Отрывок из фантастической истории маленькой плантации магических растений

СНОБКультура

Некод Зингер: Мандрагоры

Иллюстрация: Wikimedia
Иллюстрация: Wikimedia

Каждую неделю Илья Данишевский отбирает для «Сноба» самое интересное из актуальной литературы. Сегодня мы публикуем фрагмент романа Некода Зингера «Мандрагоры», вышедшего в издательстве Salamandra P.V.V. Это фантасмагорическая история маленькой плантации магических растений и жителей Иерусалима середины 1880-х годов, или «конструктор конца времен», медитация на Песни Песней, притча о мученике языка — переводчике. Некод Зингер родился в Новосибирске, жил в Ленинграде и Риге. Последние 30 лет живет в Иерусалиме. Художник, писатель, переводчик. Пишет на двух языках и переводит с трех с половиной. Создал вместе с Гали-Даной Зингер журнал «Двоеточие»

(Фрагмент главы VI)

Зима в Иерусалиме в этому году очень долго не может войти в свои права. Месяц сменяет месяц, переменчивый хешван уступает дорогу кислеву с его чудом светильника и ханукальными денежками, но и тот, едва побрызгав мелким дождичком на вторую и третью свечу, осекается, передав очередь тевету. Наступает тевет. И что же? Солнышко светит, ветер дует порывами со стороны пустыни и пыль, прах и песок носятся над городом, словно дух Божий над водою во времена всеобщего первобытного хаоса.

И вот, на десятый день тевета погода резко меняется — с моря вдруг налетает сильнейший ветер, холодный и влажный, и начинает распахивать двери и окна, гнуть и ломать деревья и гнать пред собою людей. Стада шляп катятся по земле, неистово вертясь. Тучи пыли, смешанной с водой, погружают всё в сплошной серый туман. Вечером разражается настоящий ливень и воцаряется ужасный холод. Ночью становится еще холоднее и дождь преображается в снег.

Снег в Иерусалиме. Залетный гость с дальнего Севера.

Прислушайтесь, дамы и господа, к шепоту святого языка: шелег бирушалаим… Словно заботливые небеса, струящие белое и мягкое, подобное манне в пустыне для израненных, издерганных гортанными приказами душ, приглушили всё, что было резким и громким в речи самой природы. Великая милость ниспослана детям Яакова. В невообразимой тишине ночи город медленно погружается по самые уши в нежнейшую белую перину. Только бы не утонул он вовсе в этом даре Всевышнего! Снег в Иерусалиме — всегда благословение на грани проклятия, как если бы Всемилостивейший, забывший меру, вместо шестисот тысяч корзин с белой сладкой благодатью сыпал бы в пустыне на онемевший от счастия народ свой, не переставая, мириады возов ее, день за днем, год за годом… Благословен ты, Господь, Бог наш, Владыка Вселенной, сила и могущество коего наполняют мир!

Но к утру снегопад улегся. От оглушительной тишины просыпаются поутру в своих постелях первые жители квартала Бейс Яаков. В узкие прорези ставней просачивается какой-то небывалый свет. Приоткрыли ставни, выглянули в окошки… Благословен ты Господь, Бог наш, Владыка Вселенной, добрый и творящий добро!

Белым-бело в квартале, и белизна эта выходит далеко за его пределы. Весь мир облачился в праздничные лилейные одежды, чистый от греха, словно новорожденный младенец, не знающий ни лукавства, ни мудрости, а лишь тихий восторг чистого листа, на котором ни один автор еще ничего не написал. Под белым покрывалом покоится неразличимая в общем молочном сиянии Яффская дорога. Шнеллеров посад глядит на свет шварцвальдским тортом под взбитыми сливками с одинокой свечою колокольни. На русском православном подворье праздник — бородатые мужики и черницы в рясах, вспомнив свои Кострому да Псков, бросаются снежками, резвятся в снегу, что твои мамонтята, вовсе позабыв о всяком благочестии.

Двойра выглядывает во двор, с трудом отворив заваленную снегом дверь. Открывшийся вид живо напоминает ей, как они, семилетние, спрятали под снегом украденную подружкой Ханой из буфета в доме Киршенбаумов банку с инжирным вареньем. У них-то, бедняков горьких, такой роскоши и в помине не было, так Хана в тот день, двадцать лет назад, когда вот так же выпал густой снег и весь их двор утонул под ним, утащила банку из-под носа у матери, и они зарыли ее в сугробе у колодца. И такая на нее теперь при этом воспоминании любовь накатила, так захотелось всё-всё простить «этой гойке» за ее детское добросердечие — и ее дурацкую красоту, и несуразные манеры, и то, что она невесть что о себе возомнила и запросто болтает на святом языке с мужчинами, словно праматерь какая-то… Так и не успела Двойреле тогда до этой банки добраться прежде чем весь снег не растаял и не потек. А кто раньше всех к колодцу пошел, меся ногами мокрую снежную кашу, как не господин Киршенбаум собственной персоной! И что ему так понадобилась вода из колодца, когда кругом все было в снегу? Госпожа Киршенбаум, видите ли, внушила ему, что талый снег грязный! Вытащив на цепи ведро воды, он поставил его не на бортик колодца, как делали все разумные хозяева и хозяйки, чтобы затем перелить воду в свою посуду, нет, он тяжело опустил его прямо на эту самую банку с вареньем. Двойреле всё это видела собственными глазами! Раздался сахаристый треск, варенье вместе с водой поползло вниз по двору между ног господина Киршенбаума…

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

В Москве выступит американский певец Гарретт Борнс В Москве выступит американский певец Гарретт Борнс

Гарретт Борнс начинал как иллюзионист, а теперь способен заворожить любую публику. 26 ноября — московскую.

