Памяти великого театрального режиссера Марка Захарова
Вчера в возрасте 85 лет ушел из жизни Марк Захаров — руководитель "Ленкома", один из лучших и любимых всей страной режиссеров. Кем он был для нашего театра и кино, по просьбе Esquire вспомнила Марина Шимадина.
«Уходит эпоха» — так обычно говорят после смерти кого-то из великих. В случае с Марком Захаровом это особенно точно. Последний из титанов, долгие годы определявших лицо советского и постсоветского театра, ушел вслед за коллегами — Петром Фоменко, Юрием Любимовым, Олегом Табаковым.
В последнее время Захаров не ставил выдающихся спектаклей, но его слово веское было очень значимо для деятелей театра — и не только. Помните, как он протянул руку помощи молодому режиссеру Тимофею Кулябину после закрытия его оперы «Тангейзер»? Подписывал письмо в защиту арестованного Кирилла Серебренникова, высказывался в защиту задержанных на митингах. Хотя в 80 с лишним лет режиссер мог бы спокойно почивать на лаврах.
Первые громкие спектакли Захарова — «Разгром» по Фадееву в Театре Маяковского и «Доходное место» Островского в Театре Сатиры — закрывали за ненадлежащее изображение истории и намеки на нынешний политический строй. В 1990-х он, как и все, увлекался политикой, был одним из народных депутатов СССР. Публике надолго запомнился его эффектный жест — сжигание партбилета в прямом эфире программы «Взгляд».
В отличие от фрондерской Таганки «Ленком» всегда был местом театрального праздника, умного юмора, яркой и броской формы, почти эстрадного шика и лоска. Что не отменяло глубины высказывания и актуальности его спектаклей. В тандеме с выдающимся драматургом Григорием Гориным Захарову удалось создать собственный эзопов язык, и советская публика, привыкшая читать между строк, прекрасно его понимала. Это был тайный шифр единомышленников, резидентов в тылу врага, объединявший зал круговой порукой и пьянивший головокружительной свободой.