбома группы «Облачный край», — рассказывал в интервью для книги магнитофонный писатель Саша Агеев. — Музыкантов из Архангельска тогда никто не знал, но еще Леша привез альбом «45» группы «Кино», на котором было написано крупными буквами: «ЧЕРНОВИК». Их тоже никто не знал... Так получилось, что записи «Облачного края» сразу же пошли в дистрибьютор, а черновик «Кино» — нет, потому что я не представлял, как это продвигать. Жена мне сказала, что это не дворовая музыка, а городской фолк, больше похожий на Боба Дилана и Джоанну Баэз. И я с ней согласился».
К тому моменту Агеев полностью монополизировал распространение записей питерских рок-групп. Он кожей чувствовал конъюнктуру, отчетливо представляя вкусы любителей «Аквариума», «Зоопарка», «Мифов» и Юрия Морозова. А что делать с акустическим дуэтом Цоя и Рыбы, ему было решительно непонятно.
Ситуация изменилась через месяц, когда Агееву позвонил знакомый хиппи и сообщил, что невдалеке от кинотеатра «Встреча» состоится концерт «Кино».
«Я приехал на сейшен с женой, посмотреть на реакцию людей, — вспоминает Агеев. — Там была певица Олеся Троянская из группы «Смещение», которая спросила у хиппанов: «Кто-нибудь этих ребят слышал?» Выяснилось, что никто. Затем пришел проводник и повел нас дворами в сторону типографии, где режиссер Тарковский снимал сцену из фильма «Зеркало». В итоге мы пришли в Красный уголок какого-то ЖЭКа. Народу там оказалось мало, публика сидела на стульях, принесенных с каких-то помоек… На импровизированной «сцене» никаких микрофонов и колонок не было, а только стояли красное знамя и настольная лампа. Цой пришел хмурый и молчал, зато Рыба улыбался вовсю. На концерте песни игрались в том же порядке, как и на черновике альбома «45». И только одна композиция прозвучала, которую я не слышал, про вора из холодильника. Потом началось обсуждение концерта, а затем — небольшое махалово на Садовом кольце... Но я для себя решение принял — распространять пленку ОБЯЗАТЕЛЬНО. Затем Вишня прислал мне каноническую запись «45», и там два фото: фронт — Цой и Рыба (не очень) и задник — просто шедевр, оформленный Марьяной. Вот тут-то все и началось».