Что посеешь?
Выступая на прошлой неделе перед Федеральным собранием, Владимир Путин поручил правительству создать «бренд отечественной чистой „зеленой“ продукции» в сфере сельского хозяйства. Да такой, чтобы стала гарантом качества как на внутреннем, так и на внешнем рынке. «На внешнем пойдет все влет, уверяю вас, там ничего чистого вообще не осталось!» — заявил он. Проблема, однако, в том, что почти половина семян на отечественном рынке — зарубежного происхождения. По ряду культур зависимость от импорта превышает 50 процентов, а где-то доходит и до 90! Финансирование сельхознауки (а сельское хозяйство во всем развитом мире стало высокотехнологичной отраслью) скудное. Минсельхоз пишет «стратегии» и «программы» развития, но результата пока нет. Правда, сейчас появился шанс сделать рывок: в марте — апреле начнется передача семенного материала и технологий ускоренной селекции от компании Bayer российским исследователям. Удастся ли им воспользоваться и чего следует опасаться, разбирался «Огонек».
Отечественный рынок семян — 50 млрд рублей, из которых 24,14 млрд — импорт. По просьбе «Огонька» директор департамента научно-технологической политики и образования Минсельхоза России Владимир Авдеенко поделился такими данными: по семенам овощей импортозависимость доходит до 47 процентов, по кормовым культурам — до 90, в селекции и питомниководстве плодовых, ягодных и орехоплодных культур — до 70.
А ведь еще не так давно страна была на передовой сельхознауки — славное прошлое отечественной селекции богато именами ученых-исследователей. И не только. Ведь помимо Ивана Мичурина до революции селекцией занимались не только ученые, но и обыватели. Помещик Н.Н. Муравьев, например, еще в 30-х годах XIX века вывел новый сорт ржи Муравьевка, прославленная Хлудовская пшеница названа по имени помещика из Тамбовской области, где она была выведена, в звенигородском уезде Ф.Х. Рами отселектировал сорт ржи Плодовитая. И это только трое из десятка имен. Да что там помещики! Управляющие имений пробовали себя в роли селекционеров: К. Белявский в имении графини Потоцкой в 1876 году вывел сорт озимой пшеницы Высоколитовская, а Ф.Х. Майер, управляющий имения Моховое, принадлежавшего главе Московского Императорского общества сельского хозяйства И.Н. Шатилову, сорт овса Шатиловский. XX век вообще начался с Высочайшего указа «О насаждении сельскохозяйственных опытных учреждений» (1912). И всего за пару лет было создано 12 селекционных станций и 30 отделов селекции.
Советская власть переняла эстафету: в 1921 году появилась госсистема семеноводства «Госсемкультура», включившая в себя и станции, и бывшие помещичьи семеноводческие хозяйства, а в 1929-м — Всесоюзная академия сельхознаук им. Ленина, первым главой которой стал Николай Вавилов... Именем его ученика Николая Цицина назван Ботанический сад Академии наук (о трудной судьбе многолетней пшеницы, которую вывел Цицин, неоднократно писал «Огонек»).
За последние 20 лет число научных подразделений сократилось на 17,6 процента. Как сообщили «Огоньку» в Минсельхозе России, в 2016 году в стране насчитывалось 436 организаций, занимающихся исследованиями и разработками в области сельхознаук. Из 11 тысяч ученых, ведущих исследования в сфере аграрных наук,— 2700 генетиков и селекционеров. Такой вот научный полк.
«Благодаря разработкам наших ученых мы обеспечили себе независимость по семенам пшеницы»,— заявил Владимир Путин Федеральному собранию и добавил, что это — «критически важный показатель». Все верно: селекция зерновых — последний «оплот независимости». Вопрос в том, удастся ли восстановить форпосты в других культурах или же будет потерян этот единственный? Государство между тем поставило задачу, чтобы отечественные селекционеры овладели новейшими технологиями. Реализация задачи займет много времени и выльется в копеечку, но у нас появился редкий шанс срезать путь, удешевив процесс.
Дары приносящих
Год назад химико-фармацевтический концерн Bayer, чья капитализация сопоставима с ВВП Украины или Кувейта (120 млрд долларов, из них более 1 млрд компания инвестирует в научные исследования), объявил о поглощении американской агрохимической корпорации Monsanto. Сделки такого рода, приводящие к появлению на мировом рынке «игрока № 1» и серьезно меняющие расстановку сил, подлежат обязательному одобрению со стороны других стран, чем и воспользовалась Россия, потребовав за свой голос передать ей ряд агротехнологий. Bayer согласился (подробнее о сделке в интервью Романа Куликова на с. 17).
Как пояснила «Огоньку» глава проекта по технологическому трансферу компании Bayer Майя Драганова, российские ученые и селекционеры «получат иностранный семенной материал с улучшенными генетическими свойствами по таким важным для России сельхозкультурам, как кукуруза, соя, рапс и пшеница, а также доступ к технологиям ускоренной селекции (молекулярные средства селекции) по указанным выше и трем овощным культурам — томату, огурцу и капусте». Получатели материала и технологий смогут потом использовать их как для проведения собственных исследований и селекции, так и для коммерциализации полученных таким образом гибридов и сортов под собственным брендом.
Кроме того, по словам Драгановой, в рамках трансфера технологий Bayer предоставит экспертное сопровождение, которое включает в себя образовательные мероприятия и визит российских представителей в европейский исследовательский центр компании для обучения. Bayer будет также участвовать в создании учебно-научного центра биотехнологии растений. Упор будет сделан на четыре культуры — кукурузу, масличный рапс, сою и пшеницу.
Наличие в списке пшеницы вызвало у отечественных исследователей недоумение: именно по этой позиции российские селекционеры впереди планеты всей, зачем в этом случае понадобились разработки от Bayer? Одни исследователи высказали «Огоньку» мнение, что это на пользу делу (применить и тут новейшие технологии), другие решили, что это попытка западного концерна подобраться к «святая святых» (подробности — в материале Баграта Сандухадзе). Но эксперты единодушны в том, что технологические перемены назрели. По словам доцента МСХА им. К.А. Тимирязева, издателя портала «Крестьянские ведомости» Игоря Абакумова, «мы дожимаем то, что было сделано в 1970–1980-х, благо живы авторы этих достижений, хотя им далеко за семьдесят». Так что весь вопрос в том, в каком виде, на каких условиях и с чьим участием будет проведена модернизация.