Vogue
Полина Филоненко: Привычка взрослеть Полина Филоненко: Привычка взрослеть

Я поняла: хуже уже не будет. Вот она, моя финальная точка отсчета

Караван историй
Однажды я так сильно заболела, что тут же выздоровела, или Грандиозный медицинский лохотрон Однажды я так сильно заболела, что тут же выздоровела, или Грандиозный медицинский лохотрон

Тема мошенничества в медицинском обслуживании далеко не нова

СНОБ
«На следующий день после того, как он умер, за ним пришли из НКВД». Истории семей, переживших репрессии «На следующий день после того, как он умер, за ним пришли из НКВД». Истории семей, переживших репрессии

Заключительная история из книги «1917: моя жизнь после»

СНОБ
«У меня нет друзей, никто не любит странных». Как живут с биполярным расстройством «У меня нет друзей, никто не любит странных». Как живут с биполярным расстройством

Люди с биполярным расстройством рассказали, как и из-за чего оно у них появилось

СНОБ
Хроника одного переворота Хроника одного переворота

Захватить власть в стране осенью 1917 года мог кто угодно

Дилетант
Сельская аристократия Сельская аристократия

Оба участника не растеряли качеств, которые отличали премиальные универсалы

Quattroruote
Решение семейных конфликтов: методика «двух шагов» Решение семейных конфликтов: методика «двух шагов»

Что делать, когда в семье конфликт, кажущийся неразрешимым

СНОБ
Peugeot 3008 Peugeot 3008

Во что в итоге вылились все фокусы 3008-го со временем

АвтоМир
Smart Brabus Fortwo Smart Brabus Fortwo

Веселый и динамичный, но не убийственный

Quattroruote
Jaguar F-Type SVR Jaguar F-Type SVR

От одного лишь звука мотора мурашки по коже

Quattroruote
Россия vs Америка: где дешевле жить Россия vs Америка: где дешевле жить

Семья с уровнем доходов среднего класса США в России окажется банкротом

СНОБ
Лолита: Кто не работает, тот не встречается Лолита: Кто не работает, тот не встречается

Певица Лолита без комплексов и в жизни и на сцене

Лиза
Вас водила молодость в сабельный поход? Вас водила молодость в сабельный поход?

Будущее России — это те, кто протестует

СНОБ
Компьютеры большой дороги Компьютеры большой дороги

Как устроены платные автомагистрали

Популярная механика
Неадекватные люди Неадекватные люди

Как выжить с неадекватными коллегами

Psychologies
Просто я лучше всех Просто я лучше всех

Женщины редко любят себя безусловной любовью. Но это можно изменить

Cosmopolitan
Ваби-саби: простенько и со вкусом Ваби-саби: простенько и со вкусом

Три упражнения, чтобы поверить в собственную уникальность

Psychologies
Спорим, что вы никогда не ели сациви? Спорим, что вы никогда не ели сациви?

Почему грузинская еда — это не то, что вы думали

СНОБ
Хроника пикирующего Форда Хроника пикирующего Форда

GQ проводит время с Харрисоном Фордом

GQ
Саша Щипин: Смерть автора Саша Щипин: Смерть автора

«Слишком свободный человек» биография Бориса Немцова о новейшей истории России

СНОБ
Возвращение боярышника Возвращение боярышника

Зачем государство обрекает на смерть невезучих граждан

СНОБ
Главные вопросы родителей. Отвечает психолог Юлия Десятникова Главные вопросы родителей. Отвечает психолог Юлия Десятникова

Почему дополнительное образование спасет мир

СНОБ
Kickstarter: Oculus Rift Kickstarter: Oculus Rift

Как появился Oculus Rift и почему он стал популярен?

CHIP
Положение обязывает Положение обязывает

Беременность не повод забывать о красоте

Cosmopolitan
Выход есть. Как выживают люди, потерявшие все. Часть 3 Выход есть. Как выживают люди, потерявшие все. Часть 3

В мире много людей, которым нужна помощь

СНОБ
В пику опере В пику опере

«Сноб» встретился с режиссером первой оперы-променада «Пиковая дама»

СНОБ
Макс Фрай: Ирруан, доудаль, индера Макс Фрай: Ирруан, доудаль, индера

Рассказ Макса Фрая, в котором будни выворачиваются босхианской изнанкой

СНОБ
«Господи, благослови Milky Way»: о несладкой жизни основателей Mars «Господи, благослови Milky Way»: о несладкой жизни основателей Mars

Чем живут скрытные миллиардеры из семьи Марс

Forbes
Ай, болит! Ай, болит!

Ольга Севастьянова расспросила солиста Hurts Тео Хатчкрафта о счастье и любви

Cosmopolitan
Открыть в приложении