Олег Кашин — о «Живом журнале», ставшем в нулевых центром интеллектуальной жизни и главным местом для дискуссий
В середине-начале нулевых журналист Олег Кашин (kashin) прославился в ЖЖ стремительной карьерой из матроса в одного из самых значимых колумнистов страны. Взял интервью у Мадонны, что на тот момент казалось многим пиком журналистской карьеры. С успехом провоцировал в своем блоге влиятельных в ЖЖ и далеко за его пределами людей. Не перестал этого делать и по сей день — в других форматах. По просьбе Esquire Кашин вернулся в 2001-й год и рассказал, как он, журналист калининградской газеты, оказался в центре столичной интеллектуальной тусовки и при чем тут Артемий Лебедев.
Я не то чтобы спорю с тем, что девяностые были временем свободы, но даже инфраструктурно — вот были на телевидении два советских канала, вот они и остались, и даже если учесть (хотя и это, в общем, спорно, но допустим), что там нет цензуры, — все равно это два канала, на которых работают, ну, скажем, две тысячи человек, и еще тысяч десять в газетах — и вот у них есть свобода слова. У нескольких тысяч на 150-миллионную страну. А у остальных какая свобода — написать письмо в редакцию? Еще можно было на заборе или на парте. Я, кстати, собирал надписи на партах. «Все может быть, все может статься, машина может поломаться, подруга не тому отдаться — но чтобы бросили мы пить, такого, брат, не может быть». И вот это — да, наша свобода слова. А большая, взрослая, широковещательная свобода — это когда в телевизоре собирается клуб «Белый попугай» и старые советские актеры рассказывают там какие-то неприличные анекдоты. В советские годы им такие анекдоты рассказывать было нельзя, поэтому у них свобода слова.
Или, скажем, шоу-бизнес. Новые звезды появляются тоже в телевизоре, и уже нет прежней цензуры или худсоветов, но нет и конкуренции — те же несколько телеканалов, и еще первые FM-станции, и новые честные звезды (Агутин, Меладзе — из бесспорных) теряются между чьими-то друзьями, детьми, любовницами. Имена, которые мы помним по тем временам, не имели бы шансов в эпоху спотифая и ютьюба, а тогда человек из телевизора — звезда по умолчанию, и нет большой разницы между этим монополизмом и тем, который когда-то был у худсоветов. К концу эпохи тот же принцип воспроизведет «Наше радио» — единственное ориентированное на русский рок и в силу отсутствия конкуренции намертво привязанное к личным вкусам его руководителя Михаила Козырева. Козырев не любил «Гражданскую оборону», и эта группа — одна из бесспорных легенд советского андерграунда — так и осталась в андерграунде. Есть ли разница между худсоветами и капризом радийного монополиста? Наверное, есть — в худсовете было больше людей, и у андерграунда было больше шансов (так «Машина времени» когда-то попала в фильм «Афоня», а «Алиса» — в «Переступить черту»).
Медийный монополизм девяностых — это и про политику, конечно, и про ценности. Сталин, конечно, палач и людоед, но если антисталинистская точка зрения насаждается советскими способами, то реального сталинизма больше в том телевизионном редакторе, который вырезает реплику сталиниста Проханова из какого-нибудь ток-шоу. Федеральные телеканалы 1996 года в сравнении с нынешними выглядели бы чистой Северной Кореей — сейчас на телевидении хотя бы есть либералы для битья и украинцы, а тогда не было вообще никого, кто сказал бы, что в Зюганове или в советском прошлом (оно ассоциировалось с КПРФ, ностальгической индустрии еще не было, только-только прошли первые «Старые песни о главном») есть что-то хорошее. Свобода, конечно — но нелояльные к Кремлю газеты выходят с перебоями, в них нет и, видимо, не может быть рекламы, а альтернативной розничной системой для газет становятся бабушки, продающие ту же «Завтра» с рук — киоски принимают ее не всегда и не везде.
И вот в такой атмосфере в жизнь проникает интернет, сначала как слово из жизни более продвинутых или более богатых, чем в среднем, людей, — сокурсники «скачивают рефераты из интернета», но вообще это молодежная забава и не более. В «Новой газете» статья про сына Татьяны Толстой, который «разместил в интернете» копию Джоконды, сделанную из крестиков и ноликов. Прочитав, я запомню имя — Тема Лебедев.
Интернет — источник новостей и приколов. Фотографии голых женщин и анекдоты «от Фоменко». «Удафф.ком» пересказывает новости матом — «Клинтон со своей б*** приехал в Москву». Появляются звуковые файлы, и на дискетах мы передаем друг другу песню из «Титаника», перепетую под гармонь чьими-то пьяными голосами, и еще на мотив «Бременских музыкантов» — «наша крыша едет год от года, в дурке мы уже четыре года».