Между прошлым и ненастоящим
Нынешний декабрь юбилейный: 25 лет назад, в декабре 1993 года, в стране прошли первые после развала СССР парламентские выборы и была принята новая конституция. Четверть века — как минимум повод, чтобы и назад оглянуться, и текущие перспективы оценить
Двадцать пять лет — как раз цикл смены поколений. Взрослую жизнь осваивают люди, для которых эпоха Ельцина, что для меня эпоха Сталина,— эпос, легенды, разговоры старших за столом… Стоит припомнить, как было на самом деле. Чтобы понять, что происходит теперь.
Исторический контекст
К концу 1992 года старые советские элиты ясно сознают угрозу потерять власть вместе с привязанной к ней собственностью («общенародной»). Новая Конституция (референдум по ней готовится) легализует частное право (в том числе на землю) и лишает партийную бюрократию привычных преимуществ хозяина, а с этим номенклатура не собирается мириться. В Верховном Совете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (так тогда называлось государство) формируется влиятельное большинство «красных директоров». Они торпедируют опасный для себя референдум по Конституции.
История не слишком красивая. В декабре 1992 года заключено парламентское соглашение президента с коммунистами: Ельцин больше не выдвигает Гайдара на пост премьера, коммунисты в Верховном Совете не мешают референдуму. Пусть народ сам решит! Президент свои обязательства выполнил (премьером стал избранный Верховным Советом выходец из «директоров» В.С. Черномырдин). А коммунисты — нет. Вместо референдума по Конституции народные депутаты сначала инициируют импичмент президенту (28 марта, голосов не хватило), а на следующий день, 29 марта 1993 года, продвигают решение о другом референдуме. Не по Конституции, а по доверию: 1) президенту; 2) его экономической политике. А также по готовности: 3) к досрочным выборам президента; 4) досрочным выборам парламента.
Против ожиданий голодное и злое население проголосовало по схеме «да-данет-да», в очередной раз показав, что на коммунистов оно злится больше, чем на Ельцина. За президента вместе с его рыночными реформами высказались крупнейшие города и продвинутые густонаселенные территории. Сценарий «красных директоров», напротив, получил максимум поддержки на «национальных окраинах», где позиции партийной автократии остались по-советски незыблемыми: Ингушетия, Дагестан, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Агинский Бурятский АО и пр. (позже в экспертной среде подобные территории получили название «электоральных султанатов»).
Власть и деньги
Теперь небольшая проверка. Считаете ли вы младореформаторов клиническими идиотами? Если да, вам следует незамедлительно покинуть этот текст. Вернетесь, когда исполнится 18. Если нет, следуем дальше к ключевому вопросу — деньгам. За последние годы советской власти в стране (уже в пятый раз, считая с 1918 года) напечатана гора бессмысленных рублей, не имеющих никакого отношения к реальному объему произведенных товаров и услуг. Если человек не клинический идиот, он понимает, что самый простой способ вернуть деньгам смысл — включить в торговый оборот новый объем ценностей (прежде всего землю и госпредприятия) и, само собой, установить свободные цены. Желательно (как мудро указывает тогда Г.А. Явлинский) ПОСЛЕ приватизации. Почему же Гайдар с Чубайсом согласились вместо денег раздавать собственность за ваучеры? К тому же разделив приватизацию на два типа: открытую — «для всех» и закрытую — только для сотрудников приватизируемого предприятия. И зачем они, вопреки умному Явлинскому, начали с отпуска цен?
Сегодня, четверть века спустя, ответ очевиден: потому что цены можно отпустить указом президента. А для пересмотра конституционного статуса «общенародной собственности» требуется согласие Верховного Совета. Где заседают ее, собственности, реальные хозяева. У «красных директоров» денег для приватизации нет, зато в достатке политического и административного влияния — особенно на местах.
Рубли в советской элите отродясь не пользовались уважением — это так, фантики для населения. А вот номенклатурный статус совсем иное дело! Ну, подумаешь, в магазинах шаром покати. Зато порядок. На спецраспределители хватает, а население как-нибудь перетопчется, ему не привыкать. А то вдруг придет чужой дядя с рублями и купит твой завод! Или твою совхозную землю, которой ты привык единовластно распоряжаться. Нет, никогда! И вот уже класс номенклатурных собственников, защищая свои интересы, поднимает идеологическую пургу до небес: «Земля, как мать, не продается!» — гудит Г.А. Зюганов; денежная приватизация означает скупку предприятий иностранцами, а они опоганят Святую Русь, уволят советских трудящихся и бросят умирать с голоду, твердят хозяева «общенародной собственности». Почему-то напрочь забыв про приватизационный опыт Китая, который во всех прочих отношениях им страшно нравится, ибо сохранил и приумножил партийные привилегии на основе более богатой рыночной экономики.